он встал, и они поменялись местами. Леона забралась в кровать, Джим поставил перед ней поднос. Открыв тарелки, он показал завтрак: фруктовый салат, йогурт, яичница с беконом, вафли со свежими ягодами, и апельсиновый сок.

— Уф, мне не съесть все это одной. — Леона взяла стакан с соком и отпила несколько глотков.

— Лея, ты должна набираться сил. — хмурился Джим.

— Пожалуйста, раздели со мной хотя бы яичницу. — умоляюще настаивала на своем Леона.

— Ну что с тобой делать.

Он взял вилку, отломил от бекона кусочек и положил ей в рот, затем отправил в свой рот кусочек яичного белка.

Вскоре в палату вошли доктор Майлз с медсестрой для заключительного обследования.

— Мисс Хирш, вашему здоровью ничего не угрожает. Но я все же выписал вам седативное средство.

Джим вздохнул с облегчением. Пока доктор выписывал необходимые документы, зашел Райан. Он привез Леоне новую одежду, и тут же ушел, чтобы дождаться их в машине.

— Лея, мне нужно с тобой поговорить. — сказал Джим серьезным тоном, и присел на кровать.

— Давай. — произнесла Леона, сверкая улыбкой, радуясь, что наконец может покинуть это заведение.

— Лея, сейчас будет лучше, если мы поживем раздельно. — одной фразой ему удалось испортить ее настроение.

— Почему?

— Потому что из-за меня ты попала в такое положение. — он встал с постели, и подошел к окну, руками взъерошивая волосы.

— Джим, ты неправ.

— Давай обсудим это позже. Райан ждет. Одевайся, я подожду тебя снаружи. — резко открыв дверь, он вышел в коридор.

***

Леона сидела на кровати, обездвиженная шоком. Только что все было хорошо, а сейчас она не понимала в чем дело. Одевшись, она собрала свои немногочисленные вещи и вышла вслед за Джимом. Он сидел в белом кресле с задумчивым видом и встал, когда она подошла к нему. Попрощавшись с доктором, они вышли на улицу, где их ждал лексус. Леона всматривалась в обшивку двери, и не замечала дороги, полностью погруженная в свои мысли. Машина остановилась, она подняла глаза и узнала местность. Они были около ее дома. Райан тактично оставил их с Джимом наедине.

— Лея, я виноват перед тобой. Поверь так будет лучше. — он начал этот трудный разговор.

Джим не смотрел на нее, его взгляд был устремлен на дом с другой стороны дороги.

— Кому так будет лучше, Джим? Ты слышал, что сказал доктор? Ты ни в чем не виноват. — она думала, что он наговаривал на себя, и старалась оправдать его.

— Ты меня не слышишь. — Леона вздрогнула от его громкого голоса. — То, что с тобой случилось — моя вина. Мы не можем быть вместе.

— Позволь мне самой решать, что мне можно, а что нет. Я не понимаю с чем связано твое решение. Объясни мне. Посмотри на меня! — эмоционально выкрикнула она.

— Я не могу объяснить. Ты меня возненавидишь. — он повернулся к ней, его голос звучал приглушенно.

Она приложила руку к его гладкой щеке.

— Отчего? — глаза ее увлажнились, она смотрела на него, затем убрала руку и отодвинулась к двери. — Ладно, хорошо. Раз ты считаешь, что мне не нужно знать.

Леона вышла из машины, и стерла костяшкой пальца выкатившуюся слезинку.

— До свидания, Райан. — бросила она водителю.

— Всего доброго, мисс Хирш. — попрощался он с ней, и вернулся в машину.

***

Леона с грустью брела к своему дому. Да, давненько она здесь не была. Джим смотрел, как она открыла входную дверь, и зашла внутрь. Райан завел лексус, но машина не тронулась с места.

Включив в комнате свет, Леона подошла к окну, отодвинув занавеску. Джим все еще был возле ее дома. Она опустила голову и закрыла глаза, вспомнив, как еще ночью ее обнимали его сильные руки, а утром он кормил ее завтраком. Она подняла глаза, чтобы увидеть, как его машина медленно уезжала обратно. Плюхнувшись на диван, небольшая диванная подушка стала впитывать в себя нахлынувшие слезы.

***

Больничный отпуск Леоны был еще не закончен, но ей невыносимо сидеть дома, и она вернулась на работу.

— Ну как ты себя чувствуешь? — спросила Эмили.

— Вот серьезно, если кто-нибудь еще хоть раз спросит меня как я себя чувствую, задушу! — сорвалась Леона на нее.

— Ладно, извини. Ну я же волнуюсь за тебя. У вас с Джимом все нормально? — как всегда допытывалась напарница.

— Ты меня прости тоже. А с Джимом похоже все кончено.

Леона почувствовала, что снова готова заплакать.

— Не могу поверить. У вас все было так хорошо. — сопереживала Эмили, она обняла Леону, чтобы утешить.

Вечером на пороге ее дома неожиданно появился Алекс.

— Здравствуй, Леона! Заехал навестить тебя, не против?

— Спасибо! Я себя прекрасно чувствую. А как вы узнали, где я живу?

Они стояли в прихожей и разговаривали.

— Зачем так официально? Я думал мы перешли на «ты» еще тем вечером. — она сдвинула брови к переносице, пытаясь понять, о чем он говорил. — Ну в тот вечер, когда ты попала в больницу.

— Я многое не помню из того дня.

— А найти твой адрес было просто. Джим как-то мне проболтался, где ты живешь. — Леона кивнула головой, и между ними повисло неловкое молчание. — Я приехал не просто так. У меня есть к тебе разговор. Это касается Джима.

Еще один важный разговор о Джиме. Хм. Это любопытно. Она пригласила его войти, и они прошли на кухню.

— Ты знаешь мы с ним давно знакомы, еще с университета. И я бы к тебе не пришел, если бы дело не было таким важным.

Леона насыпала в турку кофе и поставила вариться на плиту. Затем отошла к стене, скрестив руки на груди.

— Тогда вечером он так смотрел на тебя, словно охотник, выискивающий жертву. Я узнал этот взгляд. Точно такой же у него был в дни учебы, когда он разрабатывал свою технологию.

— Технологию?

— Да, он хотел создать какое-то вещество. Такое, что могло бы полностью подчинять кого-угодно его воле.

— Зачем ему это?

— Не знаю. Может просто научный интерес, я тогда думал. Но через некоторое время, девушка, которая училась вместе с нами написала на него заявление в полицию, за издевательство. Мне тогда удалось замять это дело. А сейчас я припоминаю, что она чем-то напоминала тебя.

Леона вспомнила рассказ Виктории, и уже начала сомневаться, что ее слова выдумка. Заслушавшись, она едва не упустила кофе. Достав из шкафа две чашки из сервиза, разлила горячий, крепкий напиток. Села за стол, и Алекс продолжил рассказ.

— После того случая, его едва не выгнали из университета на последнем курсе. Но он продолжал заниматься своим делом. На занятия приходил