– Заслуги лорда Гаудина на этом поприщенеоценимы, – сказал Сварог, официально улыбнувшись. – Оставить егобез должной награды было бы вопиющей несправедливостью.

Яна не уловила сарказма, повернула руку ладонью вверх, мигомпозже ладонь чуть опустилась под тяжестью затейливого ордена, многолучевойзолотой звезды. Приложила орден к синему комбинезону Гаудина, и регалияволшебным образом прилипла, осталась на груди, когда Яна отняла руку. Вторая, вточности такая же, оказалась на груди Сварога, потом настал черед Леверлина иХартога. Сварог скосил глаза вниз. Звезда была величиной с тарелку, лучей тамнасчитывалось не меньше дюжины, подлиннее и покороче, по ним блистающимипунктирами протянулись бриллианты, сапфиры и рубины, да вдобавок орден былукрашен ажурным золотым плетением, причудливыми арабесками, выглядел пышным донелепости. Во рту у Сварога стоял вкус дешевого мыла.

Она уже обнажила шпагу, блестевшую, как зеркало (Вспомнилосьне к месту напутствие колдуньи Грельфи: «Надейся на зеркала…» Или к месту?), акамергеры и гвардейцы завистливо таращились глупыми глазами на новенькиеордена. Она слегка ударила по левому плечу оцепеневшего от торжественностимомента Хартога и звонко, старательно произнесла:

– Данной мне властью и в силу традиций Империи ЧетырехМиров посвящаю вас, рыцарь, в великие герцоги Харланские со всеми правами иобязанностями, кои влечет за собой сей титул! – И голос словнотысячекратно усилился. И слова были слышны в самом дальнем уголке дворца.

Видно было, что Яна впервые участвует в подобной церемонии ией это страшно нравится. Сварогу захотелось взять ее за руку, подвести к трупуМораг, все еще лежавшему на прежнем месте (и заслоненному спинами синих),сказать: «А вот это труп, ваше величество. Когда убивают живого человека,получается труп».

Он сдержался, конечно. Ни к чему расстраивать лишнимитрупами юных девочек, в данный момент мнящих себя персонажами древних рыцарскихроманов. Чем меньше человек увидит в жизни трупов, тем лучше. Тем более чтосамим трупам все равно, служат они в воспитательных целях или нет.

Воспользовавшись тем, что Яна захотела осмотреть зал, Сварогтихонько вышел в коридор. Повсюду следы жестокой схватки: кое-где лежат трупы –но остались только выглядевшие наиболее пристойно и эстетично, те, что вполнемогли сойти за бутафорию к съемкам лихого боевика. Как и следовало ожидать.

Казармы еще догорали – над кронами висел вертикальный столбгрязно-бурого дыма, слабо колыхался, понемногу истаивая. Ветерок отщипывал открая столба размытые клочки и уносил прочь. Одни газоны изрыты конскимикопытами, на других стоят боевые драккары и пурпурная с золотом вимана Яны.Повсюду в картинных позах застыли Бриллиантовые Пикинеры – лейб-гвардия, усачив черных мундирах, обильно украшенных алыми кружевами и густыми рядамибриллиантовых пуговиц, нашитых где только возможно. Пики с фигурныминаконечниками, на которые они небрежно опирались, были, понятно, не пики, аизлучатели чего-то впечатляющего и крайне эффективного, Сварог толком так и неузнал.

Поодаль, держа под уздцы коней, почтительно косясь назаоблачную гвардию, выстроились уцелевшие солдаты Хартога в ободранныхмундирах, заляпанные своей кровью и чужой слизью. Несколько лишние здесь, какбедные родственники. Вот и все. Итог как итог, не хуже и не лучше многих. ИСварог, глядя на разгромленный парк, печально подумал: неужели и здешняя жизньстанет лишь повторением пройденного?

Он подергал разлапистую звезду, но звезда сидела прочно, какпришитая.

– Смешно, – сказал неслышно подошедшийГаудин. – Сколько служу по департаменту, награждали исключительно кторжественным дням, и моя скромная персона помещалась обычно в конце длинногосписка. И вдруг на грудь мою порхнул один из высших орденов. Не без вашейпомощи.

– Не стоит благодарностей, – сказал Сварог,отвернувшись.

– Канцлер будет в растерянности и ярости. Из-заудостоившихся столь же высокого отличия ваших сподвижников. По старой традициидля земных обитателей отведена парочка вполне пристойных, но третьеразрядныхорденов, но императрица, не подумав, одарила ваших соратников Полярной Звездой,которой удостаивались и немногие короли. Занятный казус.

И было ясно, что Гаудин говорит, лишь бы не молчать, а самвсе старается заглянуть в глубь глаз своего собеседника, пытаясь найти там толи отрицание, то ли подтверждение чего-то очень важного.

– Должно быть, – вяло согласился Сварог.

– Конечно, личная канцелярия ее величества обязанабудет отправить награжденным патенты, ибо решение императрицы отменено быть неможет, дабы не компрометировать перед обитателями земли принципа непогрешимоститрона…

– Бросьте, – сказал Сварог. – Что случилось?

– Крайне любопытная арифметика имеет место быть, –меланхолично сказал Гаудин. – Здесь уничтожено около шести сотен навьев –но экстренно предпринятое обследование выявило в последние дни в Ямурлаке иПограничье около семи тысяч относительно недавно вскрытых могил…

– Что? Значит, остальные где-то в Харлане?

– Нет, – сказал Гаудин с таким видом, будто и несомневался, что уж кому-кому, а его собеседнику прекрасно известно, кудаспрятались недостающие.

– А где?

– Не знаю, – сказал Гаудин. – К этому можнодобавить, что моей службе неизвестны ни всадники на ящерах, атаковавшие васвозле храма, ни виновники гибели Фиортена, я просто не представляю, кто этоможет быть, их не должно существовать, и тем не менее… Ну что, не будете сомной работать?

– Буду, – сказал Сварог. – Но исключительнооттого, что у меня появились свои счеты. Но если вы думаете…

– Ничего я не думаю. Я решаю, подходит мне человек илинет. Вы мне подходите, лорд Сварог. Вам не приходило в голову, что все этовремя вам самим диким, фантастическим образом везло?

– Приходило.

Сварог понял, что на самом деле это и есть главный для Гаудинавопрос, а все остальное – мишура. Просто в силу своей профессии собеседник ужеразучился обходиться без провокационных вопросов.

– Если верить иным ученым, везение – физическаякатегория. Как время, гравитация или электромагнитное поле. Словом, вам следовалобы доискаться до сути своего предназначения в этом мире. Есть одна стариннаякнига…

– «Об искусстве игры в шакра-чатурандж»?

– Уже знаете? Ах да, Борн… Не смотрите на меня так.Никто его не заставлял выбирать именно эту дорогу.

– Что это за очаг там, в доме?

– Это жертвенник. Капище сатанистов, воссозданное спревеликим тщанием согласно старинным «черным трактатам». И пусть вас неудивляет, что портьера, сквозь которую пролетело убившее Мораг ледяное копье,при тщательном осмотре оказалась совершенно целой. Она, как и многие, излишнеполагалась на хозяина, преспокойно пожертвовавшего ею, как только он понял, чтобольше она никакой пользы не принесет. И пусть вас не удивляет, что трупостался относительно целым. Лед впитал информацию и растаял. Допрос ужебесполезен. Вы не обратили внимания на отсутствие в особняке зеркал?