– Тановская, кстати, в больнице, – Дрина вздохнула. – Кинулась к светляку, почти как Ивлева – ее клинком поранили, но хоть не убили. Отчаянная совсем стала… понятно, почему.

Все замолчали, и каждый вспомнил про Бертилова.

«Бал, бал, бал», – звучало, как колокол, в голове у Влады, но место горя и отчаяния заняла лихорадочная тревога. Егор будет жить, осталось лишь довести все начатое до конца. Надо попасть на бал, вот что теперь самое главное. Бесполезно теперь терзаться сомнениями, нужно действовать.

Еще месяц назад ее уговаривали, тянули к Гильсу, тащили на этот бал, уламывали, придумывая способы и используя «владоведение». Теперь же ситуация другая, катастрофическая, и кто знает – как ее исправить?

– Если бы Егор видел, как наши светляков били, ему бы понравилось! – выдала вдруг Дрина, и ее серебристый голосок дрогнул. – Если бы он видел…

«Да увидит он!» – чуть было не сорвалось у Влады, но в этот момент вестибюль всколыхнулся.

Что-то происходило – на лицах, в обрывках фраз неслась новость, но какая, уловить было невозможно.

– Вампирология первой парой! – раздался голос Алекса Муранова на весь вестибюль. – Прохлаждаются они, а ну быстро в спортзал!

Влада вытянула шею, высматривая, что же происходит. Алекс был здесь, пришел, и теперь стоял посреди вестибюля в окружении вампирского факультета. Свита Гильса тоже околачивалась здесь же: Игнат Дымов, Холод, Макс – все чем-то страшно довольные.

– Вообще-то первой парой сегодня по расписанию не вампирология, – проворчал Ацкий. – А у вампиров с утра рожи какие-то странные. Я понимаю, что светлых разгромили, но все равно, чего-то не то…

– Алекс Муранов становится деканом вампирского факультета!!! – вдруг заорал Игнат Дымов, и в вестибюле на несколько секунд воцарилась тишина.

А потом от взрыва воплей восторга у Влады заложило уши: она спрыгнула с ограждения, отступила назад, улыбаясь и морщась – вампиры, все как один, орали, потом начали скандировать: «АЛ-МУР! АЛ-МУР!». К ним присоединились Валькирус и Троллеум, пока вестибюль не превратился в единое вопящее море.

Ада Фурьевна, Янчес с перебинтованной рукой, Горан Горанович, Сирена Морфеевна с Линой Кимовной – все выбежали в вестибюль. Ада Фурьевна стояла как вкопанная, приложив руку к сердцу и закатив глаза к потолку. Не злилась, – на лице фурии отображалось очень несвойственное ей выражение покорности судьбе. Это означало: «Универ взбесился, надо переждать». Янчес улыбался и кивал головой, будто говоря: «Да, все правильно. Так и должно быть!»

Разумеется, эту новость должна была сказать ректорша, торжественно преподнести ее всем, но Игнат, как настоящий выскочка, забрал все лавры первенства себе.

– Народ, успокоились! – крикнул Алекс. – Пожалейте старые стены нашей альма-матер! Они от меня и так в свое время натерпелись…

Бесполезно было просить успокоиться – такого безумного, сумасшедшего восторга Носферон не знал еще никогда.

– Дрин, наше кафе это где?! – пытаясь перекричать толпу, допытывалась Влада у кикиморы. Все-таки, когда ты отстранена от занятий, студенческая жизнь проходит мимо.

– Наше кафе это которое внутри нашей зловоротни, и они еще там, – в ухо крикнула Дрина, правильно сообразив направление мыслей Влады. – Иди, я потом тебе все расскажу, если Носфер не рухнет.

Влада начала вдоль стен пробираться к выходу, гадая, что значит это выражение Синициной: «Мурановы в полном составе». В огромных окнах вестибюля был виден утренний бульвар, где сквозь деревья можно было различить сверкание хрома двух десятков байков. Да, если любимые железные звери вампиров отдыхали у зловоротни, то Гильс Муранов точно был здесь.

Забегаловок и кафе в огромной зловоротне было много, но Влада сразу же увидела за огромным стеклом с надписью «Кофейня» спину в кожаной куртке и знакомый профиль Гильса. Сейчас он был в большой компании.

Сквозь стекло Влада рассматривала их: вот Гильс, – выглядит очень довольным, отхлебывает кофе из чашки, смеется. Герка со своей Настей… Даже Дашуля! Напряженная, бледная. Остальные ребята были незнакомы, но от Синициной прозвучало «Мурановы в полном составе».

А теперь оставалось главное – войти в кафе и поздороваться с ними.

Другие варианты, конечно, тоже были. Например, подождать, пока они выйдут и окликнуть Гильса. Но учитывая, что произошло в последний раз, он мог просто не откликнуться и пройти мимо нее, как мимо стенки. Гильс недосягаем, гоняя со своей сумасшедшей свитой на байках по всему городу. Звонить ему было бесполезно – ее номер поставлен в черный список. Единственное, что он оценит, как вампир – ее смелость. Войти с улыбкой в кафе, как на казнь, – вот как-то так…

Смелость бывает разная. Одно дело – рисковать жизнью и кидаться в смертельную бездну, в ужас, за которым полная неизвестность. Другое – просто подойти к группе вампиров и поздороваться, первой начав разговор. И вот это сейчас казалось страшнее, чем первое.

«Улыбайся, представь, что ты с ними на равных», – Влада толкнула стеклянные двери кафе и вошла внутрь.

– Я же говорю, что на байке удобнее в янв уходить, чем на громоздкой дуре, – раздался голос Гильса. – Народ, джипы на помойку, я серьезно…

Вампиры заметили Владу и напряглись, Гильс замолчал, вопросительно подняв брови.

– Всем привет, – поздоровалась Влада. – Можно к вам?

– Влада, привет! – дружелюбно выпалила Настя, и тут же умолкла, когда Герка толкнул ее ногой под столом.

Да, моральная казнь это всегда ужасно, но сейчас было не до страха перед насмешками, не до смущения. «Кто она такая?», «Что ей тут надо?» – можно было прочесть на лицах незнакомых вампиров, которые недоуменно переглядывались. Потом все взгляды остановились на лице Гильса – как он сейчас себя поведет, так сделают и остальные.

А по Муранову сейчас было ничего не понять. Улыбался – да, но его улыбка всегда была красивой и искренней, не разберешь, что на уме…

– Садись, – мест за столом не было, и Гильс встал со стула, указав на него. – Заказать тебе кофе, воду с солью?

– Спасибо, и еще парочку людей с истерикой на десерт, – пошутила Влада, садясь за стол вместе со всеми. Что бы сейчас Гильс ни предлагал ей, хоть хотдог с кетчупом, нужно соглашаться.

– Самого будущего Темнейшего, моего дорогого братика согнали с места! – шутливо заявила одна из девушек, вампирша с утонченно-мурановскими чертами лица, – Костя, – обратилась она к сидевшему рядом серьезному юноше в черном свитере с глухим воротом. – Не мог бы ты быть так любезен…

– Опять, Майка, – поморщился Гильс. – Учишь тебя, учишь…

– Эй, а ну подвинулся, – моментально исправилась девица. Она со смехом толкнула локтем мрачного на вид парня, сидящего рядом, тот скинул со стула своего соседа, и за столом начался веселый кавардак с пересаживанием.

– Я – Майя Муранова, – вдруг громко и радостно сказала та самая девушка, которая назвала Гильса «дорогой братик». Гильсберт, ты не представишь нам твою гостью? – она метнула вопросительный взгляд на брата.