В оптический прицел были видны люди. Подсвеченные прожекторами, издали они напоминали муравьев: маленькие, суетились, беспорядочно шныряли с места на место, сталкивались и расходились; жизнь у них там бурлила, а Клим за ней наблюдал, словно в лупу, подсчитывал в уме каждого, чтобы вскоре выжечь там все, на корню извести. И муравьи об этом, конечно, знали и готовились – не хотели быть уничтоженными.

«Анархист» повел стволом винтовки, сфокусировался на грибе караульной вышки с одиноким стрелком и пулеметом на станине. Посмотрел ниже: там тоже был пулемет. Обслуживало его отдельное звено: боевики укрылись за наваленными в кучу мешками, контролируя немалую часть двора. Клим понаблюдал за ними немного и бросил это занятие. Стал искать лёжки снайперов, но стрелки себя не выдавали: либо грамотно обустроились, либо вовсе отсутствовали. Надеяться на последний вариант было бы опрометчиво, поэтому «анархист», бесшумно ругая слепящий свет прожекторов, приглядел пару мест, записав их у себя в голове.

От железнодорожного моста, где залег Клим, до базы «Легиона» было метров двести голой земли, превосходно простреливаемой с двух сторон сразу. «Значит, при наступлении придется возвращаться в лес и делать крюк, чтобы не подстрелили ненароком, – отметил мысленно Клим. – Конечно, к моменту моего появления на базе боевики будут почти уничтожены, но рисковать не хочется. А еще аномалии. Вон как землю взрыхлило гравиконцентратами, будто колонна танков буксовала».

«Анархист» отлип от прицела, проморгался, чтобы цветное и радужное перед глазами перестало скакать, и чуть заметно повел плечами. Лежать на шпалах было неудобно: ноги затекли почти сразу, болели ребра, ныли локти.

– Готовность тридцать секунд, – прошелестел в динамике голос Лебедя. – Прием.

«Все, к черту лишние мысли».

Клим еще раз проверил кольца вертикальной и горизонтальной регулировки, чуть подправил кратность и вновь приник к прицелу. Свел указатели на пылающем солнцем прожекторе, глубоко вдохнул и, досчитав до пятнадцати, на выдохе плавно вдавил спуск. Грохнула его винтовка общим стройным хором вместе со всеми, и периметр базы тут же погрузился во тьму.

Три миномета были готовы загодя, поэтому, как только разбитые прожекторы погасли, «гербовцы» сыпанули на «Легион» десятка три снарядов. Били не прицельно, на ощупь, но эффект артподготовка возымела: в оптику Клим наблюдал, как суетятся боевики, как одна крайне удачно выпущенная мина разнесла пулеметную точку вместе с расчетом.

Кто-то из вольных сталкеров неосторожно метнул гранату и сам же на ней подорвался, застрекотал вражеский пулемет на станине – тра-та-та-та. «Анархист» выстрелил, но пуля вошла в бронелист, а боевик отпрянул за укрытие.

Хлопнул гранатомет – снаряд с гулом умчался в бетонное полотно забора, и оно, старое, не выдержало, осыпалось. В прореху сунулись было солдаты и погибли там сразу – пулемет расчертил их надвое, разрывая хрупкие человеческие тела свинцовым градом. Пока остальные ставили дымовую завесу, Клим успел уложить стрелка, а другого не видать было – обзор не тот.

«Анархист» подался назад, прополз по шпалам, перевалился через рельс и скатился с насыпи. Засеменил в обратную от озера сторону, к лесу, и быстро нашел там новую позицию. Взглянул на базу «Легиона» сквозь линзы, выстрелил еще несколько раз, но так и не понял – попал ли.

«Гербовцы» тем временем успели проскользнуть во двор и, спрятавшись за кирпичной будкой электрощитовой, постреливали по боевикам. «Анархист», работая по вспышкам, помог черно-красным, но большой пользы это не возымело: бандиты сменили свои позиции, по-прежнему продолжая держать проем в стене под контролем и паля по всякому, кто имел неосторожность высунуться из укрытия. Два раза «гербовцы» пытались продвинуться вперед, и оба раза боевики их отбрасывали, намертво вцепившись в крохотный клочок земли.

