— Вот, мисс Бек. Выпейте. Это поможет.

Она хотела помощь? Как только боль пропадет, песня тоже уйдет. А если она больше никогда не услышит такую песню снова?

Но маг не шевелился. Его взгляд сверлил ее, не давая отказаться.

Нилла поднесла чашку к губам. Она сделала глоток, что-то горькое окутало ее язык и обожгло горло. Она закашлялась, прижала ладонь ко рту и проглотила все. Жидкость неприятно бурлила в животе.

— Еще, — сказал маг. — Ну же, мисс Бек. Еще глоток.

Она поежилась и хмуро посмотрела на него. Но песня уже угасала. Ладони дрожали, она осушила напиток большим глотком, а потом опустила чашку со стуком, пролив последние капли.

Маг опустился рядом с ней, поднял голову и показал ей спутанную бороду и жуткие шрамы. Она сосредоточилась на его глазах, удивилась, увидев в них тревогу.

— Ужасная гадость, — прорычала она, вытирая рот ладонью. — Если бы я не знала лучше, решила бы, что вы пытались меня отравить!

Облегчение сверкнуло в его взгляде.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

Она размышляла миг и честно ответила:

— Голодна.

— Это хороший знак.

— Да? Жаль, ведь в доме нет ничего съедобного, что мне не нужно делать самой. Позвольте встать, и я сделаю оладушки…

— Нет. Не надо вставать, — он поднялся и отошел от нее, прошел к высокому шкафу. Он, наверное, развел огонь в камине, между его сиянием и светом в окнах Нилла ясно видела, как он открыл дверцы и стал рыться на верхних полках. Он отодвинул коробку, и она увидела блеск света на медной пряжке. Эту шкатулку она находила и заглядывала внутрь прошлой ночью.

В голову пришла идея. Она задумчиво поджала губы.

— Ах! — маг вытащил что-то из шкафа. Оставив дверцы открытыми, он принес маленькую оловянную баночку, украшенную коронами и гарцующим оленем. Сев напротив Ниллы, он открыл крышку.

Масляный запах наполнил комнату.

— Это… Королевское печенье? — охнула Нилла. Все мысли пропали из головы, она села прямее.

Он просто протянул ей банку. Она посмотрела внутрь. Да, там было около дюжины изящных печеньиц в форме короны, украшенных цукатами, будто драгоценными камнями. Мама порой приносила такое печенье домой, как особое угощение, но их было сложно получить даже талантливому вору.

Нилла сглотнула, ладонь почти против ее воли потянулась к верхнему печеньицу. Она спохватилась и посмотрела на мага.

Он кивнул.

— Прошу, угощайтесь.

Стараясь скрыть рвение, Нилла взяла печеньице и поднесла к губам. Она миг держала его там, закрыв глаза, вдыхая сладкий запах. Она медленно откусила немного, но вкус был хорошим, а голод слишком сильным. Она не успела заметить, как проглотила целую.

Виверна учуяла сладости и заскулила, суетясь у ножек стола.

— Даже не думай, червяк! — прошипела Нилла, осторожно собирая крошки кончиком пальца. Она посмотрела на мага. — Откуда у вас такие угощения? Я думала, вы не думали о своем удобстве.

— Я и не думал, — ответил он, опустил коробочку на центр стола. Он взмахом руки разрешил ей взять еще. Нилла не ждала дольше. Пока она ела второе, а потом третье, Сильвери встал, вернулся к камину и стал заваривать чай.

Использовав то, что маг отвернулся, виверна подняла голову до колен Ниллы и с надеждой посмотрела на нее. Она отогнала виверну и решительно доела печеньице. А потом, решив, что не будет делать из себя свинью, съев четвертое, она отвернулась от баночки, стараясь не смотреть туда. Виверна зарычала и опустилась на пол, недовольно бормоча.

Маг вернулся к столу и опустил перед ней горячую деревянную чашку. Нилла сделала глоток. Было горьким после сладкого печенья, но чай успокаивал, и она все выпила. Маг не ел и не пил, но сел напротив нее за стол, скрестил руки в глубоких рукавах мантии, вытянув длинные ноги перед собой и скрестив их в лодыжках. Он закрыл капюшоном лицо, чтобы ей было видно только бороду, пеной ниспадающую по его груди.

Она теребила почти пустую чашку, внимательно разглядывая его. Она потянулась за четвертым печеньем, аккуратно грызла его и спросила:

— Так что теперь, сэр?

— А? — он вздрогнул, словно забыл о ней. Когда он поднял голову, она заметила сверкающие глаза. — Еще раз?

— Что теперь? — повторила она. — Остров снова безопасен. Что вы будете делать тут весь день, одни? Наверное, у вас много магических дел. Практиковать жуткие искусства и прочее.

Он медленно моргнул, а потом повернулся к огню.

— Остров не бывает безопасным, — сказал он после долгой паузы. — И не будет. И я ничего не могу с этим поделать.

— Ничего? — Нилла взяла вишню в сахаре с одного конца короны и бросила в рот. — Вы умело справились с единорогом. Я бы не назвала это ничем.

Он не сразу ответил. А потом пожал плечами и кивнул в ее сторону, не глядя на нее.

— Должен отблагодарить вас за помощь, мисс Бек. Вряд ли все так успешно сложилось бы без вашей помощи. Вы были… очень храброй.

Глупое тепло поднялось по щекам Ниллы. Она опустила голову, скрывая улыбку, которая не должна была там находиться. Какое ей было дело до похвалы мага со шрамами? Но тепло оставалось какое-то время, даже после последнего кусочка печенья.

Она потянулась закрыть баночку, пока искушение не заставило ее съесть еще четыре. Поразительно, что могли сделать печенье и чашка чая с пострадавшей душой. Если она думала об этом, песнь единорога еще была там, глубоко внутри. Но теперь она слышала ее словно из-за множества слоев. Она могла вернуться и мучить Ниллу во тьме бессонной зимней ночи, но она уже не боялась, что песня будет преследовать ее каждый миг бодрствования, отравляя все другие мысли красивой печалью.

— Нужно отпраздновать, — она отодвинула баночку. Сильвери с укором посмотрел на нее, и она рассмеялась. — Не нужно вести себя как надувшийся гусь! Мы сегодня бились и победили. Это достойно небольшого празднования, да?

Он задумался, а потом кашлянул.

— Не думаю…

— Не думайте! Празднование — не время думать. Нужно есть Королевское печенье, пить квизи в честь нашего успеха. Или… знаю.

Она вдруг встала. Двигаясь быстро, пока маг не остановил и не расспросил ее, она прошла к шкафу, который все еще был открыт. Она встала на носочки, взяла шкатулку — красивую, из красного дерева с черными полосками — с верхней полки, обхватила руками и осторожно донесла до стола. Взгляд Сильвери давил на нее, она открыла пряжку и стала раскладывать содержимое: мисочку, две баночки с крышками, набор гребней, жесткую щетку. А еще бритву и ремешок. Она положила их в ряд на столе.

Маг молчал. Молчание было неприятным. Он был таким тихим, что она слышала храп виверны, сжавшейся в комок чешуи и крыльев под столом.