– Да, он так и говорил, – кивнул Новицкий. – А что ж здесь такого?

– Пожалуй, по сравнению с остальным – действительно ничего, – резюмировал Химель.

Удовлетворенный понятливостью своих товарищей, штурман принялся крутить ручки. На голографическом экране появлялись и исчезали знаки, фигуры, цветные сполохи. Новицкий следил за ними с таким выражением лица, будто работал оператором этого аппарата всю жизнь.

– Кажись, настроил! – объявил он, когда Химель и Инна уже не надеялись увидеть ничего интересного и собрались покинуть пещеру, – Полезай в клетку, Химель!

– Зачем это? – испугался доктор.

– Так… отправлю тебя в цивилизованное место. Хочешь?

– Не хочу, – ответил Химель, – уж лучше я здесь… без еды и воды… буду… свой век доживать.

– Тогда ты полезай, Инка!

– Сам лезь, – мрачно ответила девушка, – урод!

Новицкий даже не обиделся.

– А я к вам со всеми лучшими чувствами, хотя эта змея меня чуть каменюкой не пришибла… А вы мне не доверяете! Ну ладно! Сам полезу! Химель! Пимпочку нажмешь, когда я буду внутри?

– Какую пимпочку? – опешил Химель.

– Вот, – Новицкий ткнул в небольшой выступ на золотистой коробке. – Активация аппарата. Сам не смогу.

– Ладно, – согласился Михаил Соломонович. – А вы уверены, Ян, что это нужно делать?

– А что еще остается? Доить сфицерапсов, пока всех не выдоишь, – скривился штурман. – Вещь, конечно, хорошая. Слов нет. Но я в цивилизацию хочу. Если и не к людям, то к разумным существам. Дорогу мне объяснили. Хотел и вас с собой взять – да что уж теперь, раз вы упираетесь. Пропадайте, коли так! А я отправляюсь!

Новицкий махнул рукой и полез в решетчатую сферу. Забраться внутрь у него получилось далеко не сразу, но штурман сжался в комок, подтянул ноги и все-таки втиснулся в тесную «клетку».

– Поехали! – закричал он. – Думаешь, легко тут сидеть, согнувшись в три погибели?

Михаил Соломонович вздохнул, подошел к аппарату и нажал на указанный Новицким выступ. От решетчатой сферы полыхнуло синим огнем, между прутьями проскочили искры. Новицкий разжал руки и вскрикнул. Тело его побледнело и стало прозрачным, сквозь него проступили части конструкции. Штурман открыл рот в беззвучном крике и исчез.

– Доигрались, – проговорила Инна.

– Я что, убил его?! – растерялся Химель. – Вы думаете, убил?

– Будем надеяться, что он действительно куда-то перенесся, – ответила Инна. – Что теперь делать нам, вот вопрос…

– Поднимемся наверх, – предложил доктор. – Попьем воды. И может быть, придумаем что-то. Во всяком случае, я опасаюсь бросаться неведомо куда очертя голову. Пока есть хоть какая-то надежда, что нас спасут.

– Нет у нас никакой надежды, – покачала головой Инна. – Но спешить и правда не будем. Мы же пока не умираем от голода, чтобы кончать жизнь самоубийством.

Поднявшись наверх, Инна и Михаил Соломонович напились воды и замерли на краю обрыва, оглядывая бесплодную пустыню. Солнце начинало клониться к закату. Приближался еще один вечер, который им снова предстояло провести на высокогорном плато. Сфицерапсы дремали у края площадки, не обращая на людей никакого внимания.

– Дикая планета! – Инна больше не могла сдерживаться и расплакалась. – Какие-то жуткие, нелогичные твари!.. То бросались на нас, то стерегут, то оберегают!.. А Новицкого даже кормили!..

– Они и нас накормят, – облизывая пересохшие губы, отозвался Химель.

– Хоть вы не превращайтесь в монстра! – выкрикнула девушка, размазывая слезы по щекам.

– Кушать очень хочется, – вздохнул доктор. – Но я же держусь пока… Хотя и тяжело… Пойду еще воды попью.

Но не успел доктор сделать несколько шагов к сбегающему со скалы ручейку, как вверху послышался низкий гул.

– Михаил Соломонович! – пронзительно закричала Инна. – Кто-то летит!

– Вижу, – отозвался Химель с тоской в голосе. – Прятаться, я так полагаю, не будем? Что лучше – сдаться на милость инопланетянам или телепортироваться в неизвестном направлении?

– Лучше сдаться, – ответила Инна. – Поскольку я не очень-то верю, что мы нашли телепортатор. Выйдем на видное место, поднимем руки. Возможно, нам помогут…

Огромный корабль, формой напоминающий широкополую шляпу, опускался с неба. Он завис напротив скалы. Открылся люк, из него выдвинулся и прилип к скале эластичный трап, похожий на язык муравьеда. По трапу спустились четыре инопланетянина, похожие на людей гораздо больше, чем «пауки» в стереоролике. От людей они отличались вытянутыми лицами, обильной шерстью, покрывающей все тело, и длинными хвостами. В руках инопланетяне держали оружие.

– Сектера! – властно закричал инопланетянин, спустившийся первым. – Сектера бамбурцан!

– Что он хочет? – прошептала Инна. – Я боюсь, Михаил Соломонович!

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – отозвался доктор.

– Вы думаете, нас убьют?

– Думаю, нет, – ответил Михаил Соломонович. – Несомненно, мы нужны им живыми. Они как-то обнаружили нас, летели, тратили горючее. Не иначе засекли включение телепортатора. Так я полагаю.

– И что теперь? – спросила Инна.

– Сектера! – ещё громче повторил инопланетянин и замахал хвостом в сторону люка.

– По-моему, нас приглашают на борт, – сказал Химель. – Кажется, нам стоит поторопиться. Мне почему-то не хочется проверять, насколько устойчива их нервная система.

– Мне тоже, – отозвалась Инна и первой пошла к кораблю. Михаил Соломонович заспешил следом, с опаской вглядываясь в непроницаемые лица хвостатых инопланетян…

– И что было дальше? – поинтересовался Байрам Камаль, когда доктор Химель отодвинулся от стола и вытер рот салфеткой, похожей на льняную. За обедом доктор рассказывал о том, что с ним, Инной и Новицким происходило на высокогорном плато. Время от времени Инна вносила в рассказ уточнения, но в основном говорил Михаил Соломонович.

Хвостатые организовали землянам плотный обед. Хотя пища на столе выглядела весьма странно. Трапеза состояла только из консервов (в банках лежало нечто, по вкусу напоминающее кальмаров, а по виду – морских ежей). Правда, наличествовал и уже знакомый землянам мох, аккуратно расфасованный в маленькие металлические блюда. Семь отливающих серебром посудин, по количеству землян. Запивать инопланетные яства предлагалось мутной сладковатой водой. Она стояла в большом пластиковом баке посередине стола.

– Дальше?! А что дальше… – Михаил Соломонович обернулся к разведчику. – Дальше хвостатые – кстати, они предпочитают, чтобы их называли аурелиане, – привезли нас сюда.

– Почему аурелиане? Хвостатые обижаются на хвостатость? – хмыкнул Яловега.