И всюду ощущалась жизнь — болезненная, странная и агрессивная, яростно бьющаяся за выживание. А потому Злой крепче сжимал в руке свой импровизированный «нож» — и продолжал путь.

Однажды он услышал леденящее душу рычание из тумана — и медленно обошел это место.

В другой момент перед ним возникли мечущиеся силуэты, донеслись рычание и полный боли визг: похоже, еще кого-то разрывали на куски и жрали с жадным чавканьем — при том, что жалобный скулеж все не прекращался. Живьем, надо полагать, жрали.

Несколько раз к нему подкрадывались — со спины, сбоку, наперерез. И Злой останавливался, принимал боевую хищную стойку, поудобнее перехватывая свое оружие, в готовности принять последний в своей жизни бой. Но всякий раз зловещие тени, покружив вокруг, бесшумно исчезали в тумане. Это было странно, но совсем не огорчало.

Прошло какое-то время, и он поймал себя на том, что разум отключился, полностью передав управление телом каким-то ранее неизвестным инстинктам. Злой не шел, а крался, он не слушал, а вслушивался, не ощущал зловоние — он внюхивался, пытаясь создать картину окружающего мира по запахам и звукам.

Это очень ему не понравилось — будто телом пытался завладеть лишенный разума зверь. Зверь был силен, властен, и его следовало обуздать…

В какой-то момент Злому отчаянно захотелось пить. Тогда и наступило понимание: если его не убьют эти мерзкие твари, он быстро сдохнет от жажды, так как совершенно не представлял себе, где здесь, на дне огромной могилы, можно отыскать источник питьевой воды…

Задумавшись, он все-таки угодил в какую-то щель между костями, споткнулся и кубарем скатился с небольшого холма в какую-то ложбину. И попал прямо на праздник: здесь как раз собирались устроить кровавое пиршество.

Сначала он, по простоте душевной, за главного хищника принял жуткую косматую тварь, в бок которой ткнулся, слетев со склона. Даже успел мельком удивиться: это был двойник тех самых волков-биороботов, что так ловко взяли его на складе вооружений. Правда, этот экземпляр не отличался лоском, холеностью, изящностью движений, да и глаза его горели не ярким рубином — в глазницах сверкали жуткие бельма.

Все правильно: в Утилизаторе нет места ничему достойному. Надо полагать, эта зверюга — сброшенный производственный брак, порочная мутация.

В позе зверя не было ни капли превосходства: он сжался, вздыбив шерсть, и готовился к драке, причем не к нападению, а к обороне. А потому совершенно не обратил внимания на беззащитного двурукого и двуногого, буквально свалившегося ему на голову.

Злой проследил взгляд зверя — и увидел: с трех сторон к ним подкрадывались мерзкие зубастые существа, напоминающие гигантских ящериц с обрывками шерсти на туловище.

Этих тварей Злой вспомнил: такая же плевалась на него ядом в террариуме. Надо думать, все это — тоже брак, слитый подыхать в гигантский могильник. Только подыхать монстры совершенно не собирались. Было их не меньше дюжины, и сомневаться не приходилось: сейчас они расхватают их на кусочки — и волка-мутанта, и прямоходящее существо.

— Будем держаться вместе, парень, — сказал Злой волку, прижавшись к его горячему боку спиной и выбросив перед собой руку с обломком кости. — Мы теперь с тобой одной крови, верно? Если у тебя, конечно, есть кровь…

В ответ волк издал неуверенный низкий рык. И Злой принял его за знак согласия по поводу временного союза.

А потом твари перешли в нападение.

Поначалу Злой оторопел от непонятной, почти ирреальной тактики монстров: они не двигались в атаку все разом, а, замирая на миг, давали возможность перебежать на пару метров одному из стаи. Все это казалось мелькающей картинкой стробоскопа — создавалась иллюзия, будто бы все оставались на месте, но зубастая, ядовитая сила приближалась неумолимо, отрезая все пути к отступлению.

Злой не стал дожидаться, когда его подадут на обед.

В нем снова проснулся монстр. Небрежно отодвинул ненужное сейчас, слабое человеческое сознание — и полностью отдался инстинктам. Тем, что твердят телу только одно: «Убивай!»

Он зарычал и бросился навстречу монстрам. Каким-то хищным чутьем он угадал слабое место этих тварей: в коротких бросках им требовалась столь же короткая, секундная — но все же передышка. Уже несясь вперед, он выхватил взглядом тварь, только что закончившую очередной цикл перемещения.

Это был тот самый момент — миг, когда можно нанести удар.

И Злой не замедлил сделать это. В один миг он оказался на спине чудовища. Кожа его оказалась плотной, как резина, и невероятно скользкой. Это едва не привело Злого к гибели: он замешкался, и тварь стала уже разворачивать к нему свою ядовитую пасть. В отчаянном рывке Злой добрался до загривка — и всадил свой костяной нож под основание плоского черепа по самую рукоять.

Брызнула черная и густая, как нефть, кровь, тварь издала глухой звук сдувающегося мяча.

Этот неожиданный маневр отвлек тварей от основной атаки: теперь все внимание монстров переключилось на новую жертву, посмевшую вмешаться в хорошо отработанную тактику охоты. Свирепые зубастые «бревна» стремительно ринулись к нему. Со всей отчетливостью Злой понял: теперь у него никаких шансов. Зря он ввязался в эту драку. Ведь это была не его война.

Один из монстров с шипением встал в боевую стойку, жутко выпучив желтые глаза с вертикальным зрачком и надув огромными пузырями шею. На зубах были видны обильные жирные подтеки яда. Злой замер в оцепенении и не сразу понял, что происходит.

Тварь отвлекала его, гипнотизировала — как тогда, за стеклом террариума. А в это время сзади подползала другая, и еще одна, и еще…

Когда он понял, в чем дело, было уже поздно: подкравшаяся со спины тварь атаковала. Краем глаза он увидел, словно в замедленном кино: в прыжке приближается эта змееподобная морда, медленно поворачивается голова и под невозможным углом распахивается пасть — чтобы с легкостью перекусить ему шею…

И в этот момент что-то темное и стремительное перечеркнуло эти планы, сметя коварное существо. У Злого в голове мелькнуло: «Одной крови…», и в тот же миг он всадил обломок кости в висок гипнотизировавшего его монстра.

С этого момента ситуация резко изменилась. Строй охотников был разрушен, и, похоже, были убиты лидеры — доминантные особи этой стаи, что лишило остальных должной мотивации. На пару с волком Злой одолел еще двух тварей, после чего остальные шумно, взметая мусор, бросились врассыпную и исчезли в тумане.

…Злой сидел на торчащем из утрамбованной «почвы» остове какого-то крупного существа. Сидеть на позвоночнике и оголившихся ребрах не слишком удобно, но венского стула никто не предлагал. Он тяжело дышал, приходя в себя после схватки. Чудовище внутри него, все еще рыча, уползало в глубину, уступая место человеческому сознанию. Это было странное, двойственное ощущение. И впервые Злой испугался самого себя.

Рядом зализывал раны чудовищный зверь, только на первый взгляд похожий на волка.