не подумать о том, почему ты любишь меня… ты вообще любишь меня?

— Мне и не нужно думать. Я люблю твою верность, твое чувство юмора, твою улыбку, твою смелость, то, как ты принимаешь меня такой, какая я есть, твою поддержку, твою преданность, твою позитивность, твое… все.

Она засмеялась и обняла меня, а потом сказала слова, которые я не могла выбросить из головы.

— Хорошо. А теперь расскажи, что ты планируешь делать с Коулом?

Коул…

О, этот парень. А что мне надо было с ним делать? Он приходил ко мне домой несколько раз и приносил подарки. Чучело аллигатора. Обед из моей любимой гамбургерной, расположенной почти в часе езды. Обложку для дневника моего пра-пра-прадеда.

О чем он, черт возьми, думал, когда это делал?

Я сомневалась, что даже он знает.

Каждый раз он почти со злостью швырял мне подарки, а затем уходил.

Гэвин приходил дважды, но я не открывала дверь. Он хотел поговорить о нашем видении, а я не представляла, что ему сказать.

Я провела Линию крови вокруг нового дома. А также превратила гараж в тренажерный зал, поставив там беговую дорожку и борцовский мат, которые бабушка купила в эконом-магазине. Чем сильнее я буду поддерживать свою человеческую сторону, тем дольше проживу. По крайней мере, я на это надеялась.

Я больше не слышала шепота, слава Богу, но у меня также не хватало смелости посмотреть на свое отражение. Я попыталась дозвониться до доктора Бендари, используя новый номер на определителе номера. Он снова оказался недоступен, и я мысленно выругалась.

— …обращаешь на меня внимание? — спросила Кэт.

Я моргнула, возвращаясь в реальность. Она стояла на другой стороне борцовского мата. Сегодня был мой выходной в кафе, поэтому после школы она отвезла меня домой, и мы решили поработать над ее самообороной.

— Извини, — пробормотала я. — В последнее время я легко отвлекаюсь. Может быть, будет лучше, если Лёд будет тебя тренировать.

В отчаянии она вскинула руки.

— Ты слышал? — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Али, ты же знаешь, что я больше никогда не буду с ним разговаривать? Каждый день он приказывает мне держаться от тебя подальше.

— Он просто пытается тебя защитить, — напомнила я ей.

— Есть способы и получше это сделать. — Она размотала ленту со своих костяшек. — Пойдем. Давай смоем с себя пот и прокатимся кое-куда. Мне хочется наказать тебя за твой постоянный негатив.

— И как же ты собираешься это сделать?

— Увидишь.

Ну, хорошо. Как будто я могла отказать ей в чем-либо… даже в праве наказать меня. Я воспользовалась душем бабушки, а Кэт — моим. Сейчас мы так много тренировались, что она всегда брала с собой сменную одежду.

Мы нашли бабушку на кухне.

— Ты уговорила Али сходить куда-то еще, кроме школы и работы? — спросила она Кэт. — Удивительно.

Я поцеловала ее в щеку. Она обняла меня, так крепко, будто не хотела отпускать… Как будто знала, что я ускользаю. Когда она, наконец, отпустила меня, в ее глазах стояли слезы.

— Бабушка… — Сказала я, и в моем горле образовался комок. Я ненавидела, что причиняю ей боль.

— Иди, — сказала она, махнув мне рукой. — Развлекайся. Хоть раз в жизни побудь обычным подростком.

Мы с Кэт забрались в ее машину и отправились на север. Небо сегодня было серым, солнце закрывали тяжелые облака. Я не стала искать кролика. Мне не хотелось знать.

Мой телефон зазвонил. Я посмотрела на экран, но не узнала номер. Я с надеждой прикусила нижнюю губу.

— Алло, — сказала я, дрожащим голосом.

— Не хотите ли вы назначить еще одну встречу, мисс Белл?

Доктор Бендари.

Я чуть не вскрикнула от облегчения.

— Где ты был?

— Если тебе так интересно, то за пределами страны. У тебя есть для меня ответ?

— Да. И да, я готова.

— Ты действительно готова?

— Да.

— Хорошо. Теперь, когда рядом с тобой нет хирурга, я могу забрать тебя в полночь.

Он всегда знал о моих передвижениях. Как? Его источник, кем бы он ни был, не мог следить за мной 24 часа в сутки 7 дней в неделю… верно?

— Хорошо, — сказала я. — Я буду готова к этому времени.

— До встречи. — И он отключился.

— Кто это был? — спросила Кэт.

— Помнишь внедорожник, который преследовал нас в тот день с Рив?

— Тот, в которой ты кидалась ножами? Не-а. Не помню.

Ха-ха.

— Тот старик… Он дал мне свою визитку. Я позвонила ему. Он перезвонил мне. И так далее, и так далее. Сейчас мы договорились о встрече.

Побледнев, Кэт крепче сжала руль.

— Али, ты не знаешь этого человека.

— Да, но мне нужны ответы, а они у него, наверняка, есть.

— Ответы насчет… тёмной стороны?

— Да, — тихо ответила я.

Она протянула руку и похлопала меня по коленке.

— Ты справишься с этим. Я знаю это. Ты сильная. Ты так много потеряла и будешь бороться всеми силами, которые у тебя есть, чтобы не потерять еще больше.

Мне хотелось верить ей, но я быстро теряла надежду.

Она припарковалась напротив…

Парка Коллекционеров. Был вторник, время близилось к ужину, и было ужасно холодно. По ухоженной лужайке никто не гулял. Деревья стояли голыми, но тут стояли скамейки, качели и памятники. Имелся и жуткий мавзолей.

— И каким будет наказание? — спросила я, отстегиваясь. — Заставишь меня раздеться?

— Увидишь, — ответила она, напевая.

Мы вышли на суровый зимний ветер, и я задрожала. Вдоль мощеной дорожки, ведущей от парковки к парку, кто-то установил таблички с поздравлениями с Рождеством.

Приближается еще один праздник. Я поклялась, что проведу его лучше и позабочусь о том, чтобы бабушка провела время с пользой. Конечно, мне нужно будет купить ей подарок. И еще один для Кэт. И, может быть, Коулу.

Нет, только не Коулу.

Кэт схватила меня под руку и потянула вперед.

— Что-то не так? Твое лицо стало щепильным.

— Такое слово вообще существует?

— Если нет, то оно должно быть. И не думай, будто я не поняла, что ты уклонились от ответа на мой вопрос. Знаю, ты нервничаешь из-за того, что я запланировала, и тебе точно стоит. Вот. — За холмом, она указала на…

У меня вырвался стон. Рив сидела на скамейке, Итан рядом с ней. Они разговаривали и смеялись, счастливые вместе.

— Когда-нибудь тебе придется встретиться с ней лицом к лицу, — сурово сказала Кэт.

— Она не заинтересована в воссоединении, — прошептала я.

— Это потому, что отец сказал ей, будто ты ненавидела жить с ними и потребовала свое собственное пространство.

Он что сделал?

Что ж, это все меняло, не так