— Прости меня, девочка моя, — Алекс присел рядом, провёл ладонью по её скрученным в косу волосам. — Прости, родная… Я не хотел…

«Как ты мог?! — разозлилась она, внезапно поднявшись. — Как мог молчать столько лет? Почему? И зачем ты пришёл теперь? Пожалел? Или наскучило играть в мертвеца?»

— Ошибаешься, родная, — Алекс пересел на разобранную постель. — Я просто вернул свою жизнь.

«Вернул жизнь? Как это?»

— Как? — он мрачно улыбнулся. — Ты действительно хочешь знать?

Ирма решительно кивнула.

— Тогда поехали, — Алекс подхватил с пола майку, натянул не глядя. — Да не бойся ты, — усмехнулся он, завидев замешательство Ирмы. — Я не обижу тебя. Поехали. Я тебе кое-что покажу…

…Полутораэтажный кирпичный дом, слабо освещённый фонарём напротив, молчаливо взирал на гостей тёмными окнами. Среди серых прямоугольных домов по обе стороны дороги он казался чем-то нереальным, только сошедшим со страниц сказок: жёлтый, с круглым крыльцом, покатым навесом и разными по высоте половинами. Алексу в детстве он напоминал склонившегося верблюда. Сейчас же он выглядел кирпичной коробкой: одинокой и бездушной, потому что его настоящий хозяин давно умер, а другого так и не сыскалось.

Алекс заглушил мотоцикл, помог слезть Ирме и подошёл к узорной калитке. Запустил руку между прутьями, открутил болт, запирающий её. Та с тихим скрипом отворилась. Алекс ступил на дорожку, выложенную красно-серой плиткой, пропустил вперёд Ирму и вкрутил обратно болт. Чтобы Лорд не выбежал и не напугал случайных прохожих. Только где он? Алекс оглянулся по сторонам. Тишину нарушило тяжёлое дыхание и шаги, цокающие по двору. Губы Алекса тут же расплылись в довольной улыбке.

«Здесь кто-то есть?» — вдруг испугалась Ирма.

— Не бойся, это друг.

И друг не заставил себя ждать. Появился из-за угла дома: огромный, поросший густой бело-коричневой шерстью, большеголовый с доброй мордой и взметающимися в такт бегу висячими треугольными ушами. Лорд, восьмилетний красавец породы московская сторожевая и единственный обитатель старого дома. Завидев людей, пёс насторожился, оценивая, как себя повести. Ирма заступила за спину Алекса. Маленькой её сильно напугала подобная собака. Димка тогда всё боялся, что дочка заикой останется, но обошлось. А страх так и не прошёл.

— Не бойся, родная. Лорд не тронет, — Алекс присел на корточки и широко раскинул руки. — Свои, дружище.

Лорд мотнул головой, словно убеждался, что Алекс не врёт, и энергично виляя хвостом, бросился на хозяина. Огромными лапищами обнял его за шею и едва не повалил на землю. Алекс насилу удержал равновесие и захохотал, когда Лорд принялся облизывать его.

— Ну всё…всё… — почёсывая за ушами, говорил Алекс, отворачиваясь от новой волны собачьих поцелуев. — Фу, я сказал! — строго одёрнул он не на шутку разошедшегося пса. Тот фыркнул и отступил, настороженно взглянув на Ирму.

— Это свои, Лорд, — ласково повторил Алекс. — Знакомься, твоя новая хозяйка, — улыбнулся, потрепав пса за загривок. На Ирму предпочёл не смотреть. Не сомневался, что встретится с её изумленными глазами. Впрочем, её возмущений ему всё равно не избежать. Ночь долгая и разговор им предстоит тяжёлый. Поэтому Алекс привёз её сюда, в дом своего детства. Здесь ей будет проще понять его. Он на это надеялся.

Тем временем Лорд обнюхал замершую Ирму и протянул ей здоровенную лапу. Ирма пожала её боязливо с робкой полуулыбкой. А потом Лорд проводил их до дверей с обратной стороны дома и скрылся в вольере.

