– Я… Я здесь уже была, – прошептала я.

Малатрисс медленно, неторопливо шла по коридору.

– Многим снится Зал Богов и Стекла. Однако мало кому довелось увидеть его собственными глазами.

– Скольким удалось войти сюда до меня? – прошептала я.

Наконец-то обнаружилось нечто, потрясшее Мать. Она тоже смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть границы, которых там не было. Она вытянула руку, и ее пальцы коснулись чего-то осязаемого, пусть и невидимого.

– Аканта Ищущая, Ромул-Основатель, Мигуан Херуорд, Валент, Колючая Ночтли, Йинг Йу, Оуэйн… – Малатрисс сложила за спиной свои вторую и третью пары рук и сделала нам знак правой рукой. Змея, обернувшаяся вокруг ее шеи, казалось, спала. – Теперь этот список пополнится вашими именами.

– Многим ли удалось выбраться из Гробницы живыми? – спросила я.

Малатрисс вела нас по бесконечному коридору, вокруг которого зажигалось все больше и больше созвездий.

– О, – беспечно ответила она, – никому.

Мы следовали за Малатрисс на расстоянии пяти шагов, и я уже устала нести Белую книгу. Она была тяжелее, чем я себе представляла. У меня разболелась спина. Мать, давно уже снявшая вуаль, скользила рядом.

– Может, я ее понесу? – спросила она, коснувшись моего плеча.

– Нет, только я должна ее нести. Это ведь моя дурацкая затея, – отозвалась я. – Как ты думаешь, мистер Морнингсайд хотел именно этого? Заточить нас здесь навсегда?

Она поджала губы и задумалась. Потом посмотрела вслед Малатрисс.

– Конечно, это упростило бы ему жизнь, правда? Если мы уничтожим книгу, он расправится с пастухом. А если мы никогда не покинем это место, вся Англия останется в его распоряжении.

Я подумала о его инструкциях. В моей голове засело слово скорпион, словно его там выжгли огнем.

– Он дал мне неправильный ответ на одну из загадок. Не думаю, что он в полной мере осознавал, куда нас посылает. Хотя, возможно, догадывался, что мы можем встретить здесь свой конец.

У меня оборвалось сердце. Я никогда ему не доверяла, но надеялась, что мои условия показались ему настолько привлекательными, что в этот раз он решил вести себя порядочно. Но даже они не смогли изменить его натуру. Я помогла ему в противостоянии с пастухом, Отцом – и ради чего? Сейчас он заманил нас в ловушку в Гробнице древних – в место, где еще никому не удалось выжить. Мог ли он знать и об этом тоже?

– Мы должны отсюда выбраться, – пробормотала я. – Хотя бы для того, чтобы швырнуть обвинение в его отвратительное лицо.

– Темнейший раньше проявлял доброту к тебе, ведь так? Может быть, здесь есть что-то, чего мы пока не видим.

Ее оптимизм только усилил мое отчаяние. Мать прожила много веков и была невероятно мудрой, но я достаточно долго была знакома с мистером Морнингсайдом, чтобы знать, что он всегда руководствуется эгоистическими мотивами. Когда-то он привел Дальтона и миссис Хайлам ко входу в Гробницу и готов был подвергнуть их опасности, лишь бы удовлетворить свою прихоть. Если он так поступил с друзьями, что же он уготовил мне?

Зал тянулся все дальше и дальше, но я не могла сосредоточиться на окружавшей меня красоте. В груди нарастала паника. Я оглянулась, но двери больше не было. Мужество. Мне предстояли испытания и, возможно, смертельная опасность, но я должна была придумать способ, как взять этот клубок страха и преобразовать его в решимость. В конце концов, я была Подменышем и это было в моей власти. Больше всего на свете мне хотелось снова увидеть Мэри, Кхента, Чиджиоке, Ли и Поппи, а заодно получить правильные ответы от мистера Морнингсайда. И я была уверена, что получу их независимо от того, через что мне предстоит пройти.

Я заметила, что пол постепенно идет под уклон, который становился все круче и круче по мере того, как мы продвигались вперед. В Зале Богов и Стекла полностью отсутствовали запахи. И еще здесь не было ни пылинки.

– Где мы? – спросила я у идущей впереди Малатрисс. – Наверняка не в Йоркшире.

В ее голосе зазвучали иронические нотки:

– Мы нигде, и мы подвешены во времени. Не существует слов, которые можно было бы подобрать, чтобы описать, где мы находимся. Мы просто здесь.

– Но возможно ли отсюда выбраться? – не унималась я. – В смысле, если мы пройдем все ваши испытания.

– Возможно. Трудно, но возможно.

Коридор поворачивался и извивался, продолжая увлекать нас вниз. Вверху, внизу и вокруг нас созвездия начали меркнуть, а туннель стал совершенно черным. Потом постепенно, один за другим, на нем начали проявляться элементы кладки из желтого кирпича. Под ногами, по полу, затейливо выложенному таким же желтоватым кирпичом, уже стелилась узкая синяя ковровая дорожка. И у этого места появился запах. Я очень хорошо знала, чем тут пахнет, и с удовольствием втянула запах пергамента, старых чернил и кожи, напомнивший мне о магазине Кэдуолладера. Книги. Ну конечно. Мы вошли в своего рода библиотеку, у которой не было ни конца ни края. На тянувшихся вдоль стен полках вместо книг стояли бесчисленные стеклянные ящики.

Я замедлила шаг и повернула направо, приблизившись к одному из ящиков. Нет, не к ящику, а к саркофагу, в котором парило тело с закрытыми глазами. Казалось, человек просто уснул. Это была красивая темнокожая женщина с длинными волосами. Вместо рук у нее были покрытые перьями крылья. В следующем ящике был заключен мужчина, настолько крупный и мускулистый, что, казалось, вот-вот прорвется сквозь блестящие стеклянные стенки.

Я провела пальцами по стеклу, но тело внутри не шелохнулось.

– Кто они? – выдохнула я.

Мать уставилась на мою руку, потом на мужчину в ящике, и ее глаза наполнились слезами.

– Боги, – ответила она вместо Малатрисс. – Древние. Те, которые пришли раньше, но их заставили уступить.

– Некоторым из них еще только предстоит появиться, – добавила Малатрисс. – Многие решили вернуться сюда, чтобы погрузиться в сон.

– Именно… Именно здесь я родилась. – Мать подошла к пустому ящику-саркофагу и провела по нему ладонями. Там были и другие ящики, заброшенные или ожидавшие, что их вскоре заполнят. – Я храню воспоминания об этом месте. Мне оно тоже снилось.

– Поэтому я его и видела, – заключила я. – Потому что его помнит Отец.

Библиотека была темной, прямоугольной формы и с высоким потолком. Она простиралась настолько далеко, что, казалось, уходила в вечность. Это место, как и сказала Малатрисс, существовало вне времени. Я чувствовала, что должна говорить только шепотом, словно опасаясь потревожить спящих. Мать заплакала, и я бросилась к ней, не обращая внимания на тяжесть книги. Обняв ее за талию, я попыталась ее утешить.

– Прости, – сказала я, – мне не следовало приводить тебя сюда.

– Нет, – возразила она, улыбаясь сквозь слезы. – Так прекрасно снова это увидеть!