– Ну вот, а ты хотел спалить такую красоту, –сказал Сварог, осторожно озираясь. Не нравилась ему эта показная безобидность.Будь у него взвод солдатиков, он бы устроил два пулеметных гнезда: одно уфонтана, другое подальше и правее… Естественно, еще один пулемет на крышу. Апарк дополнительно украсил бы растяжками мин.

Но – нет: не было в парке пулеметных вражьих гнезд. И доминных заграждений здешние жители еще не додумались.

– Все равно, когда здесь промчится конница, красотыпоубавится. – Леверлин вздохнул. – И потом будет уйма работы. Нам жемало этого вояку на трон посадить – ему еще удержаться надо, чтобы ты могспокойно обитать при нем в почете и сытости… А на небесную помощь рассчитыватьнечего. Придется нам поработать…

– Нам?

– Не бросать же тебя одного? Придется помогать первоевремя. Должен же ты наконец увериться, что я не лоботряс, а серьезный человек.И потом, здесь, по слухам, такие вина…

«Салага ты, а не серьезный человек, – подумалСварог. – Отличный друг, настоящий рыцарь, готовый прикрыть спину, но привсем при том – пацан пацаном. И все же хорошо, что такие живут на свете.Серьезности у него прибавится, если не сложит голову в первом же бою…»

Кони уже шагали по дорожке, оставляя глубокие следы в песке.

Вблизи статуи оказались весьма омерзительными. Обнаженныедевушки с прекрасными, но хищными лицами, ниже пояса – змеи. Звери вроде гиен,но с огромными ушами летучих мышей. Волки с почти человеческими головами.

– Интересно, – сказал Леверлин. – Хорошивкусы хозяюшки… Вот эти – предмет поклонения сатанинских культов, разгромленныхлет пятьсот назад, но в глухих уголках еще существующих. Эти вроде бы обитали вседой древности у отрогов Харгофера. А эти, если не считать иных рассказчиковжертвами белой горячки, и посейчас живут в Хелльстаде.

– Живут, – поддакнул Карах. – Правда, моглиуже и вымереть…

– Надеюсь, вымерли, – проворчал Сварог, косясь наупомянутую кошмарную тварь. – Очень надеюсь…

– А вот эта паскуда, единственная из всех, мнесовершенно не знакома, – сказал Леверлин.

– Я бы на твоем месте этому только радовался, –плюнул Сварог, глядя на пузатое создание с короткими ручками-ножками, личикомдебила и огромной лысой головой с кривыми рожками.

– Интересно… – задумчиво произнес Леверлин, словноне слышал. – Все эти изваяния изображают либо мифических, либо реальнообитавших существ. У всех есть прототипы в жизни или мифологии. Но этот рогатыйпузан мне решительно неизвестен, и это странно…

– Отложи-ка ученые загадки на потом, – сказалСварог. – Нет, остановят нас когда-нибудь или они так в себе уверены?

И сразу же после этих слов каменное изваяние, замыкающеедлинную шеренгу чудовищ, шевельнулось. Это произошло необычайно естественно,словно натурщик устал от многочасового позирования и позволил себе некоторуювольность.

Амулет на груди Сварога тут же ожег кожу ледяным холодом.Карах пискнул что-то нечленораздельное и паническое и, показалось Сварогу, сталтяжелее вдвое. Леверлин схватился за рукоять меча и попытался успокоитьзагарцевавшего коня.

А Акбар оторопело завертел головой, силясь понять, откудаисходит опасность, и не находя ее. Это было самое загадочное. Рожденный вХелльстаде, стране, полной кошмарных чудовищ, зверь не мог обнаружитьвосседающую на четырехгранной тумбе тварь, словно той и не существовало вовсе.Видел, что творится неладное, что хозяину угрожает нешуточная угроза, а вотпонять откуда – был бессилен.

– Я не считаю, что наша встреча носит официальныйхарактер, – раздался в голове Сварога полный презрения голос, и по реакцииЛеверлина он отметил, что и тот слышит то же самое. – Поэтому, господа,можете оставаться в седле.

– Кто ты такой? – крикнул Леверлин, и, ксожалению, ему не удалось скрыть испуг в голосе.

– Мое полное имя произносится не меньше чем за двачаса, – нехотя удостоило страшилище ответом графа и снова чуть-чутьшевельнулось: поудобнее вцепилось лапами, оканчивающимися кривыми когтями, вкаменный четырехугольник.

Это была огромная, с лошадь размером, покрытая чешуей,топорщащейся на загривке, жаба. Но самым необычным в ней были не размеры, а то,что это дьяволово отродье было словно целиком высечено из камня.

А Акбар метался вокруг, срывая с кустов листья, и все никакне мог обнаружить невидимого врага и вцепиться ему в глотку.

– Поскольку у всех нас есть неотложные дела, предлагаювам не хвататься за Доран-ан-Тег и успокоить эту милую собачку, –продолжала гигантская каменная жаба. Хотя Сварог явственно видел, что каменнаяпасть остается неподвижной. И кроме того, было совершенно непонятно, чем чудищесмотрит. Каменные глаза выглядели по-настоящему каменными, зрачок, пообыкновению ваятелей, был простой ямкой в шершавом камне, а правый глаз дажезатянуло плесенью.

Рука Сварога, естественно, потянулась к топору… И застыла наполпути, словно чужая. Неведомая внешняя сила сковала мышцы. Отчаявшийся найти противникаАкбар наконец остановился, поднял голову и вдруг завыл. Леверлин дернулсяспрыгнуть с седла, поскольку кони стояли как вкопанные, и с удивлениемуставился на свои ноги. Наверное, тоже перестали слушаться.

– Хотя я этого страшно не люблю, но, видимо, придетсяповторить: не надо хвататься за топор. Пустая затея. И поскольку я мешаю вамследовать своим путем, а вы мешаете моим размышлениям о природе вещей,предлагаю поскорее исполнить ритуал и расстаться.

– Что еще за ритуал? – пытаясь не выдавать страх иперестав ощупывать непослушные ноги, спросил Леверлин.

– Сущий пустяк. – К презрению в голосе каменнойглыбы добавилась добрая порция иронии. – Поскольку по этой дороге имеетправо проехать только тот, кому герцогиня будет рада, я поставлен здесь. Проводитьнечто вроде предварительного опроса.

Судя по исходящему от амулета холоду, опрос нехитрой забавойбыть не обещал.

– Значит, ты мужского рода, – обрадовалсяЛеверлин. – Так неужели нам, мужикам, не договориться и не обойтись безформальностей?

Акбар перестал выть и с поджатым хвостом вернулся кзастывшим всадникам.

Карах горячо зашептал на ухо Сварогу:

– Я слыхал о таких штуках. Это чудище будет задаватьмного-много вопросов, некоторые по нескольку раз, только иначе. Обмануть егоневозможно.

– Ну да, тесты или детектор лжи, – со злостьюответил Сварог. – Плавали, знаем. – И снова попробовал дотянуться дотопора. Дьявол создал чудовищ, Дорн-ан-Тег сделал их равными людям. Однакопальцы, блин, не слушались.

– Если нет возражений, я начинаю. И не требую, чтобы выотвечали обязательно правду. Итак, первый вопрос: хотели ли в детстве иметьбрата или сестру?

– Слушай, ты, психоаналитик каменный, – скрипнулзубами Сварог, – у меня есть один приятель, джинн, между прочим. Стоит мнеего вызвать, от тебя даже пыли не останется.