Вдовиченко. Ответ с нескольких сторон не заставил себя долго ждать. В распоряжении русского государства на Юге имелась сорокатысячная армия, почти наполовину состоявшая из стрельцов, которая была разделена на два войска и отправлена в Украину с тем, чтобы взять Левобережье в клещи, снять осаду с оставшихся незахваченными русских крепостей и защитить Киев [Longworth 1984: 197]. В то же самое время (1668–1669) Дорошенко и запорожские казаки начали вести переговоры с Османской империей об установлении над Украиной турецкого протектората.

В результате Гетманщина недолго оставалась объединенной. Дорошенко вернулся в столицу Правобережья, Чигирин. Русские войска подошли к Нежину и напали на войско его ставленника Демьяна Многогрешного. Вместо того чтобы отступить через Днепр, Многогрешный заключил соглашение с Россией и в начале 1669 года стал гетманом Левобережья. Восстановив контроль над Левобережной Украиной, царское правительство усилило гарнизоны юго-западных крепостей ратниками из южной армии, укрепив свои новые границы.

Между тем попытки Дорошенко добиться большей автономии для Украины привели к ухудшению международной обстановки, в результате чего Османская империя и Крымское ханство оказались на грани войны сначала с Речью Посполитой, а потом и с Русским государством. Заключив соглашение с Портой, Дорошенко начал вести переговоры с Польшей. Поддерживая своего нового вассала и союзника гетмана Дорошенко, турецкий султан пожаловался Москве на набеги донских казаков на принадлежавшие Османской империи черноморские города и на присутствие русских войск в районе Киева. В ответ царское правительство высказало Порте претензии в связи с набегами крымских татар на южные русские земли. Россия с Турцией стали обсуждать условия Андрусовского договора и действия своих вассалов – крымцев и казаков [Смирнов 1946, II: 116 и далее]. В то время как обе империи постепенно становились все ближе к открытому конфликту, гарнизоны крепостей русского Юга пребывали в состоянии полной боевой готовности; в Белгородском и Севском разрядах собирались зерно и прочие припасы для снабжения крепостей Левобережья, поскольку в самой Левобережной Украине русские сборщики податей встречали холодный прием. Однако решающим фактором, повлиявшим на вступление Турции в войну, стали события, случившиеся в южной Польше и западной Украине. Пытаясь подорвать авторитет Дорошенко, Речь Посполитая признала законным гетманом Правобережья его противника. В ответ на это Дорошенко и султан Мехмед IV провели против польско-литовских сил масштабную военную кампанию, завершившуюся взятием Каменца-Подольского. После этого в 1672 году Речь Посполитая была вынуждена заключить с Портой Бучачский договор, по которому Правобережная Украина переходила под протекторат Османской империи.

Все было готово для открытой войны между Россией и Турцией за Украину; с некоторыми перерывами этот вопрос был ключевым во внешней и военной политике Русского государства вплоть до самого конца XVII столетия. В тот момент трудно было представить, что Москва выйдет победителем из этого нескончаемого и опустошительного противостояния. Русские войска на юге с большим трудом удерживали под своим контролем территории, полученные по Андрусовскому договору. Содержание гарнизонов на левой стороне Днепра, защита новых границ и сохранение под своим контролем с таким трудом доставшегося Киева практически исчерпали военно-административные ресурсы Русского государства. Османская империя, напротив, при поддержке Дорошенко и Крыма, казалось, была способна сокрушить любую восточноевропейскую армию, которая посмела бы бросить ей вызов на этих землях.

