Понтстисилл, они не без оснований полагали, что новым его пристанищем станет Южный Уэльс, район национального Брекон-Биконс.

За четыре часа, что длилась поездка, Форд их здорово утомил, особенно после того, как ведущие радиостанции страны сообщили о преждевременной кончине Гэрланда. Когда они въехали на станцию техобслуживания, Волк позвонил Бакстер, но в ответ услышал лишь приглашение голосовой почты. Финли скрепя сердце купил их пассажиру бутылку водки в надежде на то, что тот хоть немного заткнется и остаток пути они преодолеют чуточку спокойнее.

— Держи, Эндрю, — сказал он, вернувшись к машине.

Форд его напрочь проигнорировал, и из груди Финли вырвался глубокий вздох.

— Ну хорошо. Держи, Святой Эндрю, пособник детоубийцы.

Перед этим Форд поведал Финли свою историю о временах, когда он спас Киллера-Крематора от злобного, но благородного Волка, и после этого отзывался только тогда, когда его величали титулом, который он сам же себе и придумал. Утром он нарушил им все планы, наотрез отказавшись покидать свою убогую квартиру в Пекхеме, в итоге на встречу со Службой защиты свидетелей они опоздали и возвращаться в Лондон пришлось в час пик.

В утешение им само водохранилище оказалось приятным сюрпризом. Они вышли из машины и прислушались к реву воды. Пейзаж мог бы быть весьма впечатляющим, особенно в лучах солнца, сияющего над огромным пространством окаймленной лесами голубой воды, но его портил тонкий стальной мостик, тянувшийся от побережья к строению, которое, по всей видимости, представляло собой верхушку затопленной башни. Белые каменные стены прорезали стрельчатые окна, на шпиле, покрытом синим медным купоросом, красовался флюгер, будто убегавший от поднимавшейся воды, которая уже предъявила свои права на нижнюю часть затопленного замка.

Чуть ниже этого шаткого мостика бурлила огромная воронка — ощущение было такое, будто из Земли кто-то выдернул гигантских размеров затычку, — без конца всасывавшая воду и швырявшая ее вниз, в черную пустоту, грозя низвергнуть в пучину все, что осталось от башни. Волк с Финли полюбовались немного этой картиной и двинулись в обратный путь.

Волк громко зевнул, выпрямился на сиденье и посмотрел по сторонам, пытаясь понять, где они едут.

— Поздно лег? — спросил Финли.

В этот момент стоявшая впереди «Ауди» резко рванула на красный свет, и он с большим трудом сдержался, чтобы не выругаться и не нарушить данный жене обет.

— Всю ночь почти не спал.

Финли посмотрел на друга.

— Слушай, парень, что ты до сих пор здесь делаешь, а? — спросил он. — Сваливай отсюда. Садись в самолет и улетай.

— Куда? Моя идиотская рожа теперь красуется на страницах всех газет планеты.

— Не знаю… В тропические леса Амазонки, в австралийскую пустыню. Там вполне можно было бы переждать.

— Не могу я жить, до конца своих дней озираясь по сторонам.

— Но это куда лучше, чем отдать концы.

— Если мы его поймаем, все будет кончено.

— А если нет?

Волк пожал плечами. Ответа на этот вопрос у него не было. Зажегся зеленый, и Финли тронулся с места.

Когда Андреа вошла в редакцию, все встали и долго ей аплодировали. Пока она пробиралась мимо коллег к своему столу, ее хлопали по плечу и поздравляли с успехом. Она знала, что ее блузка до сих пор забрызгана каплями фальшивой крови покойного Гэрланда, хотя она и пыталась оттереть их в туалете больницы.

Женщина ужасно беспокоилась за Рори, которому пришлось остаться, чтобы периодически промывать раны и тем самым нейтрализовать действие кислоты, которая продолжала пожирать его плоть даже сейчас, восемь часов спустя после инцидента. Врач-консультант предупредил ее, что оператору, скорее всего, придется ампутировать большой палец правой руки, а если не удастся сохранить нервы, то указательным он тоже пользоваться не сможет.

Когда аплодисменты вразнобой затихли, Андреа села за стол. На свисавших с потолка экранах в замедленном темпе транслировался видеоряд, на котором заживо горел Гэрланд, — за этот день канал показал его раз сто. Отброшенная Рори камера запечатлела все, и трещины на стекле объектива красиво обрамляли кадр. Андреа с отвращением отвела глаза и увидела записку, оставленную на ее столе главным редактором.

Прошу прощения. Сегодня мне надо бежать. Снять настоящее убийство — это гениально! В понедельник утром встретимся и обсудим твое будущее, ты это заслужила. Элайджа.

Это туманное послание могло означать только одно: он хотел назначить ее на должность постоянной ведущей, о чем она всегда мечтала, но, вместо того чтобы радоваться, Андреа ощущала в душе лишь пустоту. Она машинально взяла с лотка для почты коричневый конверт и разорвала его. На стол сначала выпала небольшая металлическая пластина, а потом фотография, на которой они с Рори выходили из отеля «МЕ Лондон».

Журналистка взяла телефон и отправила Бакстер смс. Хотя послание от убийцы, уже второе по счету, представляло собой горячую новость, женщина положила все обратно в конверт и заперла в ящичке стола.

Играть в эти игры она больше не собиралась.

Свечи на деревянном столе из ИКЕА, горевшие неровным светом, с одной стороны, выглядели романтично, с другой — грозили обернуться пожаром. В конце рабочего дня Тиа осталась, чтобы закрыть салон, зная, что Эдмундс вернется раньше нее и тут же возьмется готовить ужин. Она пришла в восторг, когда вернулась домой и увидела, что он старается вовсю, и присовокупила его блюдо к тому, которое сама заранее вытащила из морозилки. Они прекрасно провели вечер, сдобренный белым вином и десертом из «Уэйтроуза», — как в те времена, когда Эдмундса еще не перевели в другой отдел.

Перед уходом с работы Эдмундс распечатал кипу материалов по старым делам, собираясь разобрать их, когда Тиа пойдет спать. Он припрятал их на высоком кухонном шкафу, где девушка со своим росточком в пять футов их никогда бы не нашла, но совершенно забыл об их существовании и вспомнил, только когда она перевела разговор на животрепещущую тему его работы.

— Ты там был? — спросила женщина, подсознательно потирая шишечку пупка. — Ну, когда тот бедолага…

— Нет.

— А твоя начальница? Я слыхала, как эта индуска, кажется, коммандер, называла ее имя.

— Бакстер? Если по правде, она мне не начальница. Она… Хотя, может и начальница.

— А над чем работал ты, когда это случилось?

Тиа явно желала продемонстрировать свой интерес к его работе, и хотя расследование носило конфиденциальный характер, Эдмундс не мог ей отказать. Он решил поделиться с девушкой самыми незначительными деталями, чтобы заодно успокоить ее относительно той второстепенной роли, которую ему отвели в команде.

— Ты видела по телевизору фотографии Тряпичной куклы? Ну так вот, ее правая