Вера послушалась, побегала по поликлинике и сказала подруге:

– Здорова я, пахать на мне можно.

– А чего тощаешь?

– От нервов, говорят, да и на работе выламываюсь, самазнаешь – в трех местах лямку тяну.

– Гони своего профессора на приличную службу!

– Он не пойдет, – мрачно ответила Вера, –прибор изобретает, ему эта дрянь дороже меня.

Валя обозлилась:

– Хочешь, я с ним поговорю?

– А смысл? – усмехнулась Вера. – Ничего неизменится. Уж говорено-переговорено, слез море вылито.

Спустя несколько месяцев после этого разговора Вера умерла,причем, похоже, совершенно здоровой. Врач, производивший вскрытие тела, былнемало удивлен, никаких ужасных болезней у умершей не нашлось, у Веры простовнезапно остановилось сердце.

Петя, казалось, даже не заметил кончины супруги, в морг Валяего буквально приволокла, говоря:

– С ума сошел! Жена померла, а он железки перебирает.Заморил бабу голодом. Не ела Верка последнее время ничего, оттого и на тот светотъехала.

Но еще до смерти Веры на квартиру словно чума напала. Умерлоподряд пятеро соседей, причем все здоровые, ничем не болевшие. Людей косилиразные болячки. Один умер от простуды, другой начал ломать кости, третьяполучила заражение крови. Валя лишилась мужа. Уж как она выхаживала больного,положила его в отличную больницу и ведь почти спасла. В стационаре к супругувернулся аппетит, он снова набрал вес, зарумянился, но стоило вернуться домой,и все, помер.

После кончины Веры по двору поползли слухи: пятая квартирапроклятая. Люди начали съежать с насиженного места. Куликовы, занимавшие двекомнаты у кухни, поменялись с парой из Подмосковья, не успели новые жильцывъехать, как оба умерли, и полгода не прожив в столице. После того как из пятойквартиры вынесли еще два гроба, среди жильцов началась настоящая паника. Оченьбыстро все разбежались кто куда. Среди московских риэлторов распространилисьслухи о «плохой» квартире. Те, кто занимается жилищным бизнесом, могутрассказать «страшилки», связанные с тем или иным зданием. В одном очень хорошемдоме в самом центре Москвы смерть косила жильцов одного подъезда, именноодного, в остальных жили нормально, а вот из дверей третьего периодическивыносили гробы и около него постоянно дежурила машина реанимации. Дурной славойпользуется и здание на одном из бульваров, там, правда, никто не умирал, простона жильцов ворохом сыпались несчастья: они теряли деньги, их выгоняли сослужбы, рушились семьи. Кое-кто рассказывает историю о том, как бывшая хозяйкадома, когда ее в 1932 году увозили в лагерь, прокляла всех будущих обитателейдо седьмого колена. Естественно, в подобную глупость верится с трудом, но фактостается фактом. В уютном спальном районе затерялась среди деревьев обычнаябашня, в которой не выживают девушки до двадцати лет, с ними обязательнослучается беда, а недалеко от метро «Автозаводская» во дворах прячется дом, вквартирах которого всегда погибают животные. Впрочем, есть в Москве исчастливые места. Те, кто выбрал для себя один из микрорайонов Строгино, живуточень долго, как это ни странно, но в многоэтажке рядом с загазованной МКАД,где, по логике вещей, жильцы должны иметь букет заболеваний от аллергии доонкологии, давным-давно не случалось похорон, старики там бодры, а людисреднего возраста выглядят юнцами.

Непонятно, отчего так происходит. Кто-то рассказываетстаринные байки о проклятиях, другие говорят о домах, построенных в районедревних погребений, третьи объясняют все наличием геопатогенных зон, но фактостается фактом: есть в Москве места, где жить хорошо, но существуют и такие,куда лучше даже не заглядывать. Квартира номер 5 постепенно превратилась в одноиз последних.

Довольно скоро после смерти Веры в огромных апартаментахосталось всего пять человек. Валя с сыном и Петя с двумя дочерьми. Почему-то наних проклятие не действовало. Остальные жильцы, те, что не переселились накладбище, сгинули кто куда, комнаты их были заперты, продать или обменятьжилплощадь люди не могли, никто не хотел селиться в проклятом месте. Алеутовыже и Победоносцевы не пострадали, кроме, конечно, Веры и мужа Вали. Казалось,судьба сделала все, чтобы эти семьи, оказались, как встарь, одни в квартире.

– Ты, похоже, ведьма, – сказала один раз Валеподвыпившая Люська из третьего подъезда.

– Не пори чушь! – сердито оборвала ееАлеутова. – Пить тебе меньше надо, тогда и ерунда в голову не полезет.

– Нет, – упорно настаивала на своем Люська, –ты на себя в зеркало глянь! Мы ж с одного года, а какая разница! Я в морщинахвся, зубы посыпались, а ты яблочко наливное, больше тридцати и не дать никогда.

– Не квашу каждый день, вот и цвету, – сердитоответила Валя, – перестань за воротник заливать и мигом похорошеешь.

– А вот и нет, – уперлась Люська, – наМаришку из пятнадцатой позырь. Вы в одном классе сидели, и чё? Та вообщестаруха!

Вернувшись домой, Валя придирчиво рассмотрела себя в зеркалои пришла к выводу: да, она выглядит великолепно. Лицо сияет свежестью, глазаблестят, волосы переливаются в лучах света, зубы белые и здоровые, а ведьВалентина не пользуется никакими дорогостоящими средствами, просто умываетсяводой с мылом, голову моет обычным шампунем, и зубная паста у нее копеечная.

Кстати, Петька тоже выглядел великолепно, но превратился внатурального психа. С работы он, похоже, уволился, сидел дома, запершись вкомнате. На что жила семья Победоносцевых, было непонятно. Римма и Надянатурально голодали. Сердобольная Валя кормила девчонок, приговаривая:

– Мне тарелку воды, вам половник щей, хлебайте,горемыки.

Еще хорошо, что Надя научилась в школе на уроке домоводствашитью. Девочка вытащила чемодан со старыми нарядами покойницы Веры и стала ихперелицовывать. Зимой сестрички бегали в куртках, найденных на помойке, а обувьим отдавала соседка из двадцатой квартиры, у той подрастали две девочки, напару лет старше бедолаг Победоносцевых.