Саша прекрасно осознавала, что для ее единственного брака не подходило определение «неудачный». По сути, он стал катастрофой и для нее, и для отца. Мужья не сбегали ни от одной ее подруги. Да, ссорились, скандалили и даже разводились, но все это происходило как-то по-человечески. А Добарин просто исчез. Ушел в один прекрасный день на работу и больше не появился. С Робкиным все вышло еще хуже. Начать хотя бы с того, что познакомилась она с ним не как обычно – через друзей, на работе или в театре. А в сети Интернета. Надо же до такого докатиться! Вот и получила заведомо известный результат.

Александра подошла к отцу и обняла его.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, и заранее готова покаяться.

– Дело не в покаянии, – погладил он ее волосы. – Тебе надобно научиться разбираться в людях.

– Легко сказать…

– Ты ведь педагог, Сашенька, да и мы с матерью всегда тебя учили: гляди в душу и оценивай человека по поступкам. А то, как он выглядит и какие дарит цветы – не более чем камуфляж.

Она молчала. На глазах снова навернулись слезы.

– Нет-нет, – поспешил Броневич ее успокоить, – я тебя вовсе не ругаю и не ворчу.

– Папа, ну покажи мне хоть одного нормального человека, с которым можно было бы связать жизнь. Они, конечно, где-то есть, но не рядом. Я не хочу сказать, что в нашем окружении одни ненормальные. Имеются приличные люди, но все какие-то…

– Какие?

– Кто-то помешан на бизнесе, и все остальное выпадает из круга их интересов. Некоторые излишне увлекаются алкоголем. Кто-то слишком стар или просто не помышляет о семье. Ну а большинство мне откровенно не нравится. Не в моем вкусе, понимаешь?

– Понимаю. А что ты скажешь о Станиславе?

– О каком Станиславе? – растерялась она.

– О Кармазине, которого я приставил к тебе телохранителем.

Сказав это, Владимир Николаевич заметил, как взгляд дочери потеплел, а по лицу скользнула улыбка.

– Чего ты улыбаешься?! – искусственно возмутился он.

– А он разве не женат?

– Дочь, если бы он был женат, я не стал бы предлагать его кандидатуру.

Задумавшись, девушка молчала.

Тогда отец привел еще один аргумент:

– Между прочим, он в Чечне дважды спасал мою жизнь. Теперь вот тебя вытащил из лап бандитов, а до этого защитил от грабителей. И вообще он настоящий мужчина, каких мало.

– Не знаю, папа, – вздохнула она. – Станислав действительно очень хороший парень, но…

– Опять «но». Что тебя в нем не устраивает?

Вероятно, этот разговор все же был ей в тягость, и она решила отшутиться:

– Да, он очень хороший человек – не спорю. Но он не предлагает выйти за него замуж. Так что, извини – эта кандидатура отпадает…

* * *

За праздничным столом в гостиной сидело пятеро: Броневич, Павел Болотов с красавицей супругой, Станислав Кармазин и Александра. Причем последнюю парочку хозяин дома якобы случайно усадил рядом.

Саша успела приготовить несколько салатов, а перед самым приходом гостей достала из духовки жирного гуся, тушенного с овощами и фруктами. Владимир Николаевич принес из кабинета самый дорогой коньяк.

Первый тост подняли за освобождение Александры. Второй – за здоровье всех присутствующих. Третий, как водится, за тех, кого с ними уже не было.

Опустошив рюмку, Кармазин медленно поставил ее на стол и посмотрел на часы. Но не для того, чтобы узнать время. Просто вспомнил о своем погибшем заместителе. И о том, как тот подарил ему эти часы…

* * *

Произошло это в тяжелые финансовые времена в начале двухтысячных годов. Страна тогда вроде бы только отошла от последствий острого кризиса 1998 года, а в армии еще долго были слышны отголоски. То зарплату задержат, то банки затеют переоформление карт и опять задержка с выплатой на месяц-два.

Простой народ, включая офицеров и прапорщиков, к этому был привычен. Еще бы! Всего пару лет назад Борис Ельцин торжественно обещал лечь на рельсы, если в стране грянет дефолт, а уже через несколько дней после этого обещания дефолт был объявлен.

Вероятно, Ельцин все-таки нашел рельсы где-нибудь в укромном месте, к примеру, на своем огороде в Барвихе. Просто этого никто не видел. Руководители же российских банков ни в какие времена никуда ложиться не хотели. По бедности своей, убогости и сиротству они просто отказались выплачивать деньги трудящимся. И однажды утром Андрюха, как и многие его сослуживцы, получил официальное уведомление от нескольких банков, в которых лежали его немногочисленные баксы, заработанные потом, кровью и нервами в самых горячих точках нашей страны.

Все уведомления были приблизительно одного содержания и выглядели так: «Уважаемый господин Трунилов! К сожалению, наш банк не сможет вернуть Вам Ваши деньги в ближайшее время. Но обязуется вернуть их в полном объеме через пять лет в рублях по курсу ММВБ на текущий момент. Всего наилучшего. С уважением. Управляющий банком…» Далее следовали дата и фамилия этого финансового махинатора.

Большинство людей, получив тогда подобный документ, тяжело вздохнули и мысленно попрощались с деньгами. Но только не Андрюха.

Недолго думая, он напечатал ответные письма, в точности повторявшие банковские депеши с той лишь разницей, что обращены они было к управляющему банком, а внизу стояла подпись господина Трунилова.

Выглядели они так: «Уважаемый господин управляющий! К сожалению, я не смогу вернуть Вам Ваши деньги в ближайшее время. Но обязуюсь вернуть их в полном объеме через пять лет в рублях по курсу ММВБ на текущий момент. Всего наилучшего. С уважением. Андрей Аркадьевич Трунилов».

«Что за абсурд, – в унисон подумали управляющие. – Ведь это мы ему должны, а не он нам. Наверное, какой-то ненормальный. Много нам всякого пишут…»

Но Андрей знал, что делал. В этот же день он испросил у командования отпуск, забрал всю наличку, а ее за боевые набралось прилично, и, получив разрешение, умотал за границу. Сначала в Чехию, оттуда в Сан-Марино. Затем последовали перелеты в Египет, Кипр, Грецию, Испанию…

Сидя в самолете греческой авиакомпании «Olympic» (а для перелетов на этот раз Андрюха выбирал только западные компании), он попросил стюардессу принести ему несколько пар швейцарских часов, представленных в каталоге duty free. На вопрос о форме оплаты он, широко улыбаясь, протянул кредитную карту уважаемого Российского банка. Общая стоимость покупки составила приблизительно пять тысяч долларов. Карты в самолетах не проверяли, так как для этого требовался телефонный дозвон. Деньги у Трунилова на счету были, закона он не нарушал. А то, что банк отказывался выдавать ему наличные – это был совсем другой вопрос.

Налетав за несколько дней десятки тысяч миль и накупив швейцарских часов на сумму банковских долгов, Андрюха решил ее немного превысить. Так, самую малость – для возмещения морального ущерба. Моральный ущерб он оценил в пару тысяч долларов. Можно было оценить и выше, но Андрей не хотел дразнить гусей. Кто ж знает нравы этих банковских работников? Придумают еще в отместку какую-нибудь гадость.