Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну вот и все. Картинка перед глазами поплыла… Мне мерещился высотный Дубай, арбатская квартира Капиева, куда он привез меня из села, наша спальня с Алмазом в доме на обрыве… А еще в своих бредовых фантазиях я начала танцевать… Танцевала, танцевала, танцевала, пока не почувствовала, что уже не танцую, а стремительно падаю вниз… И музыка стихла, слышен только какой-то щемящий, пробирающий до самых костей гул… Словно сильный ветер обдирает тебе самое нутро… Так, что дух захватывает… Лечу опрометью головой… Мысленно готовлюсь к острой вспышке боли. Которую почувствую, как только коснусь острых скал там, внизу… Но тут внезапно чьи-то большие руки меня хватают и прижимают к себе… Я чувствую жар тела моего спасителя. Его порывистое дыхание на своей коже и оно мне кажется таким до боли знакомым… Не может быть… Из последних сил разлепляю веки и вижу перед собой Алмаза. Моего Алмаза. Моего родного медвежонка…
–Алмаз, любимый… Мне так холодно…-шепчу я, из последних сил протягиваю руку к его лицу.– Я умерла и теперь в раю?
–Ничего, ничего, Лала, потерпи, моя девочка, я тебя сейчас согрею… Потерпи… Ты со мной… Все теперь хорошо…
Я расслабляюсь, зная, что если я в его руках, нечего больше бояться, чувствую только, что мы идем… Он что-то быстро говорит на нашем родном языке в пустоту. Ан, нет, не в пустоту- меня передают из рук в руки спасатели, на задворках сознания гул техники и сквозь слабо прикрытые веки ритмичное мигание сирен.
И тут краем сознания я слышу какой-то неприятный, со скрежетом треск… Этот треск перерастает в громкий хлопок, который вздымает в воздух огромный клуб снега, больно впивающийся в кожу миллионами острых снежинок…
Я из последних сил открываю глаза и смотрю инстинктивно на источник шума… Усталость снимает как рукой. Я истошно кричу, начинаю вырываться из этих чужих рук… Потому что там, где только что стоял Алмаз, передающий меня спасателям, теперь обломки части стены гостиницы, которая не выдержала-таки давления на себя стихии…
Глава 26
Алмаз
И вроде бы даже мне удалось наладить мою жизнь после всего того говна, которое опять приключилось… Вернее не так… Не мне, Руслану… Все это заслуга большого профессионала, верного друга и просто хорошего парня Руслана… Что я не скурвился, не согнулся… Что несмотря на то, что все фирмы разорвали со мной рекламные контракты после истории с тюрьмой, он так смог организовать и держать на плаву наш бизнес, что мы все равно богатели… Но все это-внешняя сторона. В душе была дыра. Настоящая Марианская впадина. Мне было плевать теперь, сколько у меня денег. Конкретно мне самому надо было мало- нормальная еда, груша для битья и желательно зал для тренировок в пешей доступности, удобные кроссы на ногах… Сейчас я уже хорошо понимал, что всё бабло, которое я зарабатывал, было важно исключительно в выражении тех возможностей и той жизни, какую я мог дать своим родным, Камиле… А сейчас нет ни родных, ни Камилы… На хера мне деньги… Вот только срабатывало правило Руслана, который всегда говорил даже про самых ничтожных, сгубивших свою карьеру, но дико распиаренных и продолжавших богатеть, словно на холостых оборотах, бойцах: «тяжело стать сказочно богатым и сказочно популярным. Но еще тяжелее вернуться из этого состояния обратно»… Так что из тюряги я вышел все таким же скандально обеспеченным и скандально популярным… Еще на зоне решил для себя, что из России уеду. Здесь меня больше ничего не держало- только боль. Решил пойти уже проторенным путем- обратно в Орландо, где все знакомо, где по факту мой дом- почти десять лет жизни провел там, как-никак, пока не ввязался в эту авантюру с Капиевым и его файт-клубом… Я отказался общаться с родителями, просто убрал их из своей жизни, щедро откупившись деньгами. Наверное, им было обидно торчать часами у дверей СИЗО в ожидании моей реакции на их желание увидеться… Не было желания, ни малейшего. Я открыл им личные счета с кучей бабла и закрыл для себя эту тему навсегда. Ужасно, наверное, но лучше так, чем снова посмотреть в глаза отцу и оскорбить его такими словами, что потом самому будет стыдно смотреть на себя в зеркало. В конечном итоге, все это ведь было ради денег. Получайте. За что боролись, на то и напоролись… С Мадиной мы тоже развелись. Разошлись по-мирному. Ну как по-мирному. Для меня это означало, наконец, избавиться от нелюбимой женщины рядом, для нее- унести с собой огромную часть моего состояния… По хер. Пусть хоть все забирают… Они найдут деньгам достойное применение…
А вот Она гордая, не притронулась даже, даже не попросила ни раз выписки со счетов- банально чтобы понять, сколькими средствами располагает из того, что я ей оставил. От этого почему-то было больно… Все, что была связано с Камилой, отныне было больно… Начиная от этой боли в сердце, которую теперь ничем не заполнишь, заканчивая банальной и грязной болью в паху, потому что я все равно хотел ее… Даже сквозь годы, сквозь разделяющие нас расстояния… Стоило только закрыть глаза и вспомнить ее тело, вспомнить ее дыхание. Вспомнить ее всю, когда мы были на грани того, чтобы снова слиться, и член начинал жить своей жизнью… Но самое ужасное, что эту боль я не мог компенсировать даже механическим трахом с другими бабами… Потому что не получалось закрыть глаза и думать о ней, когда всё не то- запах не тот, дыхание не то, стоны не те… Скакал с телки на телку в поисках идеального суррогата, который бы сгодился именно на то, чтобы молча лежать и принимать меня, пока я мыслями там, в Ней… Чтобы минимально было ее участия, просто тело, которое бы не раздражало, не воняло чужой женщиной, желательно вообще бы не имело запаха… Я даже для этого заставлял всех своих баб тщательно мыться в душе перед сексом. А потом давал им побрызгать Лалины духи. Вот такой придурок конченый. Псих. Знали бы журналюги, вот бы накатали на меня памфлет… Кстати, Барби тогда неплохо справлялась с такими обязанностями, но только где теперь та Барби. Ускакала с папиком новым, как только я попал в тюрягу… Что и было ожидаемо, конечно. Я и сам не держал.
