а про этот даже и не задумались, – я пожал плечами, вспомнив, как провалился «мой» ГКЧП.

Если память мне не изменяла, тогда у заговорщиков тоже всё поначалу шло относительно нормально. К тому же, кажется, введение чрезвычайного положения обсуждалось на самом верху вполне легально, потому что ситуация в стране действительно требовала каких-то неординарных мер. Вроде бы даже Горбачев собирался в этом участвовать в качестве президента СССР, но потом резко передумал. Отработанные планы пошли чуточку косо и криво, потребовалось выделять силы на Форос, что-то не срослось – и в итоге Ельцин ускользнул от уже выехавшего за ним спецназа, окопался в Белом доме, стрелять по которому члены комитета не отважились. [1]

– Возможно... в любом случае, пока всё спокойно, – сказал Александр Васильевич.

– В магазины хлеб с утра завезли, – сообщила бабушка. – Ленка уже пробежалась по району – продуктовые все открыты, и рынок работает.

– Это хорошо. Надеюсь, так и дальше будет. А по телевизору что? – поинтересовался я, хотя уже слышал доносящиеся с кухни звуки классической музыки.

Кажется, ребята решили косплеить девяносто первый год по полной программе.

– Балет там, прямо с утра, – ответила Елизавета Петровна. – Сначала «Лебединое озеро» показывали, сейчас «Щелкунчик» идет. Но с перерывами – каждые полчаса диктор зачитывает эти документы.

Она указала на газету, которую так и крутил в руках Александр Васильевич.

– Целиком? – ужаснулся я.

– Нет, только два первых. На всё у них силенок бы не хватило.

– Да уж... хватило бы у них всё, – пробормотал я и спохватился: – А вы что думаете?

– Ну... на отставку Хрущева это совсем не похоже, – усмехнулся Александр Васильевич. – Как бы большой кровью не закончилось, как ты и говорил. Мать, вон, Гражданскую помнит, хотя совсем девчонкой была, она рассказывала всякие ужасы, да и фильмы про то время до сих пор смотреть не может. Даже Великая Отечественная у неё таких эмоций не вызывает...

– Мы тогда под Ростовом жили, который на Дону, – объяснила бабушка. – Отец мой на железной дороге работал, и мы при нем. А сюда только в двадцать первом переехали.

История никогда не была моим коньком, но я совсем недавно читал учебник по этому предмету, где Гражданской войне была посвящена целая глава – пусть и с очень правильных, большевистских позиций. Но какие-то сведения про обитавшего на югах Деникина и Буденного, который занял Ростов-на-Дону лишь в 1920-м, у меня остались. Так что да – бабушка, которой тогда было лет шесть-восемь, могла насмотреться всякого, причем, скорее, плохого и отвратительного.

– Будем надеяться, что до такого не дойдет, – я пытался говорить как можно более уверенно. – Пойду, завтрак приготовлю, а то Алла скоро проснется. Нам в хлебный-то надо? Я могу сбегать, раз уж они открыты.

Но хлеб у нас ещё был.

***

Алла приползла на кухню как раз к очередному появлению диктора. Она внимательно выслушала недолгое сообщение, а когда диктора сменили танцоры Большого театра, вопросительно посмотрела на меня.

– Это оно, – кивнул я. – Ребята вообще не шутят, если честно, я немного офигел с их размаха. Ты садись, гренки остывают.

Она послушалась, но за еду приниматься не торопилась.

– Мне страшно, Егор, – призналась она. – Даже есть не хочется, живот крутит. Совсем недавно всё было в порядке, мы какие-то планы строили, надеялись на лучшее – и вдруг такое... Ирка, теперь это, которое «оно». А что будет дальше?

– Нашествие рептилоидов с Нибиру, – сказал я. – Да не смотри ты так, я понятия не имею, что будет. Что-нибудь да будет. Кстати, у меня вдруг одна идея появилась, ты, наверное, будешь против, но я не выдержу сидеть целый день в квартире под эту музыку, – я кивнул в сторону телевизора.

– Да? И что ты хочешь?