– Доктор, это снова я, простите. Я на секундочку. Вот, а если я забеременею от него, то как можно доказать его жене, что ребёнок от него, от её мужа? Не в вашей компетенции? А в чьей? Нет, ну вы же знаете. Вы мне по секрету расскажите, я никому не выдам. К тому же вдруг я ещё не забеременею от него, тогда надо забеременеть от другого, и тогда расскажите мне, если я забеременею от другого, то как доказать его жене, что ребёнок именно от него, её мужа? Вы запутались? А мне, думаете, легко? К психологу? Вы думаете, психолог знает, как забеременеть и доказать? К гипнотезёру? Его? И забеременеть, пока он под гипнозом?.. А как потом доказать?

– Доктор, у меня рези и боли. Жгучие рези и пекучие боли! А-а-а!!!.. Видите? Это я ещё просто с вами говорю. Мне надо что-нибудь из омнопонового ряда. Только в стационаре? Да и то не всем? Чёрт, раньше хоть кодеин от кашля в аптеках продавали.

– Я отсюда не уйду, пока вы мне не выпишете обменную карту! Ну и что, что я её тётя? Почему это вы не можете мне, её родной тёте, выписать обменную карту на её имя? Потому что она ни разу не была на приёме? Ну, поймите, она же беременная, ей вредно сюда к вам ходить! Очереди, нервы, инфекция кругом. Мне выписывайте, не сомневайтесь, я ей передам! Ей скоро рожать, а без обменной её к бомжам положат. Я не понимаю, почему вы не можете выписать обменную?! Где кабинет заведующей?!!

– Я отказываюсь от госпитализации! Мне плевать на кровянистые выделения, у моей матери такие же были перед родами! Даже больше! Да-да, целый стакан крови вытек, даже таз! корыто крови! – и она меня нормально родила. Что вам там приглушено? Уши чистить надо, и сразу лучше будете слышать! Не надо мне «Скорую», я пишу отказ! Не буду я туда катиться и там отказ писать! Вас посадят – ваши и проблемы! Идите к чёрту! Где заведующая?!! Вот эта бабера заведующая? Тоже пусть идёт ко всем чертям собачьим!

…

Через неделю я вернулась в родильный дом. Всё-таки какие они милые, эти женщины, когда в стационаре. Беременные, роженицы, родильницы, пупсики, котики, ласточки… Здравствуй, солнышко! Здравствуй, Люсечка Иванова! Дай я тебя поцелую, как же я тебя давно не видела! Ну, как там наше многоводие?.. Что? Сегодня день рождения у свекрови?! Ты три недели лежишь тут, чтобы сегодня пойти на день рождения свекрови? В сроке сорок – сорок одна неделя с многоводием?! Не пойти? Поехать? За город? За город Тверь? В заносы, морозы и гололёд?.. Где заведующий?!!

Навеяно недавним вопросом радиоведущей:

– Ну, вы же брали деньги, когда работали врачом?!

Давным-давно, когда известный питерский художник Камаев, автор обложек к моим книгам, писал одну церковь много-много-много раз с целью обогащения, я бесцельно работала в родильном доме и не пила ничего, кроме растворимого кофе, да и тот воровала у заведующего, потому что была нищим дежурантом, а мой натуральный кто-то позаимствовал из ящика стола ещё до того, как я спёрла кофе заведующего.

Была обычная пятница, обычный вечер, падал обычный для наших широт снег, и если утром и днём мне было ещё ничего, то к вечеру навалилась страшная вселенская тоска. Дело в том, что перед уходом на работу я поругалась с мужем.

