«Зрительные полосы» были продолжением тела, они обеспечивали обратную связь, они передавали телу информацию, минуя мозг – оставалось только очистить их от «разумной обработки». Стоило Кириллу абстрагироваться от навязанной разумом картины реальности, немедленно возникала новая – в которой Альба могла и летать, и подпрыгивать до потолка, и делать вообще абсолютно все, в частности, замирать с высоко поднятой ногой!

Кирилл был настолько сконцентрирован, что, кажется, даже перестал дышать. А когда вернулся в обычное состояние, чуть не свалился с парты – мышцы живота окаменели, плечи и ноги гудели словно после недели беспрерывных физических упражнений, а всё тело было покрыто потом.

Зато он видел! Видел без чьего-либо вмешательства – он это чувствовал!

Это был прорыв, и основное его достижение заключалось в том, что Кирилл запомнил, как происходит сдвиг в видение, какие при этом возникают ощущения, и что необходимо сделать, чтобы не остановиться на полпути.

В тот же вечер он рассказал о своей победе Варе, но она немного охладила его пыл, рассудительно заметив, что персональное видение Кирилла стало результатом общего настроя группы и результатом дополнительного воздействия Джессики, и да – он, конечно, вправе радоваться, но это совсем не значит, что теперь видение доступно ему в любой момент.

Варя смотрела как в воду – с тех пор, сколько Кирилл не пытался, он так и не смог войти в аналогичное состояние трансцендентного знания, хотя и помнил его до мельчайших подробностей. Еще одно доказательство того, что когда имеешь дело с видением, одного твоего желания и усилий мало, необходимо еще что-то!

Но в любом случае время шло, Кирилл каждый день практиковал медитацию и пересмотр и обоснованно надеялся, что когда-то наступит и его звездный час – мир перед ним перестанет существовать в привычной ему форме и откроется целиком – как результат действий намерения и совокупность немыслимых невообразимых чудес.

Впрочем, стена слепоты, постоянно окружающая обычных людей, уже разрушалась – Кирилл это чувствовал, он стал увереннее и уже мог распознавать различные нюансы проявлений видения, и вскоре ему предстояло доказать свои способности серьезным людям.

За день до начала практики Кирилла нашел Толкачев. Он выдернул его вечером в холл общежития и сообщил, что по договоренности с деканатом РЛ-2 по четвергам Кирилл может не ходить на учебу.

– Смотри! – они сели рядом на желтом диване, – завтра по расписанию первая пара – физо, вторая – лекция по химии, третья – семинар по истории. Декан РЛ-2 персонально предупредил твоих преподавателей, что тебя не будет на занятиях! Однако ты должен связаться с ними через кафедры и получить персональные задания – для самостоятельной подготовки! Насколько мне известно, на предмет твоего отсутствия никто не возражал – особенно после того, как преподавателям сообщили, что ты идешь по категории Ф-7.

– А что это? – вопрос со стороны Кирилла, конечно, был обоснован.

– Это внутренние университетские шифры, Ф-7 обозначает наш факультет и имеет высший статус – иными словами: «Всегда и везде идти навстречу, если пойти навстречу возможности нет, отыскать возможность в кратчайшие сроки!» – Георгий Сергеевич хитро улыбнулся. – Наш факультет особенный, его курируют на самом верху, так что мы имеем определенные привилегии. Тем более, в твоем случае ведь никто не говорит о разгильдяйстве и пропуске занятий – нет, мы уверены, ты все наверстаешь и все сдашь!

– На возьми! – Толмачев протянул Кириллу бумажный листок, на котором было записано несколько телефонных номеров, – первые три – преподаватели физо, химии и истории, далее идут твой куратор в МИД, ответственный за практику студентов на нашем факультете и секретарь отдела кадров все в том же МИД. С секретарем тебе нужно связаться и оформить все необходимые бумаги и пропуска. У них там очень строго! И еще – завтра к половине девятого утра, как штык, ты должен быть около высотки, зайдешь в здание, на проходной покажешь вот это, – Толкачев протянул Кириллу плотный картонный прямоугольник размером семь на десять сантиметров с фотографией Кирилла и переливающейся голографической печатью на ней, – и тебя проведут по месту назначения. Все ясно?

– Конечно! – Кирилл кивнул, – а можно вопрос?

– Безусловно!

– Насколько я понял, практика – это что-то серьезное, коли уж она подразумевает отсутствие на занятиях в университете. И мне хотелось бы узнать, что меня там ожидает, и чего мне опасаться?

– Опасаться? – Георгий Сергеевич взглянул на Кирилла, – а почему ты думаешь, что тебе нужно чего-то опасаться? Обычно первая практика – что– то вроде введения в специальность, интересная и поучительная!

– Не знаю! – Кирилл не мог сформулировать точно, – просто сразу после распределения у меня возникло ощущение – мне нужно быть очень собранным, очень осторожным, и что на практике меня поджидают испытания! Но я ведь могу ошибаться, правда? – в его голосе прозвучали слабые просительные нотки.

– Странно! – Георгий Сергеевич быстро закрыл глаза и сидел так несколько минут, – мне кажется, твои опасения имеют под собой определенную почву, но ничего конкретного сказать пока невозможно. Но кто предупрежден, тот вооружен, поэтому полагайся на свое видение, полагайся на свое восприятие и если сомневаешься, лучше лишний раз проконсультируйся со своими друзьями, со своей девушкой – Толкачев подмигнул Кириллу, и у того мгновенно заалели уши, – ну, или со мной! Я буду следить за твоей практикой, обещаю!

. – Так и сказал, со своей девушкой? – Варя прыснула со смеха, глядя на смущенного Кирилла, – знаешь, ты иногда похож на сибирского валенка! Ты что, думаешь, всё происходящее в группе – для всех секрет? Тебе, наверное, стоит иногда напоминать, где ты учишься и с кем имеешь дело? Тебе что, до сих пор не понятно – каждый из наших преподов владеет видением и в любой момент может рассказать о человеке все – и даже без камер наблюдения и шпионских передатчиков, установленных в укромных местах! Эх ты, тётя– мотя!

– Ладно! Ладно! – Кирилл обнял Варю за плечи и поцеловал, – лучше посмотри, что-то мне неспокойно насчет моей практики. Не могу толком объяснить, но аж ломает всего!

– Да, странно! – через пятнадцать минут совместной медитации Варя вышла из транса, вид у нее был очень серьезный – действительно, ты как будто (не по своей воле) попадаешь в центр бури – центр принятия важных решений, тебя засасывает туда, как в океанскую воронку, и вокруг тебя начинают разворачиваться какие-то акцентированные события. Что это может быть, естественно, я пока не вижу. Но, милый! Я тоже стала за тебя беспокоиться! Поэтому держи меня, пожалуйста, в курсе, хорошо?

Договорились! – а что Кирилл мог еще ответить?

– Раевский? – у двери небольшого кабинета на десятом этаже здания МИД на Смоленской-Сенной его встретил средних лет человек приятной наружности в строгом костюме с галстуком и запонками в сорочке. Он был небольшого роста с проницательным взглядом и подвижным эмоциональным лицом. Кириллу он сразу понравился.