— Надеюсь, ты отредактируешь эту речь, если соберешься выступить в своей старой школе перед старшеклассниками.

Китти склонила голову набок.

— Детям я говорю, что подслушивать нехорошо. Это грубо. — Китти стукнула кулаком по столу, не очень громко, но так, что посуда все-таки зазвенела. — Не жди, что в один прекрасный день кто-нибудь подойдет к тебе в «Быстром Моргане», похлопает по плечу и скажет, что ты — следующий Энрике Иглесиас. — Если ты хочешь чего-то добиться, придется попотеть самому. А ты пока что не напрягался даже настолько, чтобы запыхаться.

Бен не мог возразить ни одному слову Китти. Она обладала редкостным талантом подмечать и высказывать вслух правду во всей ее неприглядности. Но иногда человеку полезно это услышать, и сейчас был как раз такой случай. Бен основательно приложился к своему стакану.

Официант вернулся обсудить меню. Китти отослала его прочь. У Бена что-то вспыхнуло внутри, словно кто-то щелкнул выключателем, и от этого ему вдруг захотелось пнуть самого себя под зад.

— Мне надо кончать валять дурака.

Китти улыбнулась и допила свой мартини.

— Вот это другой разговор.

— Ты у нас известный генератор идей, — сказал Бен, — если бы я был твоим клиентом, что бы ты предложила?

Китти хмыкнула.

— Чтобы ты авансом заплатил мне гонорар за три месяца.

— Нет, после этого.

Она окинула его критическим взглядом.

— Потеряй свой агрегат караоке. Это для юнцов, которые выступают на сельских ярмарках. Тебе нужен аккомпанемент настоящих музыкантов.

— О’кей. Как насчет Нью-Йоркского филармонического оркестра?

— Не остри. Между прочим, за мои советы по имиджу люди платят большие деньги. — Она продолжила рассматривать его оценивающим взглядом. — У тебя есть голос, внешность, обаяние. Тебе необходим впечатляющий спектакль. Ты должен себя показать, выступить в подходящем месте, и чтобы при этом присутствовали несколько важных шишек и представители прессы, которые поднимут нужный шум.

Бен кивнул, ему нравилось, как это звучало. Китти глубоко задумалась и надула губы.

— Не уверена, что «Эти голубые глазки» — правильный путь. На свадьбе Брэда Питта и Дженнифер Анистон один ребенок исполнял песни Синатры.

— И что?

— Все это уже сделано, только в лучшем варианте. Маленький мальчик, работающий под Синатру, в смысле пиар — великолепная находка. Я лично детей терпеть не могу, но большинство людей их обожают и любят смотреть их выступления. — Девушка покачала головой. — У Америки нет вкуса.

— Но все мои выступления основаны на песнях Синатры, — возразил Бен.

Китти наклонилась к нему над столом:

— И как видишь, сладкий, это не работает.

Бену показалось, что небо падает ему на голову.

— Почему ты мне раньше этого не сказала?

Китти немного подумала.

— Потому что ты один из моих лучших друзей, и я никогда не смотрела на тебя с профессиональной точки зрения.

— Как же я могу устроить этот самый спектакль?

— Требуется много готовиться и репетировать. В данный момент ты любитель, не более того.

Бен побледнел. Ему пришлось не просто проглотить горькую пилюлю, он глотал их целыми горстями.

— Может, я чем-то тебя разозлил?

— Пойми, я так работаю. Клиентам от меня достается, зато пресса получает красивую картинку.

Она окинула взглядом его фигуру.

— Ты хорошо танцуешь?

Бен самодовольно улыбнулся, вспоминая, как совсем недавно трясся в «Копакабане» в ритме салсы с бывшей телезвездой.

— Спроси Чарли Грант.

Китти поморщилась:

— Нет уж, спасибо. Я поверю тебе на слово. Но тебе нужна серьезная тренировка. Я знаю одного потрясающего хореографа, могу тебя с ним свести. Понадобится репетитор и по вокалу. А еще продюсер, чтобы разработать концепцию шоу.

Бен посмотрел на девушку с таким видом, будто она заявила, что в солонках и перечницах живут маленькие человечки.

— Позволь задать тебе один вопрос. Как по-твоему, есть у меня хоть какой-то талант?

Китти замахала руками, с порога отметая его неуверенность:

— Ой, умоляю, не надо.

Она окинула взглядом зал ресторана, с отвращением посмотрела на Хью Хефнера и его девиц и недовольно заметила:

— Куда подевался этот чертов официант? Я умираю с голоду.

— Ты же сама его прогнала.

— На несколько минут, а не на всю жизнь. — Она снова повернулась к Бену: — Скажи, ты сильно этого хочешь?

Бен задумался, анализируя свои чувства. В памяти вдруг возник образ Софии. Его жена. Как же это непривычно! Но ему нравилось, как это звучит и что он при этом испытывает. Он хотел, чтобы София могла им гордиться, хотел достичь успеха в деле, которое любит, а еще хотел увлечь своей страстью к музыке как можно больше людей. Китти знает, что говорит. Впереди нелегкий путь, но инстинкт подсказывал ему, что это будет дорога, вымощенная желтым кирпичом.

— Это моя жизнь.

— Я знаю. — Китти улыбнулась. — Дай мне пару дней, чтобы привлечь нужных людей. Я устрою так, что они заключат с тобой выгодную сделку.

— Ты не забыла, что я без гроша?

— На этот счет у меня тоже есть кое-какие соображения. Временный выход из финансового кризиса. Как ты смотришь на то, чтобы зарабатывать двести пятьдесят долларов в час?

Бен заинтересованно поднял брови:

— Я весь внимание.

— Пойдем со мной.

Девушка встала из-за стола с грацией тореадора и двинулась через зал большими шагами, будто собиралась составлять план пола «Времен года». Посетители, приходившие в ресторан в основном для того, чтобы продемонстрировать свою значимость, на время прервали обсуждение суперважных дел и обратили внимание на Китти.

Важная поступь, надутые губы… Китти Бишоп шагала через зал, всем своим видом говоря: «Да, я это могу».

Бен шел за ней до тех пор, пока она не скрылась за дверью дамской комнаты. Здесь он смущенно попятился. Через несколько секунд Китти вернулась, бросила на него недовольный взгляд, схватила за руку и втащила за собой.

— Снимай рубашку.

— Что?

— Я хочу взглянуть на твою грудную клетку и живот.

У Бена отвисла челюсть. «Не может быть!» Китти, по-видимому, прочитала его мысли.

— Сладкий, не подумай ничего такого. Я провела с ним только одну ночь, с тех пор прошли годы, а мне до сих пор, кажется, что я переспала с родным братом. — Она махнула рукой, закрывая тему. — Снимай рубашку.