А когда по рации доложили, что группа, заходившая к «Легиону» с тыла, была почти уничтожена и отступила, атака застопорилась вовсе.

– Клим, смещайся к центру, у меня плохое предчувствие, – зашипела рация голосом Айдара. – Прием.

«Анархист» убрал винтовку за спину и, достав пистолет, сбросил предохранитель; двинулся к лесу, и вскоре плотные ряды деревьев сомкнулись позади него.

В лесу было очень темно и удивительно тихо. Грохот пулеметов и длинные трели автоматов там почти не тревожили Клима, будто между ним и внешним миром возвели стену, и «анархист», сам того не заметив, погрузился в себя. Вспомнился ему минувший вечер, вспомнился мертвый пулеметчик. От этого вновь захотелось все бросить, уйти из Зоны, раз и навсегда, потому что жутко тут было, одиноко, грустно и страшно. Не хотелось Климу, чтобы его однажды вот так вот вспоминали, чтобы в гаснущем взгляде осколки жизни нащупать пытались, пустой и бесполезной.

Выскребая себя в реальность, «анархист» обошел густо разросшийся кустарник, смещаясь к кромке леса, туда, где все отчетливей слышались голоса его товарищей и трескучие автоматные очереди. Мысли в его голове беспорядочно роились, на душе было тускло и серо; хотелось пить. А потом Клим остановился, сначала сам не понимая почему. Оглядываясь, поднял пистолет. Чутье подсказывало, что кто-то, притаившись, смотрел на него из непроглядной тьмы впереди, наблюдал за ним, выжидая, и «анархист», привыкший доверять своей интуиции, размениваться по мелочам не стал – просто выстрелил два раза.

– А-а-гх-х, – донеслось в ответ из густой черноты. – Ста-а-лк… не стр-лай.

По спине Клима пробежал холодок. Он рывком отпрыгнул назад, потянулся за ножом, болтавшимся у бедра, но почти сразу понял, что не успеет: чернильное пятно материализовалось в двух шагах впереди, а уже через секунду сбило «анархиста» с ног, навалившись сверху.

Тем, что сталкер не попался на его хитроумную уловку, кракр доволен не был. Уже дважды коварный план мутанта, когда тот, спрятавшись и неумело подражая человеческой речи, зазывал проходящие мимо группы, срабатывал. А теперь вот – не сработал. Но жрать все равно хотелось, и трусливый кракр, в другой ситуации обязательно бы сбежавший, пошел ва-банк: выскочив из кустарника, он набросился на двуногого, своим телом опрокинув того на землю.

Клим упал спиной на торчавший из земли корень и наверняка бы сломал себе позвоночник, если бы не винтовка, принявшая на себя основной удар. Тем не менее было больно – так, что потемнело в глазах.

«Анархист» инстинктивно дернул головой, и паучья лапа крарка взрыхлила землю в сантиметрах от шеи человека. Сталкер рывком высвободил руку и, пока монстр замахивался для очередного удара, за неимением иных вариантов пятерней вцепился мутанту в глаз. Тот не ожидал такой подлости и вскочил, трусливо визжа. Клим ждать не стал: подтянув ноги, он откатился в сторону, поднялся… но тут же рухнул снова: ударом конечности кракр опрокинул жертву на землю и без промедления набросился вновь.

– Ст-лкр киюк, – вопил он, размахивая лапами.

На то, чтобы вытащить нож и всадить его в монстра, ушли доли секунды. В мягкое и податливое брюхо лезвие вошло по самую рукоятку и застряло там; полилась черная кровь. Крарк пошатнулся, неуверенно шагнул вперед, наклонился к сталкеру низко, пробормотал свое вопросительное «киюк?», а после свалился на человека, мертвый.