Вернулись негрито-разведчики, к ним тут же подскочил Каммамури.

– Никого? – спросил у него Сандокан.

– Никого, – ответил маратха.

– Они уверены?

– Эти аборигены редко ошибаются, – заметил Янес. – Тебе ли не знать?

– Тогда вперед, – приказал Сандокан.

Отряд углубился в лес. Дождь не прекращался, под деревьями гулял ветер, гнул ветви и обрывал листья. Рокотал гром, сверкали молнии, но на этот раз их свет был, скорее, полезен беглецам, ведь он позволял заметить даяков, если бы те прятались в зарослях. В джунглях все чувствовали себя спокойнее, нежели на голом склоне.

Миновал еще час. Теперь отряд двигался между могучими деревьями, чьи древние стволы не поддавались ураганному ветру. До низины оставалось каких-нибудь четыреста ярдов, когда по цепочке прошелестел приказ: «Стой!»

Янес оставил ассамцев и побежал к Сандокану.

– Даяки?

– Не знаю, – ответил Малайский Тигр.

– Тогда к чему остановка? До низины рукой подать.

– Ждем Каммамури. Он отправился на разведку с негрито. Пусть твои горцы будут начеку.

– С ними Тремаль-Наик. Он стоит трех генералов, я ему доверяю.

– Не исключено, что нам придется открыть огонь. Мы сейчас далеко, среди раскатов грома никто не различит выстрелы карабинов. Ага, вот и Каммамури, если глаза меня не обманывают. Сейчас узнаем, что его встревожило.

Действительно, в гору торопливо поднимался маратха с донесением. По пути он приказал своим держать оружие наготове.

– Ну что там? – спросил Малайский Тигр.

– Небольшой дозор. Засели в кустах у самого подножия.

– Они вас заметили?

– Нет. А вот негрито их углядели при вспышке молнии.

– Небольшой дозор, говоришь?

– Несколько человек.

– Пожалуй, Янес, я сам с ними разберусь. – Сандокан повернулся к малайцам. – Оставьте спингарды и следуйте за мной. Из карабинов не стрелять. Действуем крисами и парангами. Янес, будь настороже, и твои горцы тоже. Думаю, мы сами справимся, но мало ли что. За мной, Тигрята Момпрачема!

Малайцы положили на землю спингарды и лафеты, забросили карабины за спину и обнажили тяжелые сабли, зло сверкнувшие в темноте. Сандокан двинулся первым. Негрито присели на корточки под бананом, прячась от проливного дождя. Ассамцы, напротив, выдвинулись вперед, сжимая рукояти тальваров. Янес, полностью уверенный в Сандокане и его Тигрятах, закурил. Еще до того, как покинуть Кайданган, он заботливо упаковал свой запас папирос, чтобы не тосковать без любимого курева.

Сандокан с малайцами словно тени скользили по склону от одного огромного дерева к другому, прячась во время вспышек молний. Командир рассчитывал застать даяков врасплох и прикончить на месте, прежде чем кто-нибудь из них поднимет тревогу. Враги вряд ли ожидали нападения во время дождя, к тому же они считали, будто отряд до сих пор находится на вершине. Наконец малайцы достигли подножия горы.

При свете очередной молнии Сандокан увидел засаду. Заметили даяков и малайцы.

– Смотрите в оба, – велел Малайский Тигр рвущимся в атаку пиратам. – Их семеро, ни один не должен уйти.

Они, точно змеи, поползли в высокой траве и вскоре оказались в нескольких шагах от беспечного дозора. Даяки сбились в кучу, стараясь хоть как-то укрыться от дождя. Убедившись, что все Тигрята в сборе, Сандокан выскочил вперед с криком:

– Бей! В атаку!

Даяки так и подпрыгнули, но было поздно. Бой выдался жестоким: охотники за головами – отличные воины, однако тридцать малайцев легко расправились с крохотным отрядом. Скоро дозорные лежали в траве, и их кровь смешивалась с льющейся с неба водой. Сандокан вытащил золотой свисток. По его сигналу в низину спустился остальной отряд.

– Все кончено? – констатировал португалец.

– Да, – ответил Сандокан.

– Не люблю я такую резню…

– Ничего не поделаешь, Янес. Если бы они заметили нас первыми, то через две недели наши черепа украсили бы алтарь какого-нибудь местного царька.

– Ты прав. Не хотелось бы сложить тут голову. Рани Ассама ужасно расстроится, потеряв своего принца-консорта.

– Ты часто вспоминаешь Сураму?

– Черт возьми, она же моя жена, Сандокан! Ну что? Идем?

– И немедленно. Где спингарды?

– Их принесли мои ассамцы.

– Тогда делаем ноги, Янес. Утром грек пойдет на приступ, обнаружит, что вершина Кайдангана пуста, и бросится за нами вдогонку. Мы будем в безопасности, только поднявшись на гору Кинабалу.

– Далеко отсюда до той горы?

– Миль шестьдесят будет.

– Ого! Три дня пути по треклятым холмам.

– Попробуем уложиться в два. Марш-броском. Колонна построена?

– Все готовы.

– Негрито пусть и дальше идут впереди.

– Они уже в авангарде.

– Значит, в путь.

И они двинулись дальше. Высокая густая трава так затрудняла передвижение, что Сандокан вынужден был послать в авангард десяток ассамцев с тальварами. Индийскими саблями косить было легче, чем тяжелыми парангами. Женщины посадили детей на закорки, чтобы те не отстали и не потерялись в темноте.

Дождь закончился, но ветер не стихал: налетал яростными порывами, пригибая травы к самой земле. В отдалении рокотал гром. Люди торопились изо всех сил, даже малайцы, тащившие тяжелые спингарды и лафеты, не отставали. Отряду непременно требовалось как можно сильнее оторваться от врагов, прежде чем те обнаружат их побег и устроят погоню. Сандокан не понаслышке знал о свирепости даяков и не мог допустить сражения на открытой местности.

Рассвет застал их в дюжине миль от Кайдангана. Люди почти бежали. Особенно несладко приходилось женщинам, хотя маленькие дикарки привыкли к долгим переходам и бегству от охотников за головами. Сандокан скомандовал сделать привал, чтобы дать людям передохнуть.

Кто-то принялся разделывал бабируссу. Огонь зажигать было нельзя, чтобы не выдать свое присутствие врагам и не поджечь уже частично высохшую траву на склонах, поэтому есть мясо пришлось сырым. Пока отряд устраивался, Янес, Сандокан и Тремаль-Наик поднялись на небольшой холм ярдах в пятистах от лагеря. Оттуда можно было оглядеть окрестности.

Женщины посадили детей на закорки, чтобы те не отстали и не потерялись в темноте.

Величественный пик Кайдангана уже позолотило солнце. Костры, судя по всему, давно потухли, их залило дождем. Однако на склоне можно было разглядеть тонкие струйки дыма над краем леса.

– Даяки до сих пор в своем лагере, – сказал Сандокан, сохранивший, несмотря на лета, острое зрение. – Значит, они еще не подозревают, что нас нет на Кайдангане.

– У нас неплохая фора, – заметил Янес.

– Которой мы очень скоро лишимся, братец. Даяки бегут налегке, им нужно нести только сумпитаны да корзины, куда они собирают урожай голов, а мы тащим с собой женщин, детишек и спингарды.

– Тут не поспоришь. Однако даяки пока не попытались захватить вершину. Почем знать, может, они только к вечеру соберутся на штурм.

– Для нас это будет настоящий подарок, – вставил подошедший Тремаль-Наик.

– Пустые надежды, –