на моем колене не дает моей ноге раскачиваться взад-вперед. Я смотрю на него, сведя брови вместе.

— Тебе не нравится фильм? — Спрашивает он.

Я качаю головой: «Нет».

— Обычно я ухожу и жду своих друзей снаружи, но я все еще здесь.

— Ты должна была сказать мне. — Его голос тихий и мягкий. — Мы могли бы уйти, прогуляться или сделать что угодно, только не быть здесь.

— Все в порядке. — Я облизываю губы, и его взгляд падает на мой рот. — Кажется, тебе это нравится.

Колтон пересаживается на своем месте и поворачивается ко мне лицом. Он нежно гладит меня по щеке, и я размыкаю губы, не сводя с него взгляда. Мою кожу покалывает, сердце учащенно бьется. Подаюсь вперед и нежно прижимаюсь губами к его губам, закрывая глаза в тот момент, когда его горячее дыхание обволакивает меня.

Наш поцелуй медленный, но по какой-то причине он поднимает все мои эмоции на новый уровень. Я прикусываю его нижнюю губу, и он открывает рот, позволяя мне просунуть язык внутрь. Ерзаю на своем месте и прижимаю ладонь к его груди. Даже сквозь толстовку я чувствую его учащенное сердцебиение. Осознание того, как сильно мое присутствие влияет на него, переполняет меня.

Парень, у которого было бесчисленное количество свиданий, хочет меня, как будто я единственная девушка в мире. Как будто я единственная, на кого он положил глаз.

Как только я позволяю себе такие мысли, мой разум зашкаливает. Я едва знаю его. Я делаю предположения. Колтон Томпсон ни с кем не встречается. Он даже не спит ни с кем больше одного раза. Я просто очередная шлюха, девушка, которая обязана ему двумя оргазмами, и больше ничем.

Однажды я уже совершила эту ошибку, позволив себе поверить, что парень может измениться ради девушки. Они никогда не меняются. Во всяком случае, не тогда, когда они еще молоды. Это все в моей гребаной голове, и я должна помнить об этом.

Скольжу ладонью по его груди к паху. Его член твердый, я чувствую его через треники. Колтон стонет в нашем поцелуе, и я воспринимаю это как знак одобрения. Провожу пальцами вверх и вниз, его рука тянется к моему хвостику, затягивает его, заставляет меня шипеть. Другая его рука ложится на мою грудь, поглаживая ее. Такая грубость в сочетании с нежностью для меня в новинку, но мне это очень нравится.

Прервав наш поцелуй, я провела губами по его подбородку и ниже, к горлу. Его одеколон имеет древесный запах с нотками имбиря. Моя кожа нагревается от нашей близости, и я посасываю его шею, оставляя засос. Его член становится толще под моими прикосновениями, а мой клитор пульсирует. Я так возбуждена, что мне уже все равно, где мы находимся.

Как только я сильнее прижимаюсь к его члену, Колтон замирает. Он хватает меня за шею и заставляет посмотреть ему в глаза. Я пристально смотрю на него сквозь мутное зрение.

— Я же сказал тебе, Ава. Мы не будем заниматься сексом в кино.

— А я говорила тебе, что это звучит как вызов. — Почему он такой упрямый? Он хочет этого так же сильно, как и я, так зачем сдерживать себя? — Позволь мне сделать тебе приятно.

— Целовать тебя приятно. — Хрипло произносит Кольт, и мое дыхание сбивается в горле.

Его взгляд тяжелый, как будто он заглядывает мне в душу. Он видит меня насквозь, а так быть не должно. Я не хочу серьезных отношений. Быть приятелями по траху меня чертовски устраивает, и я не собираюсь менять свое мнение. По крайней мере, не на первом курсе. И не ради кого-то, кого не будет рядом после окончания учебного года.

— Пожалуйста, позволь мне сделать тебе приятно. — Шепчу я, и мои слова рассыпаются по его губам, когда наши глаза встречаются. Я ничего не делаю, просто жду его решения. Я не буду продолжать, если он этого не хочет. — Пожалуйста, Колтон…

Он молча смотрит на меня, его брови сходятся вместе, а затем он просто качает головой в знак отказа. Моя кожа вспыхивает, и я ерзаю на своем месте.

Его отказ жжет, и я шмыгаю носом, пытаясь сделать все, чтобы не расплакаться. Убираю руки с его коленей, отворачиваюсь от него и смотрю прямо перед собой, ничего не видя. Понятия не имею, чего он от меня хочет, потому что все, что я о нем слышала, противоречит тому, как он ведет себя со мной.

— Ты хочешь остаться? — Спрашивает он, и я пожимаю плечами.

Мне все равно.

— А ты?

— Не очень. — Бормочет он, вставая. — Пойдем.

Мы молча направляемся к выходу, и в моей груди зарождается тревожное чувство. Он держится на расстоянии. Его руки спрятаны в карманах.

Он был невероятно ласков, когда мы вошли в кинотеатр, а теперь его поза излучает холодность. Что бы это ни было, это не имеет значения.

Это не свидание. Он не мой парень и даже не мой друг. Если он хочет прекратить это, он волен поступить именно так.

Выходя из кино, поднимаю руку и развязываю хвост. Волосы рассыпаются по плечам, а несколько прядей заправляю за уши. Я держу голову высоко поднятой, наблюдая за Томпсоном сузившимися глазами.

— Куда мы идем? — Спрашиваю я, приготовившись к его ответу. Почему-то я уверена, что уже знаю.

— Я подвезу тебя до общежития.

Он проходит мимо меня и направляется к своей машине. Я остаюсь на месте, хмурясь все больше и больше с каждым вдохом.

Ублюдок. Предсказуемый ублюдок. Больше ничего.

— Знаешь, Томпсон, я пойду пешком.

С этими словами разворачиваюсь и иду прочь от кинотеатра, мысленно отмечая, что он не сделает ничего, чтобы остановить меня.

26. Ничего особенного

— Кольт, перестань быть таким ослом. — Огрызается Клэй, когда я прохожу мимо него.

Не нужно быть плаксой, если твоя игра не удалась, неудачник.

— Перестань быть киской. — Шиплю я, уходя от него на коньках и крепче сжимая клюшку.

Сегодня вторник, и с каждым днем мое настроение ухудшается. В воскресенье я провел несколько часов с мамой, и это дало мне небольшую передышку.

Как только я вернулся в машину, моя улыбка улетучилась, и ко мне вернулось самое хреновое настроение, в котором я когда-либо был.

Не уверен, что улыбался хотя бы раз с вечера гребаного четверга. Все стало незначительным и разочаровывающим.

И я ненавижу это. Хоккей — мое единственное спасение. Пока я на льду, это все.

Наша тренировка скоро закончится, и пока все