Сильную тревогу у турецкого султана и крымского хана вызывали происходившие в Украине демографические изменения. Положение дел на левом берегу Днепра, находившемся под защитой русских крепостей, представляло разительный контраст с тем, что творилось в Правобережье, ставшем ареной долгой и разорительной войны. Население этих земель, по которым постоянно сновали различные армии и где все время кто-то с кем-то сражался, стало массово покидать свои дома. Часть западных украинцев переселилась в Левобережье, которое было поделено на административные единицы Гетманщины – казацкие полки. Другие двинулись еще дальше на восток. Царское правительство, поначалу радостно принимавшее новых поселенцев, впоследствии решило, что небезопасно пускать такое большое количество беспокойных и, возможно, не слишком лояльных по отношению к Москве беженцев во внутренние земли Русского государства, находившиеся за засечной чертой. Вместо этого прибывшим из-за Днепра казакам было предложено обосноваться в Слободской Украине – огромных малозаселенных землях к юго-востоку от русских засечных черт. Численность местного населения стала быстро расти, особенно в 1670-х, и вскоре Слобожанщина стала неотъемлемой частью Русского государства, хотя и пользующейся некоторой автономией157. Медленно, но неотвратимо, к растущему беспокойству Крымского ханства, граница Русского государства продвигалась все дальше на юг.

Несмотря на это незапланированное территориальное приобретение, угнетение населения южных земель после 1667 года только усилилось. Русское государство явно ожидало возобновления вооруженного конфликта. Хотя после Тринадцатилетней войны иностранный офицерский корпус был частично распущен [Hellie 1972: 191], южные военно-административные округа – Белгородский и Севский разряды – по-прежнему находились в состоянии полной боевой готовности, и численный состав находившихся там полков (вместе с офицерами) был таким же, как и во время войны158. После Андрусовского перемирия повинности, возложенные на сравнительно бедных служилых людей Юга с их небольшими земельными уделами, не только не вернулись к довоенным нормам, но стали еще более обременительными. Чиновники из военных ведомств выжимали из них все соки. Если в семье были трое взрослых мужчин, годных к несению военной службы, призывались все трое: самый умелый в воинском деле получал назначение в действующую армию, а из двоих оставшихся один обрабатывал семейный надел, а второй служил в местном гарнизоне. Во внутренних областях Русского государства, которые уже почти двадцать лет не страдали от татарских набегов, было резко сокращено количество людей, состоявших на гарнизонной службе; прежняя численность сохранилась только в крепостях, непосредственно входивших в Белгородскую засечную черту. Правительство вновь стало использовать старые экономические и административные приемы: например, из холостых мелких землевладельцев создавались артели служилых людей [Иванов 1903: 409 и далее]. На плечи этих полувоенных-полукрестьян была возложена не только воинская повинность: также они были обязаны выплачивать зерном постоянно увеличивающиеся подати. Готовясь к войне с Турцией, царское правительство пыталось завоевать преданность донских казаков, постоянно отправляя на Дон из Воронежа суда с зерном. Денежного жалованья, получаемого гарнизонами Киева и крепостей на левом берегу Днепра, никак не хватало на то, чтобы по рыночным ценам покупать продовольствие в опустошенных войной землях, где местное население относилось к русским все хуже и хуже. Поэтому снабжение Киева тоже осуществлялось с русского Юга [Бобровский 1885: 117; Stevens 1995: 67–68]159. Служилым людям (и администрации южных разрядов) стало очень трудно справляться со всеми этими многочисленными обязанностями, выполнения которых требовало от них правительство в Кремле.

Потребности в людской силе и экономическое угнетение вскоре вызвали ответную реакцию со стороны населения. В Москву посыпались жалобы на то, что из-за новых норм набора на службу и требований на Юге не хватает людей как для обработки земли, так и для службы в крепостях. Солдаты гарнизонов в Киеве и Левобережной Украине, которым годами не посылали замену, роптали или попросту дезертировали. Хотя подготовка к новой войне тяжким бременем легла не только на Юг, именно там население страдало больше всего. Поскольку царское правительство почти ничего не сделало, чтобы облегчить участь этих регионов с наиболее развитой военной инфраструктурой160, местные жители, в конце концов, решили взять дело в свои руки.

Другие маршруты русской экспансии

Русское государство осуществляло военную экспансию не только на запад, но и в причерноморские степи. Стратегия строительства цепочек крепостей на границе со степью доказала свою эффективность, и Белгородская черта была продлена далее