Он сел и осмотрелся, поморщившись от мысли, что находится посреди проклятой пустыни. Вокруг деревянного указателя росла полынь, неподалеку возвышалось несколько кактусов. Ной почувствовал, как что-то ползет по его волосам, и его захлестнула паника. Одновременно вспомнился тот странный момент в Генриетте, когда жук выполз из волос Обри, но знания о фауне пустыни тревожили Ноя намного больше. Надеясь, что это не скорпион, он резко провел рукой по волосам и с облегчением вздохнул, когда увидел, как на дорогу шлепнулась ящерица и быстро уползла в темноту.

Ной поднялся и торопливо отряхнулся. Он был рад, что мать-природа одарила его всего одним неприятным сюрпризом, пока он спал, но, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, Ной решил выпить.

Затем он начал паниковать, осознав, что не может вспомнить, где оставил тележку. Случалось, что Ной засыпал футах в десяти от нее, чтобы всегда держать ее под рукой, но иногда опьянение диктовало свои правила и он плевал на меры предосторожности. Похоже, это был один из тех случаев.

Ной прищурился и стал оглядываться, пытаясь различить тележку в темноте. При этом он увидел скопление огней вдалеке, менее чем в миле от места своего пробуждения, но, прежде чем исследовать их, Ной хотел окончательно убедиться, что потерял тележку.

Почти утратив надежду, Ной вдруг заметил блик лунного света на поверхности металлического предмета ярдах в двадцати от него, в другой стороне от скопления огней. Похоже, он спрятал тележку за кустом полыни. Память не сохранила произошедшего, но Ной легко догадался, что, видимо заметив огни, спрятал тележку от посторонних глаз и решил налегке проверить, что там такое. Но вот незадача: он был так пьян, что провернул свой новый любимый трюк — отрубился посреди дороги.

Пока Ной брел к своему схрону, у него закружилась голова. Влияние алкоголя все еще не ослабло. Впрочем, он теперь почти всегда был пьян. Возможно, живи Ной в прежнем мире, это бы его волновало, но сейчас, оставшись в одиночестве, причем, скорее всего, до конца своей жизни, он мог позволить себе все что угодно. И хотя одинокое существование угнетало, у него были свои плюсы: Ной стал свободнее любого человека, когда-либо жившего на Земле. Прямо сейчас он мог бы напиться до смерти, если бы захотел.

Добравшись до тележки, Ной убедился, что она цела и что он не потерял ничего важного, пока был в отключке. Беглый осмотр показал, что тележка во вполне пристойном состоянии, несмотря на долгий пройденный путь. В темноте ничего не было видно, но Ной решил, что преодолел внушительное расстояние, сойдя с автострады. Он не представлял, зачем сделал это, даже алкоголь не оправдывал этого решения, разве что что-то привлекло его внимание и он решил отправиться на разведку.

Может даже, его привлекло то самое скопление огней. Он непременно его исследует, но сначала нужно слегка подзаправиться, чтобы успокоить нервы. В заднем отсеке тележки стояла на четверть полная бутылка «Джима Бима». Допив оставшийся виски, Ной размахнулся и бросил бутылку настолько далеко, насколько смог. Подлетев в воздух, она отразила лунный свет и в следующее мгновение разбилась о что-то твердое на земле, возможно о камни. Ной подумал, не покурить ли для храбрости, но отказался от этой идеи, решив, что для исследования огней ему понадобится хотя бы относительно ясное сознание. Очевидно, что в этом районе были люди, и, скорее всего, настроены они были враждебно.

Зарядив пистолет, Ной насыпал в карманы патронов и убрал оружие в кобуру. Тележку он накрыл брезентом: ночью с дороги его вряд ли кто увидит, а если и обратит внимание, то точно не поймет, что это.

Убедившись, что сделал все, чтобы защитить свою собственность, Ной направился в сторону Затерянной Адской Мили.

Пройдя полмили, Ной понял, что огней больше, чем он предполагал вначале. На расстоянии многие источники света сливались в нечеткие светящиеся пятна, теперь же они разделились на отдельные яркие точки. Вскоре Ной различил очертания домов. Затерянная Адская Миля оказалась небольшим городком: от протяженной главной улицы с рядами домов по обе стороны отходило несколько мелких улочек, а вдали располагалась пара непонятных строений.

Приблизившись, Ной услышал шум голосов и звуки веселья. Пронзительно пело расстроенное трактирное фортепиано. В другом месте, похоже, кто-то играл на гитаре и пел высоким жалобным голосом. Испанский Ной знал плохо, но даже без перевода было ясно, что песня о тоске и потере, благодаря выразительному исполнению музыканта, которое довольно сильно контрастировало с общей праздничной атмосферой.

Изначально Ной планировал обойти город и украдкой попасть в него через боковую улочку: наверняка обитатели Затерянной Адской Мили с недоверием отнесутся к пришлому незнакомцу. Но, добравшись до города, Ной изменил решение и пошел по главной улице. Постепенно тревога отступила: во взглядах обративших на него внимание жителей он не прочел и тени враждебности, напротив, многие дружелюбно улыбались ему.

Особо это было заметно, когда Ной проходил мимо здания, на крыльце которого несколько привлекательных дам в нижнем белье неторопливо потягивали напитки. Некоторые женщины звали его, будто сирены, приглашая зайти и повеселиться. Несомненно, это был бордель. Несмотря на соблазнительность предложения, Ной не остановился, так как понятия не имел, что от него потребуют взамен.

Пройдя чуть дальше, он обнаружил салун, из которого и доносились пронзительные звуки фортепиано. У конской привязи стояло несколько лошадей. Вывеска гласила, что заведение называется «Рогатый Гремучник». Здание оказалось двухэтажным, с длинным балконом сверху. Судя по звукам, доносящимся со второго этажа, в «Рогатом Гремучнике» тоже оказывали эротические услуги. Похоже, проституцией кормилась вся Затерянная Адская Миля.

Дежавю нахлынуло на Ноя, когда он остановился посреди улицы и уставился на салун. Ему показалось, что он уже бывал здесь, в этом самом месте и в это самое время, далеко не один раз. Смысла в этом ощущении не было: Ной никогда раньше не посещал Аризону, но чувство никуда не делось, и он никак не мог понять его природу. В конце концов замешательство сменилось острым желанием познакомиться с салуном поближе.

Поднявшись по скрипучим ступеням, Ной толкнул качающиеся двери. Внутри оказалось так людно, что никто не обратил внимания на пришлого новичка. Просторный зал был плотно заставлен столами, и большая часть мест оказалась занята. Ной застыл от удивления: он не видел столько людей с самого начала апокалипсиса. До сего момента Ной был уверен, что в мире осталось меньше народа, чем было сейчас в этом зале, но больше его интересовал вопрос, как они вообще все очутились здесь, в крошечном городке посреди пустыни.

Справа от Ноя продолжало надрываться фортепиано, вокруг которого сгрудились мужчины и женщины с кружками в руках. Они горланили какую-то песню, пока пухлый старик в котелке нещадно стучал по клавишам. Со своего места Ной смог разглядеть только фрагмент лица пианиста, но этого хватило, чтобы вспыхнула искра узнавания. Пробираясь между столами, Ной одновременно нащупывал в кармане пистолет. Толстяком за клавишами оказался Хэл, мерзавец, который надругался над его сестрой и убил Ника. Мстить за смерть бывшего насильника и тюремщика Обри Ной не собирался, но того, как Хэл обращался с его сестрой, было вполне достаточно, чтобы устроить публичную казнь.