Вместо ответа смогла только кивнуть, чувствуя, как ком в горле перекрывает дыхание. Находиться рядом с освободившимся тигром было страшно, но еще сильнее пугало то, что Влад мне больше не верит. Эта мысль почему-то выворачивала душу наизнанку.

Всматриваясь в морозные глаза Углицкого, не сдержала очередного всхлипа, вслед за которым брызнули слезы. Влад тяжело выдохнул:

— И перестань реветь. Меньше чем через год все закончится, и ты сможешь крутить отношения, с кем захочешь. Даже с Димой, хотя вряд ли ты по-настоящему ему нужна…

От того, что он опять по-своему интерпретировал мое поведение, приписывая мне несуществующие грехи, я заплакала еще сильнее, не в силах контролировать эмоции.

— Невыносимо… — хрипнул Влад, протянув ко мне руку и тут же отдернув.

Подумав, направился к машине, в пару шагов преодолев расстояние. Все, что мне оставалось, так это последовать за ним.

Остаток пути провели в гробовой тишине.

Я больше не предпринимала попыток объясниться, ведь четко осознавала, что буду только зря сотрясать воздух и нервировать Углицкого своими слезами. Раз уж я потеряла доверие этого сложного, закрытого мужчины, значит, навсегда… Даже если ни в чем не виновата…

Несколько дней спустя

Влад

— Сколько? — бросаю небрежно, холодно смотря на грузного мужчину в деловом костюме и с галстуком, впивающимся в полную шею, как удавка.

— Деньги поступят на счет быстро, в течение пары недель, — теряется он, вытирая платком пот со лба.

— Нахрен деньги, — не выдерживаю я. — Сколько времени займет оформление документов?

— Три месяца, — поспешно хрюкает и кривит заплывшее лицо в неком подобии улыбки. — Быстрее вряд ли получится. Три месяца — и все наследство будет вашим.

Три месяца… Через три месяца я смогу отпустить ее навсегда. Это пшик в масштабах Вселенной, и в то же время целая вечность для меня.

Находиться рядом с Мариной невыносимо. Она умудряется будить во мне эмоции, которые я с таким трудом прятал как можно глубже, пытаясь похоронить навсегда.

— Свободен, — рявкаю на юриста, и тот, поспешно собрав папки и обхватив свой портфель, выбегает из кабинета, как ошпаренный.

Нервы у меня совсем ни к черту в последнее время, да и хрен с ними.

Удобнее устраиваюсь в кресле и открываю ноутбук. Еще утром на почту пришло письмо от Игоря Кравченко. Координаты этого сыщика мне дал Максимилиан, чтобы следить за продвижением дела Олега. Кстати, с ним все вышло как нельзя идеально. Уголовку возбудили на удивление быстро и без проблем, так что теперь Олег нескоро сможет сунуть нос в Россию, а если и рискнет, то сразу отправится под следствие…

Одним подонком меньше. Жаль, что Диму нельзя так же изолировать от Марины, особенно если она сама этого не хочет…

Воспоминания больно стреляют в голову, и я отгоняю их прочь, переключая внимание на электронное письмо. Решив воспользоваться полезными связями, я поручил Кравченко еще пару своих личных дел, в том числе и попросил выяснить, кто был за рулем той серой машины, что преследовала Марину. И, судя по тому, что я сейчас вижу на экране, ему удалось невозможное…

Быстро пробегаю глазами полученные материалы и презренно хмыкаю. И почему я совсем не удивлен?..

От мыслей меня отвлекает чуть слышный скрип двери. На пороге появляется Марина. Обреченно вздыхаю, на секунду прикрыв глаза и пытаясь прогнать наваждение, но оно не исчезает. Несколько дней я успешно избегал свою «неверную жену», но она, кажется, слишком уперта, чтобы оставить меня в покое.

Марина медленно вплывает в кабинет и тихо прикрывает за собой дверь, но не решается подойти ближе.

— Давай поговорим, Влад, — лепечет сбивчиво, нервно обхватывая себя руками.

— Говори, — небрежно бросаю я, а сам поднимаюсь с кресла и отхожу к электрическому камину, поворачиваясь к жене спиной. Просто чтобы она не видела моих эмоций…

Марина медлит, будто собирается с мыслями. Кажется, я даже слышу ее рваное дыхание.

— Серая машина, которую ты видела возле своего дома… — сам начинаю беседу, не понимая, зачем. — …была взята напрокат, — делаю паузу.

— Значит, узнать, кто был за рулем, невозможно? — задумчиво произносит она.

— Это сложно, но сыщик Стравинских творит чудеса, — поворачиваюсь к ней, потому что хочу видеть реакцию. — В эти дни машину арендовал Дмитрий Щукин.

Марина ошеломленно замирает и, кажется, злится.

— Он следил за нами все время, — не сводя с нее взгляда, продолжаю я. — И его появление в ресторане неслучайно… — наблюдаю, как хмурится ее красивое лицо. — Он говорил тебе что-то?

— Да, — сделав паузу, все же кивает Марина. — Убеждал, что ты меня используешь, и обещал выяснить, зачем, — тихо бормочет, устремляя взгляд в пол, будто боится смотреть мне в глаза. — И еще говорил, что ты из зависти уничтожил его карьеру врача…

Вздрагиваю, как от пощечины, и прячу руки в карманы брюк. Вот мерзавец! После всего, что случилось, он смеет так нагло врать…

— И тебе этого хватило, чтобы броситься на шею своему «вызволителю»? — со злобой выплевываю я.

— Я не бросалась! — вскрикивает недовольно, и я почти верю ей, но ключевое слово «почти».

Родственник, который когда-то увел мою невесту, сейчас позарился на жену, да, фиктивную, но он же об этом не знает… История повторяется, однако на этот раз я готов к предательству.

Собираюсь прогнать Марину прочь, потому что рядом с ней становится больнее, но вслух говорю совсем другое…

— Да, когда-то мы с Димой работали вместе, — медленно произношу я, а картинки прошлого коварно проникают в мозг, раскалывая его на части. — Из-за халатности Щукина чуть не умер пациент. Самому Диме грозила ответственность перед законом, но я помог ему избежать наказания, о чем жалею по сей день. И да, при этом я поставил условие, чтобы Щукин ушел из медицины. Некоторое время он, правда, еще поработал в минздраве на какой-то руководящей должности, но главное, не практиковал. А потом и вовсе подался в политику, видимо, найдя более денежное место. Медицина — это явно не его призвание, — демонстративно развожу руками, тут же принимая равнодушный облик, хотя внутренне желаю, чтобы Марина мне поверила.

— Я так и знала, что он врет! — возмущенно восклицает она, надувая губы, и у меня в этот момент будто слетает камень с души. — Знаешь, я думаю, цыганку ко мне тоже Дима подослал, — выдает таким тоном, словно разгадала величайшую тайну мироздания, и тут же затихает.

Вопросительно и напряженно смотрю на нее, ожидая объяснений.

— Просто она говорила такие вещи, — виновато тянет Марина, и я понимаю все еще до того, как она продолжает. — Намекала на тебя и на Диму, мол, он моя судьба, а ты…