Там уже почти никого не было – только секретарь возилась у дверей, да еще одна из коллег дожидалась ее, видимо, подружка.

– Чего вам? – буркнула секретарь, не глядя на Яна. Все ее внимание было поглощено молнией на сапогах, которыми она заменила офисные туфли на шпильке.

– Добрый вечер, я ищу знакомую, – очаровательно улыбнулся Ян. – Она работает здесь.

Секретарь наконец посмотрела на него, и недовольство мигом испарилось с ее лица, сменившись смущенной полуулыбкой.

Потому что внешность имеет значение. Можно сколько угодно говорить, что это не так – или не должно быть так. Но факт остается фактом: первое впечатление обычно задает тон всего разговора. Обычно Ян не стремился кому-то понравиться, ему хватало служебного удостоверения, чтобы люди становились более сговорчивыми. Однако теперь ему нельзя было делать акцент на то, что он – полицейский, ему нужно было, чтобы женщины захотели помочь ему.

У обеих не было обручальных колец. Обе зачем-то стали перед ним, как школьницы, готовые рассказать стишок, хотя это было совсем не обязательно.

– Что за знакомая?

– Родственница, – уточнил Ян. Ему не нужно было, чтобы они отказались сообщать ему важные данные из ревности. А родственница – это безопасно, это, напротив, сразу общая тема для разговора. – Майей зовут.

– Майя Озерова – ваша родственница? – поразилась секретарь, оглядывая Яна с ног до головы.

– Троюродная сестра. Я приехал в город, думал сделать ей сюрприз, но оказалось, что у меня в этом телефоне не сохранен ее номер. Я помню только, что она работает здесь… Или работала.

– Все еще работает, – подтвердила подруга секретаря, которая, похоже, была готова обменять эту дружбу на новое знакомство, оттесняя коллегу от Яна.

– Значит, мы с ней разминулись…

– Можно и так сказать: она сегодня вообще не явилась!

А вот такого поворота Ян не ожидал.

– Почему?

– Да кто ж ее знает! Не пришла и все. Она вообще в этом плане довольно своенравная, но вы наверняка знаете ее лучше нас! Обычно она хотя бы звонит, а тут – просто нету… Думаю, она потом все объяснит.

– Это на нее не похоже…

– Мы пытались ей дозвониться, но телефон отключен. Можете снова попробовать!

– Нет, спасибо, я… Думаю, она не хочет, чтобы ее беспокоили… Поделом мне с моими сюрпризами!

Номер у него и так был, просто Ян предпочел бы поговорить с ней без лишних свидетелей. Чувствовалось, что женщины с готовностью продолжили бы беседу, но он поспешил откланяться. Едва оказавшись в своем автомобиле, Ян набрал нужный номер.

Секретарь сказала правду: ничего. Аппарат отключили, и то, что Майя готова была принимать голосовые сообщения, вовсе не означало, что она собиралась их прослушивать.

Дурное предчувствие не заставило себя долго ждать. Оно зародилось там, где раньше было чувство незавершенности после утреннего разговора с Майей, и стремительно набирало силу. Ян не знал, как все это понимать. Получается, она действительно удрала после первого же намека на опасность! И плевать ей было, подтвердит это ее вину или нет, она вряд ли собиралась возвращаться.

Но такие женщины, как Майя, обычно не склонны к столь опрометчивым поступкам. То, как она все просчитала на месте преступления, доказывает, что у нее гибкий ум, да и выдержки ей не занимать. Утром она убедилась не только в том, что Ян не считает дело закрытым, но и в том, что толковых улик у него нет. У нее не было ни единой причины вот так бросать свою налаженную, комфортную жизнь.

И все-таки она это сделала. Она не появилась на работе – и ее квартира пустовала, Ян отправился туда, чтобы убедиться в этом лично. Машины, зарегистрированной на ее имя, во дворе не оказалось, на соседней улице – тоже. Другого жилья за Майей не числилось, по крайней мере, официально. Куда она направилась?

Он не мог и дальше обходиться теми знаниями о Майе, что у него были, ему требовались ресурсы полиции. Где и когда она платила банковской картой, покупала ли билеты, есть ли у нее виза. Ян не отказался бы получить ответы немедленно, однако он понимал, что сейчас в отделении никого не будет, кроме дежурных, а от них толку нет. Да и потом, ему придется объяснить начальству, почему его вдруг так интересует свидетельница по закрытому делу. С точки зрения закона Майя свободна, она может ехать куда угодно!

От квартиры Майи он направился к себе, предупредив Алису, что сегодня у нее не появится. Она, конечно, была расстроена, и он не сомневался, что она начнет искать в этом свою вину, его обиду и какой-то неприятный поступок, который она даже не заметила.

Но правда была куда проще: Яну необходимо было сосредоточиться на этом деле, а Алиса его отвлекала, даже если сама того не желала. Ради этого он ведь и приходил к ней изначально – чтобы отвлечься. Однако теперь ему было нужно нечто совершенно иное.

Он уже решил, что завтра же направится в участок и займется поиском Майи. Плевать, что подумают Церевин и все остальные, даже если Яна уволят, кое-что узнать он успеет. А его вряд ли уволят, повод не тот. Оставалось только дождаться завтрашнего дня.

Вот только его по-прежнему не желал отпускать день сегодняшний. На часах было почти пол-одиннадцатого, когда зазвонил забытый в кармане куртки телефон. Это само по себе было странно, обычно в такое время Яну никто не звонил. Его удивление лишь возросло, когда он увидел номер на экране.

Нельзя сказать, что он совсем позабыл о Григории Давыдове. Нет, он помнил о нем постоянно – как о символе, о человеке, из-за которого он, среди прочего, не должен бросать расследование. Но связываться с братом одной из жертв он пока не собирался, в этом не было необходимости. Да и у Давыдова не нашлось бы ни единой причины беспокоить следователя в такое время.

И все же он позвонил.

– Слушаю, – ответил Ян, силясь понять, что происходит.

Он был уверен, что сейчас услышит голос Давыдова – но к нему обратился совсем другой человек.

– Мне кажется, утром нам чего-то не хватило.

– Майя? Это еще что должно означать? Куда ты пропала?

В нынешних обстоятельствах не было смысла в излишней вежливости. Но и срываться Ян не собирался, он говорил с ней ровно и холодно, совсем как она с ним. Теперь голос Майи звучал куда спокойней, чем этим утром.

Еще бы! Утром он застал ее врасплох, а теперь у нее было время все обдумать – и принять какое-то невероятное, не поддающееся объяснению решение.

– Откуда тебе известно, что я пропала? Следишь за мной?

И снова голос бесстрастный, лишенный злорадства, удивления и обиды.

– Беспокоился за тебя. Почему ты звонишь с телефона Давыдова?

– У меня не было оснований для уверенности, что ты не начал разыскивать мой телефон, поэтому он отключен – на всякий случай. А поговорить нам нужно.