— Рядом Ольга Крушинина живёт, — зачем-то пояснил Алекс, ненадолго остановившись у вольера, под который он когда-то переделал длинный сарай-гараж. — Сестра Игната. Она присматривает за домом, кормит Лорда и подружку к нему отпускает. Лейлу, сенбернара чистокровного. Хотела и Лорда к себе забрать, но тот ни в какую. Так и живём. Я иногда приезжаю сюда. Ходим на кладбище вместе с Лордом. Здесь недалеко.

«А что это за дом?», — она прислонилась плечом к нагревшейся под дневным солнцем стене. Всмотрелась в небо, звёзды на котором казались размытыми пятнами из-за полупрозрачной крыши навеса.

— Моего детства, — ответил Алекс, достав из кармана связку ключей. Выбрал нужный: плоский и белый, с зазубринами с двух сторон, — вставил в замок, провернул. Дважды щёлкнуло. Алекс выдохнул и распахнул тяжёлую металлическую дверь. Справа клацнул выключателем. Желтоватый свет осветил квадратную прихожую с вешалкой и двумя деревянными дверями: прямо и справа.

— Разувайся, в доме чисто, — Алекс закрыл за Ирмой двери. Пристроил свои ботинки рядом с её кроссовками и указал направо.

— Проходи, — пригласил он, взяв Ирму за руку. Ирма воспротивилась было, но Алекс не отпустил. — Там лестница, а свет только наверху.

Восемь ступеней, поскрипывающих под тяжестью шагов, дались Алексу непросто. В который раз эта лестница превратилась для него в пытку. Только раньше он мог справиться с неожиданно накатывающей тоской, посидев на ступеньках в полной тишине и темноте. А сейчас рядом была Ирма, чью холодную ладошку сжимал он своими пальцами. И этот холод проникал под кожу, разливался по венам, сковывал лёгкие. Душистый аромат ландышей дразнил и дурманил. Не давал нормально дышать. Не оставлял шанса на передышку.

Усадив Ирму на диван в кухне, за дверью нащупал клавишу выключателя и нажал. В коридоре и над обеденным столом зажёгся свет.

— Чай? Кофе? — предложил Алекс, заглядывая в кухонные шкафчики.

«Что-то не хочется», — поморщилась она.

— А я, пожалуй, выпью, — он потряс жестяной банкой, в которой зашелестели кофейные гранулы. Поставил на плиту чайник.

Алекс посмотрел на оранжево-голубоватое пламя газовой конфорки. Он молчал, тянул время, потому что совершенно не знал, с чего начать свою исповедь. Всё пытался выискать в памяти что-нибудь хорошее для зачина, но не мог.

Ирма осторожно тронула его за локоть и тут же отдёрнула руку, словно обожглась. Алекс стиснул зубы и сжал пальцы в кулак так, что едва не раздавил кофейную чашку. Она боялась его. Теперь, когда узнавала в нём своего ещё недавно покойного мужа. Сердце сжалось в кулак, готовое вот-вот лопнуть от осознания, что Ирма ничего не забыла. Ни строчки из того проклятого компромата, разрушившего их жизни. И хуже того — она до сих пор в них верила.

«Зачем ты привёз меня сюда?» — спросила, нахмурившись.

— Ты хотела знать, кто я, — Алекс дрожащими пальцами насыпал в чашку кофе, налил кипятка, немного пролив на стол, рядом поставил чайник, боясь уронить. — В этом доме я прожил до десяти лет. На втором этаже была моя комната. Пойдём.

Он вышел, уверенный, что Ирма пойдёт следом. И не ошибся, уловив за спиной её тихие шаги.

Высокий книжный шкаф занимал всё пространство длинного коридора и пустовал. Напротив лестница из пяти ступеней. Наверху три стеклянных двери. Алекс открыл центральную и замер на пороге. Квадратную спальню заливал лунный свет; скользил по занавескам и шёлку, изображавшему парус над кроватью; описывал силуэты самодельных яхт и кораблей, подвешенных на стенах с бушующим морем на обоях; наполнял комнату магическим духом детства. Ирма подошла неслышно. Через плечо протянула ему снимок в золочёной рамке. Свадебное фото. Алекс провёл большим пальцем по стеклу.