Слава был готов к тому, что его подвергнут тщательной проверке по всем направлениям, и не слишком опасался спалиться, тем более не боялся показаться несостоятельным в плане физической и огневой подготовки. Полтора года целенаправленной работы на четкую цель и пять недель, проведенных вместе с ушедшим в летний отпуск профессором Сомовым в его родном Владивостоке, а также потраченная на взятки чиновникам внушительная сумма воровских денег, которых с лихвой хватило бы на покупку крепкого домика на живописном берегу Японского моря, сделали свое дело. Дальневосточная часть легенды стала поистине безупречной. Следы о пребывании и последующем исчезновении из города всех, фигурирующих в биографии Ярослава Корнеева людей появились в жилконторских и некоторых других бумагах. Четыре заросшие безымянные могилы на окраинах двух кладбищ стали местом последнего пристанища вымышленных родителей, старшего брата и учителя-китайца и приобрели скромные поминальные плиты, внешний вид которых соответствовал указанному в биографии сроку захоронения… А минувшей зимой вояж через всю страну повторился. Сказавшийся в университете больным почками и якобы уехавший на длительное излечение в Москву Леонид Иванович и Слава вновь вернулись на Дальний Восток и прожили почти полтора месяца в глухой тайге, в домике старого таежного охотника дяди Гриши, который за небольшое вознаграждение с удовольствием посвящал двух питерских «краеведов», один из которых, старший, в юности, как выяснилось, уже держал в руках охотничье ружье, в тонкости своего отшельнического быта. В результате столь качественной стажировки на натуре Слава уже не опасался попасть впросак, случайно наткнувшись среди будущих сослуживцев или посторонних людей на настоящего охотника, не боялся выдать себя случайно оброненной глупостью или незнанием элементарных вещей, вроде известного каждому охотнику способа ночевки в зимней тайге. Основы таежного быта Слава не только выучил назубок, но и, что гораздо более ценно, проверил на своей шкуре. В том числе – ночевку в тридцатиградусный мороз в вырытой в метровом сугробе берлоге…

Бойцовская подготовка тоже не хромала, да и навыки владения оружием – от прицельного метания тяжелого охотничьего ножа до стрельбы в темноте, на звук – путем изнурительных тренировок были доведены до автоматизма. А ежедевная получасовая медитация помогала поддерживать ровное психо-эмоциональное состояние на протяжении всего периода подготовки. Так что Слава был заранее готов к любого рода проверкам. Он почти не сомневался в том, что в милицию его надолго не определят. Если определят вообще. Он изначально не собирался таить из ложной скромности шило в мешке, скорее – даже наоборот. Поэтому не сомневался, что его навыками, включая владение двумя иностранными языками, рано или поздно заинтересуются серьезные люди, которые не ловят пьяных на улицах и не ходят, сами мучаясь с похмелья, по коммунальным квартирам, выясняя, кто из жильцов обоссал сохнущее на чердаке белье склочной старухи Изергиль. Разгребать мусор должны дворники. У Славы же есть реальный шанс попасть в элиту. С точки зрения возможности спасти маму это идеальный вариант. Чем выше будет его статус в структуре, тем легче окажется получить доступ к сфабрикованному по чьему-то грязному доносу уголовному делу. И в конечном итоге узнать, где сейчас находится мама. Ради ее спасения Слава был готов переступать через кого угодно. Потому что никакие посторонние жертвы на его циничных внутренних весах не могли перевесить одну-единственную, самую дорогую для него в мире жизнь…

А еще он хотел наконец-то узнать, кто его отец. Хоть и не признавался себе в этом стремлении и вообще всякий раз гнал эту мысль, едва она снова и снова приходила на ум. Узнать имя, если получится – найти и посмотреть в глаза, даже не представляясь, а потом навсегда вычеркнуть этого чужого человека из своей жизни…

Поэтому Слава не удивился, скорее даже обрадовался, когда утром следующего дня, с сумкой на плече выйдя из квартиры, где он снимал комнату, на улицу, чтобы отправиться в рощу на берегу залива и там поупражняться в ниндзюцу и метании ножа, когда, случайно оглянувшись, вдруг обнаружил за собой слежку. Мужчина лет сорока, стоящий у витрины булочной и неприметный настолько, что легко смог бы затеряться в толпе из трех человек, вне всякого сомнения, был филером. И следил именно за Славой. Сделав вид, что ничего не заметил, Корнеев продолжил свой путь к западной оконечности Васильевского острова. Мужчина следовал сзади, на почтительном расстоянии, то пропадая из виду, то появляясь вновь…

Дойдя до обычно безлюдной рощицы, Слава как ни в чем не бывало сбросил с плеча сумку, скинул потертый пиджачок, снял стоптанные ботинки, стянул носки и, оставшись босиком, в одной майке и просторных штанах, принялся интенсивно разминаться. Филера видно не было, но в том, что он притаился неподалеку и внимательно наблюдает из-за дерева за вверенным ему обьектом, не оставалось сомнений. Размявшись, Слава приступил к отработке ударов по методу «бой с тенью». Затем достал из сумки нунчаки – сцепленные короткой цепочкой две продолговатые, идеально отшлифованные палки – и продолжил тренировку с использованием одного из самых грозных видов холодного оружия. Повертев ими минут пятнадцать, убрал назад в сумку, достал охотничий нож с тяжелой костяной рукояткой и принялся метать в дерево с расстояния в десять и пятнадцать шагов. Причем из самых различных положений: стоя, сидя и лежа на спине и боку. В завершение тренировки провел три серии отжиманий – сначала на кулаках, затем на одном – указательном – пальце на каждой из рук, а напоследок – на одной руке, попеременно. После чего сполоснул лицо и торс, оделся и направился обратно на Десятую линию. Лишь однажды – возле самого дома – вновь обнаружил за спиной уже хорошо знакомый «хвост». Наскоро пообедав, Корнеев отправился в библиотеку, где три часа просидел в читальном зале, обложившись горой книг…

Все шло отлично. Как и предполагал Слава, майор-кадровик сразу же после его ухода доложил куда следует, и вот результат. Специалисты заинтересовались им столь быстро и плотно, что немедля выставили по указанному в заявлении адресу «наружку», которая должна дать начальству предварительный отчет о претенденте. В том, что отчет окажется для неизвестного пока «покупателя» весьма любопытным, Слава совершенно не сомневался. Просто на секунду поставил себя на место матерого чекиста. Тренировка в роще, затем – библиотека. А вечером – долгая неспешная прогулка по набережной Невы и скоротечная – не больше полуминуты – стычка с приставшими возле Дворцового моста двумя пьяными хулиганами. Настолько типичными по облику и так терпко воняющими потом, мочой и сивухой, что Слава даже засомневался: может, не подставные, а самые что ни на есть настоящие? Решившие по-легкому срубить деньжат на дополнительную выпивку с припозднившегося прохожего. Не вышло. Слава, легко обьяснив начавшим распускать руки ребятам, что те не правы, поправил пиджачок и неспешной походкой направился на мост, к стрелке Васильевского острова, а получившие бесплатный урок хороших манер гоп-стопники остались лежать, корчась, на влажном от моросящего дождика тротуаре. Далеко, однако, Слава не ушел – за спиной послышался милицейский свисток. Пришлось потратить еще два часа на прогулку к ближайшему околотку и письменное объяснение произошедшего. Домой его милиционеры отпустили только ночью. Хорошо, что так…