Я сказала ему:

– Мне надоело ходить на эту работу! Там плохо и ужасно! Там в дежурку вваливается кто и когда захочет, а от хлоргексидина у меня скоро отсохнет кожа на руках. А начмед орёт, а заведующий – сволочь, а бабы – дуры, и вообще я устала-устала-устала! Женщина не должна работать по ночам! По ночам женщина должна спать, а если не спать – то не женщинам во влагалище руки совать, а наоборот, чтобы ей. И вовсе не руки. И уж точно не женские. И совсем не в резиновых перчатках девятого размера, потому что у меня седьмо-о-о-ой! – и я зарыдала в финале тирады для пущего эффекту.

И что вы думаете? Он стал меня успокаивать? Как бы не так! Эта бесчувственная груда мышц ответила мне:

– А и увольняйся, Масик! Всё равно от твоей работы толку никакого. Ну, в смысле, материального, – тут же поправился он, поглядев на моё выражение лица. – Нет-нет, если тебе нравится, можешь и дальше получать моральное удовлетворение, но если ты устала, то и слава богам.

– Ага! Значит, ты считаешь, что я ничего не зарабатываю-у-у-у! – завыла я, вконец разобидевшись. Потому что женщины, когда жалуются, ждут от мужчин не подтверждения дерьмовости бытия-жития, а слов поддержки и ободрения.

– Нет, ну, так я не считаю. Тут и считать-то нечего, в общем, – мне показалось или у него во взгляде мелькнула насмешка? Гад! – Решай сама, – продолжал тем временем бесчувственный «гад», – я на всё согласен, лишь бы тебе было хорошо.

Дал мне денег на бензин, на сигареты и на кофе и быстро убежал на работу, пока не началось продолжение.

Настроение после его этой хамской выходки было ни к чёрту, и если утром и днём рутина ещё как-то погасила мой праведный гнев, то к вечеру, давясь залитым кипятком растворимым коричневым порошком заведующего, я снова распереживалась. А уж когда вспомнила, что какая-то сука, не иначе анестезиолог, потырил банку моего свежекупленного на деньги мужа отличного кофе, так и вовсе озверела и решила немедленно начать зарабатывать.

В родзал, как назло, никто не поступал. С решениями всегда так: решишь худеть с завтрашнего дня – обязательно гости завалятся. Только твёрдо решишь бросить пить навсегда – тут же эсэмэска: «Пирамиды. Акрополь. Храм Василия Блаженного. С Днём строителя вас, ребята!» И что делать? Вот так и тут. Только приняла железобетонное решение фундаментально зарабатывать, как в родзале пусто и гулко. Ходи с акушерками аукайся.

Ближе к ночи начмед перевела свою девицу с этажа, дала мне на её предмет ценные указания и унеслась к себе в кабинет спать.

Непосредственно ранней ночью в родзал поступила клиентка заведующего родильным залом. Заведующий дал мне на предмет своей девицы ценные указания и, напевая, направил стопы в свой кабинет. Сибаритничать.

Разрываясь между этими двумя дамами и докладами начмеду и заведующему, я всё ещё страшно хотела денег, чтобы мне не давал этот «гендер шовинистик пиг» на бензин, сигареты и кофе. И чтобы пятнадцатую пару сапог купить самой. Ладно уж, пусть этот жалкий человечишка, ничего не понимающий в тонкой женской душевной организации, и купил мне первые четырнадцать в этом сезоне, но пятнадцатую я куплю сама!

– Вот те крест! – забожилась я на график декабрьских дежурств. График в ответ подмигнул, и я решила выпить ещё кофе. С коньяком. За коньяком я пошла к заведующему. На полчаса мне стало легче.

А через полчаса в родзал поступила «ничейная» женщина. Очень приличная, с обменной картой, и даже нервический муж в приёмном покое имелся. Я алчно возрадовалась и, потирая ладошки, уже думала, чем бы таким себя побаловать на те деньги, которые мне воздадут за мой ударный труд. Мелькнула даже мерзкая мыслишка купить что-то этому бесчувственному мужу на Новый год, но я волевым усилием её в себе подавила. «Свои деньги надо тратить на себя!» – нашёптывало мне моё распалённое близкой добычей эго.