– Кажется, Бог хотел, чтобы я знал, на что соглашаюсь, – пожал плечами Джонни, принимая колоду, ибо наступила его очередь сдавать. – Ведь мое намерение служить до того, как я познал ярость морских чертей, и намерение нынешнее имеют разный вес. Легко быть смелым от неведения.

– Что ж, рад слышать запал в твоем голосе! Будь к нам небеса чуть менее милосердны, Джонни, ты увидал бы, как тонет корабль, а то и не один, – говорил капитан. – Вы точно видели, как умирают лошади? Как бока вздымаются реже и реже, а сильное сердце надеется отнять у смерти последние глотки горячей крови. Как много тоски и отчаяния в гибели сильных и здоровых существ! Корабль, уходящий на дно… да черт, этого не описать! По сути – просмоленная древесина, несколько сотен футов канатов и парусины. Но так говорят те, кто не был в море, кто не прислушивался к стонам и стенаниям своего фрегата! И вот уже с треском ревут сокрушенные мачты, уходя под воду, и вот тут-то начинается самое жуткое! Ненасытное море, поглощая один корабль, лишь разжигает еще больше неутолимый голод, и водная гладь стягивается всепоглощающей воронкой. И бездна заберет всех, кто был рядом.

– Вот ты так смакуешь, – вздохнул Джонни. – И я сейчас и впрямь пожалею, что не застал такое великое действо!

– Застанешь еще! – Френсис пасанул, кинув карты на стол, и похлопал Норрейса по плечу. – Ремонт закончат к середине декабря, не позже двадцатого числа. А зная Эда, управимся к пятнадцатому.

– В этот раз и жуткий Шеймус поедет с нами? – спросил Джонни.

Капитан медлил с ответом.

– Ты про этого упыря с полубезумными глазами? – спросила Рейчел, хотя всем за столом было абсолютно очевидно, о ком именно сейчас идет речь.

– Он-то упырь, но не вам так его звать, – приструнил Френсис. – Он спас тебе жизнь, Джонни. Судя по тому, как Шеймуса лихорадило потом, шпага была отравлена невесть чем – даже мастер Уилмор только руками и разводит.

Близнецы виновато между собой переглянулись и потупили взгляд в пол, не догадываясь, кто прямо сейчас затаил дыхание и слушает каждое слово.

«Значит, отправимся уже скоро…» – думал Финтан.

Для того чтобы пробраться в подвал, он подгадал момент, пристроился к толпе носильщиков, водрузил себе на спину тяжелый мешок. Вероятно, именно в тот момент он и надорвал себе спину, что, впрочем, сейчас не имело никакого значения. Оживление в порту позволило Финтану остаться незамеченным, и это единственное, что сейчас имело значение. Он забился в подвал и не выходил на свет божий, боясь, что граф его ищет, не поверив в рассказ капитана. Финтан с трудом шевелился, и спина ныла вот уже второй день еще сильнее, чем вчера. Макдонелл томился здесь без света и движения, пока не заслышал шаги, голоса капитана и близнецов. Затаившись за бочками, Финтан внимал каждому слову. Когда игра окончилась, трое ушли, забрав с собой огонь и карты, в голове Финтана отчетливо звучала фраза капитана.

– И бездна заберет всех, кто был рядом, – молитвенно повторил Финтан.

Ощущение времени стало рудиментарным для сына Макдонеллов. Слишком много бессонных ночей он пережил, отсчитывая каждый миг, каждую минуту. Ожидание, словно червь, изъедало его изнутри каждый день. Единственный способ борьбы с этим гнетом времени, которое тянулось беспощадно долго, – действовать. Благо силы были, несмотря на боль в спине. Финтан давно принимал боль как знамя, как доказательство, что его тело все еще живое и способно чувствовать. Пожитков у беглеца было немного, все умещалось в кусок закрученной тряпицы, перекинутой через плечо. Не забыл Финтан прихватить и тетрадь Рене, полную запретного знания алхимии. Если Макдонелла и схватят, он решил затащить графа с собой на дно.

Выбраться из подземелья незамеченным было довольно просто – Макдонелл хорошо запомнил, как живет крепость Плимута, когда она делает вдох, когда выдох, когда и где находится стража, кто из обитателей замка предпочитает вечерние прогулки, а кто утренние. Заручившись покровительством глухой безлунной ночи, Финтан выбрался наружу, но пока что не спешил на пристань. Он оказался на слепом участке замка, где он сорвал дуэль Норрейса-младшего, а до этого – спрятал меч своего отца. Тайник оказался надежным. Слезы радости невольно выступили на глазах, когда рука нащупала грубую ткань. Теперь оставалось самое сложное – пробраться на корабль.

Прокравшись к пристани, Финтан, напрягая глаза, вглядывался в кромешную тьму и редкие огни факелов, очерчивающие тускло-рыжими пятнами дозор. Пять кораблей, стоявшие на ремонте, скалились обломанными мачтами и пробоинами. Ближним к Финтану был «Мэриголд», более всего окутанный мраком. Хоть в воздухе стоял крепкий запах смолы, которой плотники засмаливали корабль, работа ночью не велась, и судно пустовало. Оставалось выждать, когда караул даст несколько мгновений – и их хватит, чтобы Финтан прокрался на судно.

Прошло, наверное, больше часа – и на пристани проявилось какое-то оживление. Финтан прищурился, как кот, вглядываясь, как два офицера ведут под руку несколько невысоких фигур с натянутыми до самых глаз капюшонами. Эти люди с первых дней вызывали у Рыжего Лиса странную тревогу. От них не исходила опасность или угроза, но что-то не давало покоя. Почему-то именно подле «Мэриголда» шатались эти праздные фигуры. Финтан не раз и не два слушал их песни – голоса и впрямь были хороши. Рыжий Лис не придавал особого значения этому веселому сборищу – пускай капитан зовет в свою крепость кого угодно для развлечений. Плащи закрывали весь облик тех людей, но всплески довольного сдавленного смеха в ночной тиши подсказали Финтану – бежать нужно сейчас.

Не тратя ни секунды на оглядку, он рванул, взбежал по приставленной сходне и шмыгнул в трюм. Сразу же, повинуясь звериному чутью, не видя ничего перед собой, Финтан забился в дальний угол, вжался в стену и переводил дыхание, прижимая к сердцу свой меч.

«Осталось дождаться отправления», – думал Макдонелл.

Скрип заставил открыть глаза. Финтан напрягся, окруженный беспросветной тьмой. Оглушительная вспышка сверкнула у виска, и Финтан ударился головой о ящик слева, обдирая скулу до крови. Сноровка подвела, поэтому незримый враг выхватил меч и отбросил в сторону. До раздраженного слуха ирландца донесся только далекий отзвук металла. Нападавший вцепился за волосы и трижды приложил об ящик Финтана, затем выволок из угла и повалил на пол, ударив в живот чем-то тяжелым. Со сбившимся дыханием Финтан с ужасом заметил, как блеснуло острие занесенного над ним топора. Перекатившись в сторону, он спасся от первого удара, и, когда топор воткнулся в пол, Финтан подгадал лучший момент для удара