Инженер рассмеялся:

— Вам бы, Андрей Петрович, хотя бы раз побывать в забоях наших шахт, вот тогда бы вы имели полное представление о преисподней.

— Каждому — свое, Иван Кузьмич!

— И то правда! — согласился он и вместе с прапорщиком вышел из каюты.

Командир позвонил в колокольчик.

— Старшего офицера и старшего артиллерийского офицера — ко мне! — приказал он вестовому.

Когда все технические вопросы по перемещению боезапаса из носового порохового погреба были оговорены, старший офицер задал волновавший его вопрос:

— А каким временем, Андрей Петрович, мы располагаем для выполнения этих работ?

Тот прикинул:

— Пока горный инженер обследует место проведения своих работ, составит план и график их выполнения и ознакомит с ними меня; затем доберется до Сучанских копей, согласует со своим руководством все вопросы, сформирует бригаду из навалоотбойщиков и подрывников и доставит их сюда, потребуется не менее недели.

— Вот и прекрасно! — облегченно выдохнул старший офицер. — Думаю, нам этого времени хватит, Константин Ильич? — обратился он к старшему артиллерийскому офицеру.

— Вполне, Владимир Иванович.

— Тогда за работу, господа офицеры! — подвел итог совещания командир. — Хотел бы только обратить ваше внимание на соблюдение необходимых мер безопасности — ведь не уголь перегружаем!

— Будьте спокойны, Андрей Петрович! Все меры безопасности будут соблюдены! — заверил старший офицер.

* * *

На водолазном боте прибыла из Владивостока команда шахтеров во главе с горным инженером.

— Ну что же, Иван Кузьмич, — обратился Андрей Петрович к горному инженеру, когда они прошли в командирскую каюту, — за время вашего отсутствия боезапас из носового порохового погреба перемещен на корму, так что можете приступать к работам в соответствии с планом, который был утвержден мной. Кстати, вы или ваши коллеги из Горного управления не внесли в него какие-либо коррективы?

— Нет, Андрей Петрович. В Горном управлении его тоже согласовали без всяких замечаний, — и извлек из своего кожаного портфеля с двумя клапанами план, утвержденный командиром крейсера, положив его перед ним. — Однако перед началом подрывных работ необходимо еще раз осмотреть место их проведения водолазами.

— Вот и прекрасно. Занимайтесь осмотром, а я займусь эвакуацией с корабля личного состава.

Инженер тревожно посмотрел на него:

— А это необходимо?

— Конечно, Иван Кузьмич. Вы не волнуйтесь — во время проведения на корабле взрывных работ личный состав, не участвующий в них, должен быть свезен на берег.

— А как быть с компрессором и динамо-машиной? Ведь без них мы не сможем произвести никаких работ, — растерянно пояснил тот.

Командир улыбнулся его страхам:

— Я же сказал, что эвакуированы с корабля будут все кроме тех, кто будет принимать участие в этих работах.

Инженер облегченно вздохнул.

Андрей Петрович вызвал старшего офицера и старшего инженер-механика.

— Сегодня будет проведено контрольное обследование водолазами отсеков с пробоинами. Завтра же начнутся подрывные работы. Поэтому, Владимир Иванович, — обратился он к старшему офицеру, — подготовьте своз с корабля команды сразу же после завтрака. Место эвакуации — бухта Нерпа. Организуйте на мысе Брюса сигнальный пост для связи со мной. Аварийную команду разместите у подножия мыса, но на безопасном расстоянии от корабля. На крейсере остаются: я, прапорщик Игнатьев, сигнальщик, обслуживающий персонал компрессора и динамо-машины, а также смена часовых у кормового флага.

— Будет исполнено! — заверил командира старший офицер, в то время как старший инженер-механик умоляюще посмотрел на него.

— Меньше героизма, Иван Иванович! — улыбнулся командир, посмотрев на расстроенного штабс-капитана. — Выделите лучших специалистов из состава машинной команды для обслуживания компрессора и динамо-машины, которые, как я объявил, тоже останутся на корабле.

— Но ведь для работы этих механизмов, Андрей Петрович, надо поднять пары хотя бы в одном из котлов.

— Вот и поднимайте, но, разумеется, заранее. Ведь после этого они не требуют обслуживания в течение нескольких часов. Не так ли, Иван Иванович?

— Так, конечно, Андрей Петрович, но нужен хоть какой-то присмотр за ними. Тем более что уголек-то надо будет периодически подкидывать в топку.

Командир уже откровенно рассмеялся:

— Уговорили-таки меня, Иван Иванович! Придется, видимо, и вас оставить на корабле.

— А как же, Андрей Петрович! Хозяйский догляд никогда лишним не бывает! — победоносно посмотрел тот на старшего офицера.

Вернувшийся после осмотра отсеков водолазами горный инженер возбужденно воскликнул:

— Вы знаете, Андрей Петрович, а каменные выступы уменьшились по высоте почти на полметра!

Командир невозмутимо заметил:

— А как же, Иван Кузьмич! Ведь из носового порохового погреба переместили в кормовой несколько сот тонн боеприпасов! Потому-то корма и осела, а нос, соответственно, приподнялся. Все в соответствии с механикой, с которой вы должны быть знакомы гораздо лучше, чем я, строевой офицер. Правда, флотский, — уточнил он, улыбнувшись.

— Это, конечно, так, Андрей Петрович! Но неужто так много?! — оторопело воскликнул горный инженер, потрясенный количеством этого самого боезапаса.

— Крейсер — боевой корабль, а не прогулочная яхта, уважаемый Иван Кузьмич!

— И сколько же все это богатство стоит?! — покачал головой инженер, прикинув примерную стоимость боезапаса, находящегося только в одном пороховом погребе корабля.

— Не дороже, уверяю вас, чем сам крейсер.

— А я, к своему стыду, обеспокоился стоимостью каких-то там сверл для бурения скважин! — корил тот себя.

— Каждый из нас, Иван Кузьмич, оценивает стоимость орудий труда в пределах своей компетенции, — успокоил того Андрей Петрович. — Только и всего.

Инженер благодарно посмотрел на командира.

— Корабль будет готов к проведению взрывных работ часам к 10 завтрашнего утра, — сообщил тот. — Вас это устроит, Иван Кузьмич?

— Вполне, Андрей Петрович!

— Тогда до завтра, Иван Кузьмич!

* * *

Команда покидала корабль молча, сосредоточенно. Не было слышно шуток, обычных при проведении авральных работ. Моряки партиями, по указанию старшего офицера, рассаживались по шлюпкам, и когда те отваливали от борта, матросы осеняли крейсер крестным знамением, а офицеры отдавали честь кормовому Андреевскому флагу с застывшим у флагштока часовым с винтовкой с примкнутым штыком в положении «у ноги».