– Брось ты такси, я тебя подвезу, – предложил он, настойчиво глядя на меня.

– Сама разберусь.

Он помрачнел, его лицо замкнулось.

– А я говорю, что отвезу тебя, – сухо возразил он.

Он подошел совсем близко.

– Нет…

– Я вам не помешала? – невинным голоском осведомилась Алиса.

– Отнюдь, – ответил Марк. – Я предложил Яэль доставить ее домой.

– Отличная идея, – одобрила сестра, а потом схватила меня за руку и увлекла в сторону. – Приходи к нам завтра на воскресную курицу с зеленым горошком!

– Э-э-э… я не знаю…

– Тс-с-с! Есть подозрение, что кое-какие эпизоды из жизни младшей сестрицы ускользнули от меня.

Я закатила глаза.

– Ладно, признаюсь во всем, только и ты тоже! – согласилась я. – Не я одна что-то скрываю.

Она обняла меня, я была растеряна. Седрик подал сигнал расходиться:

– Давайте, пора спать!

Адриан, Жанна, Седрик и Алиса направились в одну сторону, мы с Марком в другую. Они попрощались с нами. Адриан одобрительно поднял большой палец и выразительно подмигнул, а Жанна одернула его и посоветовала: «Не обращайте на него внимания!» Все четверо захихикали и ушли, оставив нас наедине. Марк бегло взглянул на меня и зашагал к машине, я последовала за ним. Он приноровился к моему ритму, и мы проделали весь путь совсем рядом, не сказав друг другу ни слова. Он начал спускаться на подземную парковку. Идя по пустынному проходу, я стала закипать и замедлила шаг в нескольких метрах от «порше».

– Ерунда какая-то! Я возьму такси, – объявила я, остановившись.

Марк молчал и продолжал идти вперед. Подойдя к машине, он открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и сделал мне знак садиться. Я несколько секунд не шевелилась, после чего сдалась и приблизилась к нему. Рядом с ним я застыла, а потом устроилась на сиденье и вдохнула запахи кожи и бензина. Марк сел за руль, вставил ключ, но не повернул его.

– Мы просто смешны, Яэль. Ты понимаешь?

Я вздохнула и уткнулась в окно.

– Ладно, сейчас последует мой монолог… Я тебя целую и, как придурок, сбегаю. Я облажался и запаниковал… Три дня спустя ты вламываешься в лавку как фурия, мы занимаемся любовью, и на этот раз ты сбегаешь, а я не успеваю и пальцем пошевелить, чтобы тебя остановить и чтобы мы все это обсудили. И с тех пор – все, ни слова, полная тишина. Ты хоть понимаешь, что сегодня вечером мы в их глазах были парочкой чокнутых. На это мне наплевать, это не проблема. Но мы должны кое-что уладить, так не может продолжаться…

– Давай притворимся, будто ничего не было, – остановила я его.

– Ты что, издеваешься?

Я мяла руки и не поднимала головы.

– Погляди на меня, – велел он. – Яэль, посмотри мне в глаза и скажи, что ты об этом не думала и тебе наплевать на то, что произошло между нами.

Я сделала глубокий вдох, перед тем как дать ему отпор, я не сомневалась, что сумею убедительно соврать. Но он был так близко, я слышала его учащенное дыхание, и у меня ничего не получилось.

– Я в полной растерянности, Марк. Слишком о многом приходится думать, так мало времени на… ну, не знаю я, что со всем этим делать…

– А ты считаешь, что я не растерян? – Он занервничал. – Я вернулся к вам, это было то еще потрясение… и потом, блин! Яэль, с моего развода двух месяцев не прошло… я и не предполагал, что так быстро окажусь в подобной ситуации…

Я сглотнула слюну и отвернулась; он тоже отвернулся и включил зажигание. Грохот двигателя, усиленный пространством парковки, заставил меня вздрогнуть.

– Я не знаю твоего адреса, – пробормотал Марк.

Я продиктовала, и остаток пути мы проделали без единого слова. Я так и сидела, прижавшись лицом к стеклу, уставившись на проплывающие мимо улицы, словно девчонка, которая дуется на обидчиков. Чем отчетливее я ощущала его взгляд, тем больше съеживалась. Каким-то чудом он нашел свободное место около моего дома и выключил мотор. Напуганная перспективой нового бесполезного разговора, я распахнула дверцу, не дав ему вставить ни слова.

– До скорого, – прошептала я.

Я выскочила из машины и бросилась в парадное, не оглянувшись. Взлетела по лестнице через несколько ступенек и заперлась на два оборота. Не включая свет, прошла по квартире и стала у окна гостиной: «порше» не сдвинулся с места, а Марк – да. Он вышел из автомобиля и курил, присев на капот. Я схватила телефон, нашла его номер и долго держала палец над кнопкой вызова. А потом нажала на нее. Улыбнулась, увидев, как он ищет мобильник во всех карманах.

– Третий этаж, дверь справа, код парадного 27A13, – только и произнесла я, когда он ответил.

Я отошла от окна и положила телефон на журнальный столик. Что я сотворила? По пути к входной двери я сбросила туфли; квартиру освещали только уличные фонари. Время тянулось бесконечно: на какое-то мгновение в голове мелькнуло, что это была ошибка, но я умирала от желания быть с ним. А затем я услышала два коротких удара в дверь и открыла: с замкнутым лицом Марк направился ко мне и захлопнул дверь ногой. Я отступила, не в силах оторваться от его глаз, в которых читались вопросы. Он схватил меня за запястье, привлек к себе и поцеловал. Я ждала этого весь вечер.

– Все станет еще сложнее, – предсказал он, прижимаясь к моему рту губами и следуя за мной по гостиной.

– Всего один раз, в самый последний раз, – еле слышно прошептала я, когда мы добрались до спальни.

Он слабо улыбнулся, впервые с того момента, как переступил порог моей квартиры.

– Главное, чтобы ты в это верила…

– А ты нет? – ответила я с такой же улыбкой.

Он целовал меня медленно, долго, его руки двигались по моему телу, а я сражалась с его пиджаком, пытаясь стянуть его. Мы упали на кровать.

– Да, конечно, – прошептал он, прижимаясь губами к моему уху. – Мы больше не будем.

А потом я устроилась в его объятиях, разомлевшая, сонная, и каждый миллиметр моего тела помнил его ласки. Я вновь узнала, что моя кожа обладает чувствительностью. Мне хотелось, чтобы эта нежность, эта полнота эмоций оставались со мной навечно. Я забыла обо всем остальном, это было так умиротворяюще и так приятно – выбросить из головы многочисленные заботы и всем своим существом раствориться в сладостной благодати. И мне вовсе не хотелось, чтобы этот раз был последним.

– Ну и вот, – произнес Марк.

Я повернулась к нему: он улыбался.

– Напомни, пожалуйста, – попросил он, – ты, кажется, что-то говорила о «самом последнем разе», я ничего не путаю?

Я засмеялась, но тут же снова стала серьезной. Ничего не изменилось, лишь запуталось еще больше. Я отодвинулась и села, прикрыв грудь простыней.

– Все так непросто. Я не знаю… у меня нет… Что мы будем делать?