свой ликер! — говорит лидер среди всеобщего веселья, и я возвращаю ему бокал.

Запах птицы витает в воздухе, как жирная смерть, напоминая мне о мусоросжигательных заводах в Калико. Я наклоняюсь вперед, чтобы увидеть что-то черное, свисающее с ржавого металлического стержня, натянутого плашмя между двумя металлическими стойками поперек пламени, и у меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что это солдат Легиона. Готовящийся на огне, его кожа становится такой же черной, как униформа, которая уже почти не облегает его тело.

Зажмурив глаза, я отворачиваюсь от него к Ниле, которая сидит рядом со мной, обхватив голову руками. Рядом с ней Кадмус дергается и раскачивается, как обычно. Что бы ни случилось с ним там, в Калико, это превратило его в ходячее привидение.

Паника закручивается у меня в животе, смешиваясь с затяжным жжением от спиртного. Что бы я ни видела, что бы ни делали эти люди, я не могу потерять голову, как Кадмус.

Я должна быть умнее.

Думай быстрее.

Кусок шипящего мяса приземляется мне на колени, и в тот момент, когда он касается моих бедер, обжигая кожу, я позволяю ему упасть на землю.

— Не будь грубой, девочка. Невежливо отказываться от еды здесь, в Мертвых Землях.

Я поднимаю взгляд туда, где трое мужчин стоят вокруг приготовленного солдата, отрывая от него куски, и, прежде чем я успеваю это остановить, рвота подступает к моему горлу. Я наклоняюсь вперед как раз вовремя, чтобы выплюнуть его на землю рядом с мясом. С моих губ свисают склизкие струйки желчи, которые я сплевываю.

— Не голодная. Все о'кей. Мусор для одного человека — сокровище для другого, — говорит он и подхватывает мясо с земли, прямо за ореолом моего последнего ужина. Он отправляет мясо в рот и улыбается, когда жир покрывает его губы.

— Мы здесь не отказываемся от еды.

— Что бы вы ни задумали… для нас… мы можем вам помочь.

— Помочь нам? Как помочь нам?

— Тебе нужен Калико, верно? Ты хочешь снять его? Я могу рассказать тебе, как попасть внутрь.

— Боюсь, ваши группы облажались. Это повстанцы. Мы? Нам насрать, кто у власти. Политики похожи на сорняки. Убей одного, и на его месте вырастет другой. Не имеет значения, кто он. Но если он спустится со своего насеста и отправится в Мертвые Земли? Мы трахнем его, и его маму, и его младшую сестренку.

Мужчины дружно смеются, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как один из них грызет руку одного из солдат.

— Мы здесь просто для того, чтобы выжить.

Низко опустив голову, я поднимаю взгляд ровно настолько, чтобы увидеть большие куски, вырезанные из солдата, и отверстия для оторванных конечностей.

— О-о-о, не расстраивайся из-за своего маленького друга-солдата. Он рассказал нам секрет. Поставив ногу на камень рядом со мной, он наклоняется, упираясь локтем в бедро.

— Эти мутационные клетки были подарком. Подарок от старого доброго Калико. Эти солдаты знали, что они не вернутся.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, не плачь по своему обугленному другу вон там. Он знал, что эта миссия была самоубийством. Они планировали выпустить на нас эти мутации. Кто бы ни был главным в этом госпитале, он совершил дерьмовую вещь, отправив этих двух солдат. Его губы растягиваются в улыбке, и он отрывает еще один кусок мяса, улучив момент, чтобы посмотреть на кусок, оставшийся у него в руках. — Но я предполагаю, что они не рассчитывали на тебя и твоих маленьких друзей, спрятавшихся сзади, не так ли? Скажи мне кое-что, как твой друг вон там стал таким большим?

— Он Альфа. Обучен убивать.

Наклоняясь в сторону, он фыркает.

— Похоже, кто-то уронил мяч этим. Кстати, о яйцах. Ты позволила ему трахнуть себя? Я должен верить, что у него член под стать этим мышцам. Пришлось растянуть твою крошечную щелку до упора.

Я не отвечаю ему. Тошнотворно слышать, как он так говорит, поражает меня сильнее, чем видеть солдата, висящего над пламенем.

От крика мои мышцы напрягаются, когда я смотрю в сторону и вижу одного из мужчин, стоящего позади Нилы, его рука задирает ее рубашку.

— Эй! Я толкаю его, и тощий самец бросается на меня, но его резко останавливает лидер, который приставляет пистолет к груди мужчины.

— Невежливо переходить черту. У меня есть мужчины с гораздо большим стажем, чем у тебя, которые хотят наложить лапу на этих леди, но ты не видишь, чтобы они полапались раньше всех, не так ли?

От выстрела мои мышцы сотрясаются, и мужчина падает на землю.

Мертв.

Выдыхая, лидер качает головой.

— Извините за это. Он машет пистолетом в сторону другого мародера, который тащит упавшее тело к очагу, собирая веревку, чтобы связать ему руки и ноги, которые, я полагаю, позже будут пропущены через вертел.

— Здесь ничто не пропадает даром. А теперь давайте устроим вас троих.

Его пистолет все еще теплый после последнего выстрела, он толкает меня локтем в плечо.

— Вставай.

Идеи крутятся у меня в голове.

Типа, хватай Нилу и беги. Хотя куда бежать?

Возьми его пистолет и пристрели его. Мы были бы окружены людьми, которые, похоже, выполняют его команды.

Бросаемся в огонь рядом с солдатом. Возможно, что бы они ни запланировали для нас, это самая милосердная судьба из всех.

— Что нам с ним делать? Маленький мародер, стоявший впереди, толкает Кадмуса на шаг вперед, и когда тот не спотыкается, как возможно, намеревался тот, что поменьше, он ударяет его пистолетом в спину. Кадмус вздрагивает, когда снова поднимает его, и оба мужчины хихикают.

— Анютины глазки в заднице? Приставь его к женщинам. Черт возьми, может быть, позже он будет достоин хорошего траха. ‘Бока, которые… Главарь оглядывается туда, где мужчины уже подвесили над огнем второе тело.

— У нас достаточно мяса на пару дней.

Небольшая группа ведет нас к одной из палаток, в центре которой стоит толстый деревянный столб — тощее дерево, лишенное всех ветвей. С одной стороны столба мародер обвязывает веревкой горло Нилы и связывает ей руки за спиной. Другой мародер толкает меня на землю, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него в ответ.

Холодный шлепок ударяет меня по щеке, посылая мурашки по коже, но это не стирает моего свирепого взгляда.

— Продолжай в том же духе, сука. Я трахну тебя в череп прямо здесь, прямо сейчас.

Только крик Нилы прерывает мое разглядывание, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как один из мужчин стаскивает с нее штаны, спустив их только до середины бедер, прежде чем она пинает его в лицо.

— Отстань от нее! Отстань от нее нахуй! Рука опущена на землю, я покачиваюсь, чтобы подойти к ней, но какая-то сила дергает меня назад. Мародер с длинной бородой хватает меня за лодыжки, подминая под себя. Он использует рычаг, чтобы перевернуть меня на живот, затем давит своим весом на мой позвоночник. Воздух вырывается из моих легких, когда