Новая щелочь очень сильно повысила качество мыла. Оно стало по-настоящему твердым. Точно таким же, как я варила раньше, в прошлой жизни. Все же при использовании золы невозможно было полностью избавиться от примесей.

Проньку оставила начальником цеха мыловарения, а вот на должность управляющего взяла пожилого дядечку по рекомендации моего поверенного, барона Эльсена. Василий Иванович не имел титула, и всю свою жизнь проработал в соседнем поместье управляющим. А как старый хозяин помер, наследник решил поставить на должность своего человека.

С Василием Ивановичем мы сдружились очень быстро, как только он понял, что я на самом деле хозяйка фабрики, а не просто приехала посмотреть и покомандовать.

Этот человек оказался просто сокровищем. Он мгновенно вник во все нюансы, и на фабрику я стала приезжать только, чтобы проверить отчеты и удостовериться, что все идет хорошо.

Столярная мастерская за два с половиной месяца работы окупила все вложения. Мой мастер, который теперь командовал всей мастерской, состоял в гильдии, поэтому пока нам удавалось пресечь попытки других мастеров делать мягкую мебель. Но спрос был слишком велик, а технология слишком проста, поэтому я понимала, все это не на долго.

Вот если бы в Русине можно было регистрировать и продавать патенты... Но мы с женихом еще даже не закончили работу с законом. Слишком много нужно было увязать и «придумать». А потом еще нужно будет попробовать передать его на самый верх с помощью моего двоюродного брата.

Граф Игнатов приезжал к нам за лето несколько раз. Почта Русины начала свою работу, правда, сейчас было всего три маршрута, связывающих Мосву с Рерью и еще двумя городами. Каждый месяц открывалось по одному новому направлению. Такой темп мне не нравился, но его выбрал третий участник нашего проекта.

Но больше всего меня порадовала типография... Мы долго ждали оборудование из Глии, потом очень долго занимались подготовкой к печати первой в мире поваренной книги... И вот сейчас я держала в руках первый экземпляр (*в нашем мире первая напечатанная поваренная книга увидела свет в 1483 году, то есть только на следующий год). Еще что называется теплый, только-только покинувший рабочее место переплетчика.

Да, книга, по сравнению с теми, к которым я привыкла, выглядела убогой. Ни тебе цветных фотографий, ни глянцевых страниц... но очередь за книгой «Рецепты от шеф-повара» уже сейчас была неприлично длинной.

А граф Игнатов шепнул, что даже его величество заинтересован в паре-тройке экземпляров...

- Мария Львовна, - в кабинет заглянул барон Эльсен, - можно? У меня для вас прелюбопытная новость.

- Не так давно, до меня дошли слухи, что один столичный лавочник стал пользоваться особым расположением ее величества. Я навел справки. Оказалось, это наш с вами знакомый, Мария Львовна. И получил он свои привилегии благодаря жемчужному мылу для лица. Мне так же удалось выяснить, что ее величество запретила лавочнику продавать это мыло, приказав все до единого кусочка везти сразу же во дворец.

- Это, конечно, приятно, - улыбнулась я, - но зная вас, господин Эльсен, я уверена, это еще не все...

- Нет, - по-мальчишески сверкнул глазами мой поверенный, - еще прошли слухи, что ее величество намерена отправить к нам на фабрику своего человека, чтобы он тут осмотрелся, заключил договора на поставку мыла во дворец и, возможно, привез что-нибудь интересное.

- А это значит, - подвела я итог, - нам нужно что-то новенькое... такое, чтобы привело ее величество в восхищение...

- Да. - кивнул господин Эльсен, - но, Мария Львовна, ко всему прочему это такая честь! Это же невероятно! Мыло во дворец всегда привозили из Фанкии... понимаете? А теперь хотят закупать у нас. Это просто невероятно!

Мой поверенный был слишком молод, чтобы скрывать восхищение от предстоящей встречи с человеком самой королевы. Он весь лучился восторгом и улыбался так, что невольно заряжал энтузиазмом и меня тоже.

- А еще мы с вами сможем показать человеку королевы нашу мягкую мебель, угостить новыми блюдами и подарить поваренную книгу, - улыбнулась я, - только нужно срочно сделать особенный, подарочный экземпляр.

- Мария Львовна! - барон забегал по моему крошечному кабинету, - Господь Бог! Это же...

Он замолчал, пытаясь подобрать слово, отражающее суть...

- Бомба, - продолжила я.

- Бомба? - удивленно переспросил он.

- Да, - кивнула я, - это что-то такое, что способно перевернуть все привычные нормы и представления...

- Да! Да, Мария Львовна! Это бомба! Только он приедет инкогнито, - вздохнул барон немного огорченно, - и нам нужно его вычислить...

- Уверяю вас, господин Эльсен, мы с вами сделаем это легко и просто. Представьте только, каким важным должен быть человек, который приехал от самой королевы.

- Увы, Мария Львовна, - покачал головой барон, - слухи говорят, что этот молодой человек слишком прост для такой высокой должности. И очень многие попадают впросак, потому что не воспринимают его всерьез.

- Что же, - улыбнулась я, - значит у нас уже есть зацепка. Просто больше внимания уделяйте незнакомым купцам.

- Это верно... Но это же бомба, Мария Львовна! - незамутненная радость барона оказалась заразной. И я весь день улыбалась, хотя и сама новость была, чего уж врать самой себе приятной. Но и немного тревожной. Все же поставлять мыло во дворец его величества не только почетно, но и опасно. Вдруг королеве что-то не понравится? Или, не дай Господь Бог, у короля окажется аллергия на какой-то компонент мыла? Что тогда со мной сделают? Четвертуют?!

Вечером, когда я поделилась с женихом этой новостью и своими переживаниями, он только посмеялся над моими страхами.

- Мария Львовна, наш король очень адекватный и мудрый правитель. И поверьте, максимум, который грозит вам за некачественное мыло, это отказ от договоров. Если, конечно, в ваших действиях не было злого умысла.

- А вдруг он решит, что я нарочно? Или, вообще, решит прибрать к рукам мою фабрику? Не он, так кто-нибудь из приближенных. Я ведь им даже ничего не смогу противопоставить. А король будет на стороне своих друзей... на меня-то ему плевать... я-то ему никто.

- Не сомневайтесь, Мария Львовна, если в ваших действиях не будет злого умысла никто вас наказывать не будет. А про друзей... простите, но я не хотел бы, чтобы в моем присутствии, а также без меня, вы плохо отзывались о его величестве. Наш король великодушный и справедливый. И он никогда не покарает невиновного. Поверьте мне.

Вся эта речь была произнесена женихом необычайно эмоционально. Я еще никогда не видела столько чувств в его взгляде. Да, он даже в любви мне признавался, будучи более холодным, чем сейчас...

- Ну... ладно... хорошо, - ответила я. Надо же... какая любовь к монарху. Хотя, может быть тут у всех так. Не зря же барон Эльсен так радовался. Это просто я не прониклась... в силу своего происхождения.