— Не торопись… Идем вместе… Вдвоем — не один…

— Ты знаешь, очень удобно быть мертвым, — проговорил задумчиво мужчина, все еще не выходя из спасительной тени на свет. — Тебя никто не видит. Тебя никто нигде не ждет, а ты вершишь потихоньку свой собственный суд, будто обряжен самим господом богом в судейскую мантию…

— Кто ты? — нервно дернулся Олег, не видя своего собеседника. — Выходи на свет, поговорим.

— Не-ет! — одновременно выкрикнули женщины. — Не выходи!!!

Олег среагировал почти мгновенно. Выбросив вперед руку, он схватил за волосы Верочку и, прикрывшись ею будто щитом, направил ей в голову пистолет.

— А ты, оказывается, трус, — мужчина смачно выругался и звучно плюнул. — Отпусти бабу, она и так натерпелась от тебя — на четыре жизни хватит. Отпусти, и я выхожу.

Мысли Голованова закрутились спиралью, мешая ему сосредоточиться. Где-то он просчитался. Что-то пошло не так. Может быть, кто-то услышал выстрелы и вызвал милицию?

Не-ет, все соседние дома далековато. Выстрелы вряд ли кто услышит. Тогда кто?

— Денис, ты?! — сипло выкрикнул Голованов, немного ослабляя хватку. — Ну выходи, поболтаем.

— Отпусти бабу! — последовало требовательное. — И я выхожу…

Голованов заозирался в поисках надежного убежища и, сочтя, что хозяйская машина для этой цели прекрасно подойдет, укрылся за ее кузовом. Верочка, отброшенная в сторону, тут же схватила за руку Алевтину и потащила в другой угол гаража, наивно полагая, что-пуля-дура их там не достанет.

— Выходи! — рявкнул Олег. — Или начну палить без отдыха. Будь уверен, у меня еще четыре обоймы. Хватит на всех…

В тишине, воцарившейся после его слов, послышались твердые шаги — и вскоре на свету появился… Сенька. Вопреки ожиданиям Олега он не был вооружен. Руки держал ни виду, и за его спиной никто незримо не маячил.

— Ты?! — разочарованно протянул Олег. — А я, признаться, подумал, что…

— Еще успеешь, увидишься, — Сеня присел на корточки и принялся поигрывать камешком, бросая его на пол, подбирая и снова бросая. — Давай поговорим, что ли, прежде чем ты меня убьешь. Ведь убьешь?

— Убью, — пообещал Олег и хмыкнул:

— А о чем с тобой говорить? Предал ты меня.

Иуда, одним словом.

— Это дело прошлое. Да и не пристало нам из-за бабы пустой базар разводить. Ты вот расскажи мне, мразь, как ты меня кидал раз за разом, оставаясь в тени. Как товар портил, как поездки мои кобелю под хвост пускал.

И самое интересное — как тебе удалось Дениса так лихо подставить.

— А зачем тебе это?

— Ну… Каждый приговоренный имеет право на последнее желание. А ты мой друг все-таки — уважь! Хочется послушать перед смертью о ком-то более удачливом и предприимчивом. Времени у нас предостаточно. Еще успеешь поупражняться в меткости.

Олег помолчал. Ему и хотелось и не хотелось разговаривать с Сенькой. Не хотелось оттого, что слишком уж рискованно было пускаться в долгие дебаты в таком месте да еще при таких обстоятельствах. Пусть и охрана на его стороне, но кто его знает…

А с другой стороны: когда ему еще предоставится случай блеснуть перед этой несговорчивой сучкой своими умственными способностями? Пусть посидит, подрожит и послушает, а заодно покумекает, стоит ли отказываться…

— Ладно, уговорил, — Олег немного высунулся из-за машины. — Только сиди как сидишь и руки держи на виду.

— Без базара! — Сенька даже кверху руки поднял, соглашаясь.

— Только потом я тебя все равно убью.

Тебя и Верку твою.

— Так она теперь у нас с тобой вроде как общая, — вкрадчиво начал Сенька, бросив предостерегающий взгляд на фыркнувшую обиженно Верочку. — Не жалко свое добро в расход пускать?

— Нет, не жалко. К тому же у меня другая кобылка имеется. Куда лучше прежней. Необъезженная… — Добавив еще несколько смачных определений и засмеявшись Алиному «мерзость», он спросил:

— Так что — будем слушать или как?

— Будем слушать, валяй…

Выслушать им пришлось немало. Голованов не скупился на эпитеты, смаковал ненужные подробности, выговаривался до самого днища. Алевтине вторично пришлось пережить его рассказ о подготовке убийства глупой девчонки, возжелавшей сорвать неплохие бабки за малую услугу. Аля готова была голыми руками разорвать Голованова, но поблескивающий в свете лампы пистолет в его руках несколько охлаждал ее пыл.

— Вот, в принципе, и все, — довольный собой, закончил Голованов. — Если у аудитории есть какие-нибудь вопросы и пожелания, я готов их выслушать.

— А зачем ты убил Шаталова? — спокойно спросил Сенька, не переставая подбрасывать камешек.

— А просто так! Чтобы было! Можно списать это на подсознание, интуицию или еще какую-нибудь дребедень, но, убив его, я так много получил. Все потом так удачно сложилось. Я убиваю Шаталова, они убивают Дениса и…

— А вот тут ты хрен угадал!

Вторично за эту ночь мужской голос, раздавшийся из темноты дальнего угла гаража, произвел оглушительный эффект. Но на сей раз насладиться столбняком присутствующих никому не пришлось. Ловко подброшенный Сенькой камешек угодил прямо в сердцевину лампы, погрузив помещение в непроглядную тьму.

Что тут поднялось, господи! Крики, топот, ругань. Выстрелы, казалось, раздавались со всех сторон. Тяжелые мужские ботинки проносились почти над самыми их головами, но Алевтина этого не замечала. Широко раскрытыми глазами она смотрела в темноту и молила бога только об одном — чтобы звук голоса, в котором ей пригрезился голос ее мужа, не был следствием только что пережитого шока.

Она лежала на боку, чувствуя рядом содрогающееся от страха тело Верочки и, тихонько поскуливая, без устали повторяла:

— Денисочка, миленький мой… Ты жив?!

Денисочка, родненький мой… — И так без конца.

Первой опомнилась Верочка. Она перестала дрожать. Подняла голову, прислушалась и тут же толкнула в бок Алевтину, в полуобморочном состоянии лежащую рядом.

— Хватит скулить. Жив он, жив! Я не соврала!

— А почему ты мне ничего не сказала в больнице? — плаксиво пропищала Аля и громко высморкалась в полу плаща.

— Не ведено было, вот и не говорила, — пробормотала Верочка полуворчливо-полувиновато. — Вроде стихло все… Как думаешь?

— Не знаю…

— Хватит киснуть, давай выбираться отсюда…

Тяжело дыша, мужчины стояли на берегу озера и смотрели на широкие круги на самой середине.

— Как думаешь, утонул? — спросил Сенька у Дениса.

— А черт его знает? — Тот озадаченно почесал затылок. — Может, и утонул, тут омутов знаешь сколько? А может…