бывший минчанин, а теперь москвич Александр Косенков. И замечательно, что стихи Круппа прозвучат именно в нашем городе, ведь это он однажды пошутил: «А для меня жизнь — наказанье: всё время в Минске, не в Казани».

«И нам грустить не хочется, что появилось отчество»

А имя лишь осталось для друзей. . В отличие от Круппа или Веры Матвеевой, Евгений Клячкин дожил до тех лет, когда зовут по отчеству. В 90 году ему исполнилось 56. Коренной Ленинградец, переживший блокаду, Клячкин был очень легок на подъем.

Приедешь в Казань? — звонили ему друзья.

— Приеду.

В последние годы он жил в Израиле. В тот день пошёл на море. Стало плохо с сердцем, и он не выплыл. .

Из казанских бардов его песни особенно часто исполняет Евгений Сахаров.

Был. . Был… Был. . как я устала от этого слова.

Хотя бы на несколько часов они вернутся к нам в песнях

Вечерняя Казань, 17 апреля 1998 г.

«А все-таки, все-таки хочется петь…», Е. Железнова

Булат Окуджава, Юрий Визбор, Сергей Стеркин, Леонид Семаков, Вера Матвеева, Арик Крупп, Евгений Клячкин… Последним из них в прошлом году — ушел Булат Окуджава. Первой — Вера Матвеева, в 76-м.

Вспомнить всех их разом — эту мысль вот уже полгода вынашивал известный исполнитель бардовской песни Владимир Муравьев. Так родилась идея концерта памяти, которую он назвал «Чтобы помнили…»

— Назвал так специально — для узнаваемости, — пояснил Муравьев. — Леонид Филатов в своей программе вспоминает друзей-актеров, и мы тоже будем вспоминать своих друзей… Галич, Анчаров, Высоцкий в этот список не вошли: во-первых, потому что каждый из них заслуживает отдельного разговора, а во-вторых, все они были профессионалами: Галич — драматургом, Анчаров — писателем, Высоцкий — актером. Наш концерт будет посвящен памяти бардов-непрофессионалов.

— Честно сказать, три имени я слышу впервые: Стеркина, Семакова и Матвеевой.

В «Иронии судьбы» помнишь: «если у вас нет собаки…»? в фильме прозвучал стеркинский видоизмененный вариант. Вообще же, каждый из них интересен уже тем, что в разные годы выступал с концертами в Казани. Все, за исключением Круппа. В моем блокноте он как-то написал: «Казань молчит и не зовет, и без меня Казань живет». Уже позднее, накануне концерта в нашем городе, Арик погиб в Саянах. Его нашли замерзшим, в снегах — на глубине четырех метров: он карабкался вверх до последней минуты.

— В Казани барды прижились — это однозначно. А были ли попытки наступить на горло авторской песне?

В апреле 1971 года, мы решились на Всесоюзный фестиваль. Накануне первый секретарь горкома Рашид Мусин звонит ректору мединститута, где должны были пройти концерты, и почти рычит в трубку: «Вы что затеяли? XXIV съезд партии идет. Надо материалы изучать, а вы?». В два счета из Москвы пришла команда: перенести фестиваль. А билеты-то все проданы. Сошлись на том, что будут даны просто концерты. Уже позднее, в 79-м, был закрыт Грушинский фестиваль, бардовское движение прикрыли во многих городах, и только в Казани авторскую песню не задушили.

— Может, мы осторожничали больше других?

Я бы так не сказал. Во всяком случае, когда Вероника Долина исполнила свои знаменитые теперь строчки: «Когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей от всех, кого любила», нас по головке не погладили. Песню услышала теща одного из руководителей и сказала, что это пошлость. Пришлось потрясать штампом московского горкома комсомола и доказывать, что песня прошла цензуру… Мы не осторожничали, но всегда следили за языком, за культурой исполнения. Ведь бардовская песня — это поэзия прежде всего.

— Остается спросить исполнителя авторской песни доктора медицинских наук Владимир Муравьева, кто будет петь на вечере памяти?

Известные казанские барды и москвичи Галина Хомчик и Александр Косенков. А состоится концерт 25. 04 в 16:00 в «УНИКСе».

Встречи на Грушинском.

Ностальгия по Грушинскому возникает уже на самом Грушинском. Бард Николай Старченков из Тюмени так сказал об этом: "На фестивале — масса впечатлений, получение и отдача энергии. И — пустота от недополучения друзей. Их много, и суматохи много. Не успеваешь с кем-то посидеть, поговорить. И получается, что недосказал, недообнялся". Эти заметки — небольшие интервью с бардами о них и о фестивале — призваны хоть в малой степени восполнить недополученное.

Владимир МУРАВЬЕВ (Казань):

— Вы — один из первых лауреатов фестиваля?

— Первый раз на фестивале я был в 70-м. Мне очень приятно, что тогда же я стал лауреатом, получив сразу две золотые медали в конкурсах ансамблей и исполнительского мастерства. А конкурс в разряде авторов выиграл замечательный Слава Маркевич, который тоже приехал в этом году. Тогда было три номинации. Я горжусь тем, что у меня восемь лауреатских званий Грушинского. У меня все звания есть!

— Что вас притягивает сюда?

— Общение. Я всегда стараюсь привозить своих детей. Потому что я должен им показать ту общность людей, которой нигде больше нет, ни на эстраде, ни среди писателей, поэтов, кинематографистов. В искусстве этого нет.

— Вы — профессор Казанской медицинской академии, занятой человек. Как ваше профессорство совмещается с поездками на фестиваль?

— Единственный раз я пропустил Грушинский в 93-м году, когда был на стажировке во Франции. Время идет, а на фестивале ничего не меняется. Вернее, меняется все только к лучшему. Многие спорят о фестивале и говорят, будто "что-то главное пропало". Ничего подобного! Я получил военный билет — теперь я уже могу об этом говорить, ибо прошло 30 лет, — в котором было написано: принял присягу 4 июля 1971 года. В этот день я стоял на Гитаре. Куйбышевский обком комсомола пригласил меня, уже лауреата, на Грушинский. Наш обком комсомола, соответственно, вызвал и послал на фестиваль. И присягу я принял на фестивале. Даже на это пошли, представляете! Ради Грушинского фестиваля. А это чего-то стоит!

И ПЕТЬ НАМ, И ВЕСЕЛО ПЕТЬ! Владимир Ланцберг

Шестые "облака" на шести струнах.

Рассказывает Борис Гордон:

Известного казанского исполнителя Владимира Муравьева в ожидании очереди на конкурсное выступление сморило прямо на Грушинской Горе. В это время кому-то срочно понадобилась гитара. Этот "кто-то", взяв муравьевскую гитару, перестроил ее под шестиструнку.

Выйдя на Гитару, Муравьев обнаружил, что у него в руках совершенно незнакомый инструмент. Он долго не мог понять жизнерадостного смеха многотысячной толпы над трагической песней Вадима Егорова "Облака". Муравьев с шестистрункой оказался шестым исполнителем "Облаков" за этот концерт.

Гуманизм одержал победу по очкам. .

Рассказывает Валерий Мустафин (Казань).

Самое начало семидесятых. Концерт ансамбля, костяком которого являются медики, в