– Почему мы до сих пор не знаем, куда ты нас ведёшь? – Мартон всё искал, к чему бы придраться.

Полуденное светило призывало сделать привал, но люди упрямо двигались вперёд.

– В Брасирин.

– Зачем нам в город? Ты же говорил, что поведёшь нас искать давно утерянные знания и возрождать истинных охотников, – как птица взмахнул руками собеседник.

– Ты собираешься пешком идти в Тэйгейт?

– Спасибо и на том, что дальше нашего материка не пойдём, – в очередной раз буркнул Мартон, заставляя спутников обречённо вздыхать.

– А ты знаешь, что искать? – Драдер единственный, кто не чувствовал напряжения между двумя старшими охотниками.

– Догадываюсь, – улыбнулся воин и вытащил из-за пазухи фолиант, с которым не расставался ни на миг.

– И что там написано? – оживился любознательный Осванд.

– Та легенда, что я вам рассказывал, и история трёх сыновей Охотника. Судьба их раскидала по всему нашему материку. Старший под конец жизни отправился в горы Арианташ, отказавшись от силы. Средний обрёл своё пристанище в Фарлонде, а меньший закончил свою жизнь в Тэйгейте.

– Почему тогда тащиться именно туда, где обитал младший сын? – вновь прицепился к Гилиаму Мартон.

– Есть идеи лучше? В Фарлонд я не поеду. Нашей стране не так давно грозила война с этим соседом.

– Вмазать бы тому дворянину, который навлёк на нас её, – зло выругался Драдер, не замечая, как Гилиам краснеет.

Отряд добрался к городской стене спустя три дня. Ураган всё это время недовольно фыркал и требовал внимания, воин лишь изредка гладил коня по носу, но в седло не садился. Стража под звон монет пропустила семерых охотников в Брасирин и даже указала, в каком направлении ближайшая таверна.

Лилиит, как и большинство охотников, впервые была в крупном городе и вертела головой, пытаясь увидеть всё. Даже насмешливое похмыкивание Драдера не смутило её. Он-то не знал, что девушка сравнивает город мира Эннэлион с городами, в которых побывала ещё Лилией.

Гилиам привёл спутников в таверну «Крылатый кот», заплатил за ужин и несколько комнат, а после умчал на Урагане в неизвестном направлении. Томас лишь пожал плечами и принялся уплетать мясо, запивая его сильно разбавленным вином. Леоф скинул с лавки жирное насекомое в красном хитиновом панцире и сел за стол рядом с приятелем.

– Ты чего такой угрюмый? – толкнул Драдер в бок молчаливого товарища.

Леоф вздрогнул:

– Ты глуп. Не о чём мне с тобой разговаривать.

– Зато ты шибко умный, – обиделся парень, стягивая длинные волосы кожаным шнурком.

– У меня хватает мозгов почтительно обращаться к мастеру Гилиаму.

– Мне было позволено относится к нему как к равному, – вступил в перепалку Томас, наполняя кружку вином из глиняного кувшина. – Лил тоже. Думаю, раз он принял нас в свой отряд, то мы все равны.

Леоф смерил их тяжёлым взглядом, но ничего не ответил. А Драдер продолжил корчить кровную обиду.

Вернулся Гилиам утром, когда спутники уже встали, а Мартон бурчал что-то о мальчишке, который их решил бросить.

– Сегодня один из дней весенней ярмарки, – поделился новостями воин. – Спрячьте свои сбережения получше, не ровен час, на вора наткнётесь, и следуйте за мной.

Охотники обменялись удивлёнными взглядами, но перечить не смели. Мужчина с разорванной ноздрёй продолжал возмущаться, но Гилиам делал вид, что не замечает этого.

– Мастер Гилиам, а что мы забыли на ярмарке? – обратился к мужчине Леоф. – Разве не должны мы быть уже на полпути к конечной цели?

– Всё так. Но я решил сделать небольшой крюк и пожалеть ваши ноги, – улыбнулся воин, направляясь к конным рядам. – И зови меня просто по имени.

За деревянными ограждениями гарцевали кони разных мастей и пород. Люди жались к забору и ахали от восхищения. Лошадь была дорогим удовольствием. И чаще всего на животных приходили лишь поглазеть.

– Шесть кобыл? – зашептал Томас. – Откуда у него такие деньги? Это же целое состояние!

Мартон недовольно хмыкнул. А Гилиам уже присматривался к скакунам, затем подозвал купца и что-то прошептал на ухо. Судя по тому, как у мужика вылезли глаза, он никак не ожидал той удачи, что на него свалилась. Кивнув головой, торгаш помчался в сторону загона, прикрикивая по пути на самых неповоротливых людей.

А уже через несколько минут он вернулся к покупателю с шестёркой лошадей.

– Молабу, – ахнули в толпе.

Это была самая дорогая и выносливая порода, известная людям. Торгаш до последнего не верил, что этот чудаковатый мужчина купит у него всех. Но Гилиам, не глядя на товар, протянул мужику большой кошель. Купец подкинул его на ладони и присвистнул:

– Приятно иметь с вами дело. Пусть эти лошади послужат вам.

Воин улыбнулся в ответ.

Покупка не осталась незамеченной, и ещё неделю город будет шуметь о том, что кто-то очень состоятельный приобрёл целый табун молабу у купца Паника.

– А теперь уходим, – шепнул Гилиам своим спутникам, передавая каждому из них по лошади.

Огромный конь рыжего окраса заржал и ударил копытом.

– А можно я пешком? – взмолилась девушка, глядя на зверя.

А тот будто почувствовал страх и оскалился.

Отряд охотников покинул рынок быстро и направился на север к порту.

Море накатывало волнами на прибрежные скалы и разбивалось о них. Ветер подхватывал мелкие солёные капли и нёс в сторону возвышающихся городских стен. Оглушительно кричали чайки, кружили в темнеющем небе.

Лилиит стояла на песчаном берегу, который окружали высокие рифы, и, закрыв глаза, наслаждалась той мнимой свободой, что дарило ей Оркридское море.

– Я договорился с капитаном корабля, – произнёс запыхавшийся Гилиам, подходя к спутникам.

Лошади бродили по берегу и недоверчиво поглядывали на своих новых хозяев. Урагана они сразу признали лидером, и чёрный конь теперь строил их, как жеребчиков.

– Когда уплываем? – Осванд всё пытался найти общий язык со своей кобылой пепельно-серого цвета, но та воротила морду и недовольно фыркала.

– Корабль отбывает послезавтра. Нам придётся пожить несколько дней на берегу.

– Ты потратил все деньги на живность? – усмехнулся Мартон. – Даже на постоялый двор нет монеты?

– Не будь ты таким законченным идиотом, – вспылил воин, – то заметил бы, что после ярмарки нас преследовали. Подобные покупки никогда не остаются не замеченными. Если мы сунемся в город, нам перережут глотки.

– И отберут лошадей, – попытался погладить свою по морде Осванд.