Не убью, так покалечу, – решил он, впиваясь зубами противнику в неосторожно подставленное ухо – и разрывая хрящ, словно собака.

На лицу текла кровь противника – или своя? Заливала глаза, соленым вкусом морской воды ощущалась на языке.

Враг сопротивлялся, награждая Массимо полновесными ударами в корпус – Массимо не мог ответить тем же, чувствуя под балахоном звенья кольчуги, но…

Хватка врага внезапно ослабла.

А потом тело и вовсе упало на Массимо, придавливая его к земле.

– Жив? Цел?

Шернат был в своем репертуаре. Спокоен, невозмутим и доволен. Словно он только что не десяток человек убил, а партию кож выгодно пристроил.

– Жив, – рыкнул Массимо, вылезая из-под трупа, – ты его – убил?

– Вот еще! Так легко эта тварь не отделается, – отозвался Шернат. – Сейчас свяжем, да и поговорим по душам.

Массимо потер руки.

– На поляну не потащим, оставим здесь?

– Поближе поднесем, чтобы найти легче было, – не согласился Шернат. – Давай его обыщем.

Обыскали они мужчину на совесть, лишив его всего, кроме нижнего белья и крепко примотав к дереву в три слоя. Кляпом тоже обеспечили, теперь пусть Арден решает.

Доберутся до него волки – такова воля божия, повезло мерзавцу.

Не доберутся?

Пусть молится, чтобы добрались. Массимо в себе волчьего милосердия вовсе не чувствовал, скорее, наоборот.

Ничего, подождут. Сейчас они с наемниками расплатятся….

* * *

Наемники приняли деньги и согласились, что в город возвращаться им вовсе даже незачем. Встретить утро в дороге намного приятнее, и чем дальше дорога уведет их от этого места, тем им же будет лучше.

А что тут было?

Да ничего не было, лично они ничего не знают, не помнят, и интересоваться не собираются. Что бы там ни было.

Такой подход Ольрата с Шернатом более чем устроил, они расплатились с наемниками, проводили их, а потом вернулись и пошли по поляне, пересчитывая трупы.

Мужчины не боялись, что кто-то уполз – нет. Этого не было. Шернат привык делать свою работу добросовестно, поэтому у каждого из ирионовцев было перехвачено горло. Жестко и эффективно, от уха до уха. Так уж точно сомнений не останется. Это не сказка, и никаких: «враги приняли меня за мертвого, а я отлежался и в темноте уполз в кусты» здесь не бывает. Тем более с такими тварями.

– Смотри, твой…

Массимо взглянул.

Смерть сделала тьера Римейна намного приятнее. Вместо выражения высокомерия и надменности на его лице были боль вперемешку с удивлением. Словно мужчина не понимал – как это так? Он такой хороший, а его арбалетом и кинжалом? Да за что?! И главное – КТО!?

Быдло какое-то!

Уму непостижимо! Холопы подняли руку на тьеров, это ж ужас! Так и до революций дело дойдет, оглянуться не успеешь!

Да и Ирион с ним!

Что б эта тварь попала к своему господину и повелителю после смерти! В то самое место, которое на людях называть не принято!

Вот!

– Вроде как все, – подвел итог Шернат, пнув первый попавшийся труп. – Теперь что?

– Допрашиваем их главного, потом… а потом оставим его на площади. Как они людей…

– Ты это с ним проделаешь?

Массимо ощерился. В свете луны это смотрелось откровенно жутковато.

– А хоть бы и я! Думаешь, рука дрогнет?

У Шерната дрогнула бы, но он никогда наемником и не был. Массимо же такие мелочи не останавливали.

Мужчины переглянулись и направились к тому месту, где был привязан их боевой трофей.

* * *

Трофей, надо сказать, был жив, и даже в сознании. И кляп наполовину сжевал.

– Ну и что это за тварь такая? – пригляделся к нему Массимо. Раньше как-то времени не было.

Свалить, связать, привязать – бежать добивать… все в бегах, в трудах, в заботах, дух превести некогда!

– По-моему, это один из сыновей градоправителя. Средний, – прищурился Шернат.

– Так…

Сообщение расставляло все по местам. Конечно, ирионопоклонников поймать не могли! Когда у них такой осведомитель, куда ж их ловить?

– Надеюсь, отпускать ты его не собираешься? – неправильно истолковал замешательство Ольрата кожевник. Массимо и не собирался, вот еще! Убить, еще как – убить! С особой жестокостью и цинизмом! Но для начала расспросить.

– А давай для начала ему глаз выковырнем, – начал непринужденную беседу Ольрат.

Тело у дерева дернулось. Ольрат достал трофейный кинжал, поводил им перед глазами негодяя.

– Ты, сука такая, мне сейчас за все ответишь. И отвечать будешь до-олго! Этой ночью ты сдохнешь. Можешь только выбрать – медленно или быстро пожелаешь умереть. И учти, сказать ты мне все равно все расскажешь, но подыхать будешь очень медленно. Я все для этого сделаю.

Так что соври мне, начини отпираться, крутить, лгать… дай мне повод! Пожалуйста!

Глядя в белые от ужаса и ненависти глаза пленного, Массимо улыбался. Месть не была сладкой, но она была необходимой. Возносящий Ирет был полностью прав, это ведь не ради мести именно за Маришку. В основном – за нее, но…

Если бы кто-то отомстил за его племяшку, разве Массимо не был бы доволен?

Да еще как!

А потому…

Во имя Ардена!

Допрос и последующая расправа были жестокими, грязными, мерзкими, но необходимыми. Иногда язву выжигают каленым железом, иногда вырезают ножом, а иногда все вместе. И Массимо считал, что сделал все правильно.

Замарать руки?

Ну что ж. Кто-то должен принимать и этот груз. А он справится. На войне он убивал таких же наемников, каким был сам, просто за то, что те выбрали иную сторону. Но это, возможно, были хорошие люди.

На войне.

А здесь и сейчас, в мирное время, он убил подлецов.

И не жалел об этом ни на миг. Подлецы же!

Океан чище будет! Жаль другого – слишком легко они умерли. Вот если бы можно было каждого – по два раза!

* * *

Утро застало Массимо уже в пути. Отдохнувший за ночь мерин мирно перебирал копытами по дороге, в кармане позвякивала полученная от жреца мелочь, солнышко било прямо в лицо, а Массимо чувствовал себя непривычно довольным.

Куда он движется?

А, не все ли равно? Может, стоит попутешествовать? Ему всегда хотелось побывать в Тавальене, например. Все же хорошее дело сделал, можно и помолиться съездить. По пути подрабатывать, чтобы денег много не потратить на дорогу, никуда не спешить…