был один из крупных молчаливых мужчин, стоявших в тени.

– Нет, – отрезала Джейн, и здоровяк замер. – Она остается. Я хочу, чтобы она услышала это и увидела.

Никто не произнес ни слова. Бородатый мужчина взглянул через стол на тетю Клару.

– Не надо на меня так смотреть, – сказала она. – Не я ее воспитывала.

– В чем дело? – спросила я у Джейн. – Что только что произошло?

– Дело в том, – процедила Джейн сквозь стиснутые зубы, – что они выбрали деньги. Дракон отверг всех, поэтому единорога отдадут тому, кто готов заплатить больше.

– Подождите, – сказала я. – А что, если будет еще одна ставка?

Все взгляды устремились на меня.

– И чья же? – спросил бородатый мужчина.

Я уставилась на него.

– Моя.

Он потрясенно отшатнулся.

– Ты из Гирканской династии! – воскликнул бородач. – И не можешь участвовать в торгах!

– Кто сказал? – отозвалась я.

– У нее есть на это такое же право, как и у любого другого, – поддержала Джейн. – Я сама приму ее ставку.

Прежде чем кто-либо успел возразить, Джейн вытащила из кармана короткий ножик, схватила меня за руку и сделала надрез на пальце. Она промокнула каплю крови салфеткой и скомкала ее.

– Сколько? – потребовала она. – Живее! Сколько ты предлагаешь за единорога?

– Э-э… – я попыталась вспомнить, сколько у меня с собой денег. – Пятьдесят баксов?

– Теперь все официально, – торжествующе заявила Джейн. – Маржан Дастани предлагает пятьдесят долларов за единорога.

Она засунула салфетку в чайник.

– А у меня не будет кодового имени? – поинтересовалась я.

– Заноза в заднице, – предложила тетя Клара.

Потом все стали наблюдать.

В комнате внезапно стало тихо – настолько, что мы услышали, как салфетка упала на дно. Я не сомневалась, что если напрячь слух, то можно разобрать что-то еще: например, почувствовать, как грациозное и гладкое существо быстро перемещается внутри железного чайника.

А потом наступила полная тишина. Не было ни чирканья спички, ни дыма.

– У нас объявился победитель, – сказал наконец бородатый мужчина, но в его голосе не слышалось радости.

Последовало еще одно неловкое молчание.

– Значит, он мой? – спросила я.

– Такова воля дракона, – сказала тетя Клара.

– Тогда я хочу, чтобы его отпустили на волю, – сказала я. – Сейчас же.

Все молчали.

– Дракон не всегда прав, – заметил человечек.

– Вы сказали, что мы люди чести, – напомнила Джейн.

– Четыре миллиарда долларов могут решить множество проблем, – заявил бородач, смотря куда-то в сторону Джейн. – Мисс Дастани следует увести.

– Но… я победила, – сказала я. – Разве не так?

Сразу же после этих слов я почувствовала, как сзади ко мне подошли двое крупных мужчин.

– Не трогайте ее, – приказала Джейн, стукнув ладонью по столу, и вскочила с места так быстро, что стул опрокинулся. – Я знала, что вы так поступите.

– Полно тебе, Джейн, дорогая, – произнесла тетя Клара. – Ведь мы это делаем не в первый раз.

– Сейчас все иначе, – возразила Джейн.

Сидящие за столом старшие Феллы от стыда не могли произнести ни слова, но их взгляды были четкими. Решение уже приняли, и ничего из сказанного в этой комнате не могло его изменить. Я чувствовала бессилие, меня тошнило.

Гневно выдохнув, Джейн схватила меня за руку и рывком подняла на ноги.

– Пошли отсюда, – прорычала она.

– Феллы находятся в затруднительном положении, Маржан, – сказала Джейн, – и уже довольно давно. Индекс больше не работает, а наши данные теперь не так точны.

– Существа пропадают, – отметила я.

– Да, мы пытались заполнить все пробелы в системе, но… слишком многих потеряли.

Она шагала по траве рядом с машиной, которая меня сюда привезла. Водитель сидел за рулем, двигатель работал, но Джейн пока не собиралась садиться.

– Они просто ужасны, – покачала головой она. – Когда действительно нужно, никто не хочет поступать правильно. Они боятся. ВЫ ВСЕ ТРУСЫ!

Джейн была прекрасна в своей ярости, и я почувствовала надежду. С помощью такой злости все можно было изменить.

– Какой наш следующий шаг? – оптимистично спросила я, готовая браться за дело.

Джейн перестала расхаживать взад-вперед и посмотрела на меня. Ее гнев сразу же утих. Она вздохнула и покачала головой.

– Никакой, – ответила она. – Это не в наших силах. Сейчас нам не подобраться к единорогу, а как только сделка состоится, никто не будет знать, куда его заберут. Все кончено. Мне жаль, Маржан. Я пыталась все исправить. Правда.

Еще мгновение Джейн зло смотрела на трейлер.

– Хуже всего то, – продолжила она, – что, даже если бы с Индексом все было нормально, они, думаю, все равно выбрали бы деньги. Причина бы нашлась.

Мы сели в машину: Джейн устроилась на переднем сиденье, а я сзади. Водитель потянулся за черным мешком, но Джейн отмахнулась.

– Какая разница? – бросила она. – К вечеру здесь все равно уже ничего не будет.

Некоторое время мы ехали молча.

– Могу я кое о чем вас спросить? – заговорила я.

Джейн оглянулась на меня через плечо.

– Это Феллы убили моего отца?

– Ха, – произнесла Джейн. – Нет. Почему ты так решила?

– Из-за Вэнса Когленда, – ответила я.

– Что тебе о нем известно?

– Я знаю, что он умер так же, как и папа, – сказала я. – А потом кто-то сделал так, будто его никогда не существовало.

– И ты думаешь, что в этом замешаны мы?

– Полагаю, вы могли так поступить, если было бы нужно.

Выражение лица Джейн совсем немного смягчилось.

– Мы не убивали ни твоего отца, ни Вэнса Когленда, – сказала она.

Джейн помолчала.

– Но все упоминания о нем и правда исчезли из-за нас.

– Почему?

– Потому что, – отозвалась Джейн, – Вэнс был одним из нас.

– Он…

– Фелл, – закончила она. – Хотя, судя по тому, что я слышала, чести семье он не делал.

– В смысле?

– Лаббок повышением по службе не назовешь.

Вэнс Когленд относился ко второму классу – Джейн объяснила, что он был не очень близким родственником, – но, по ее словам, свои обязанности всерьез не воспринимал и вечно попадал в неприятности, а это означало, что руководству – в частности, людям, которых я встретила в трейлере, – постоянно приходилось его вызволять. Когленд был бедовым человеком, но самое главное – очень жадным. Обязанности полевого работника Вэнсу доверять опасались, поэтому его понизили и перевели в пункт приема ставок в Лаббоке.

– От него требовалось лишь присматривать за магазином, – рассказывала Джейн, – но вместо этого он начал перекупать антиквариат. Дошло до того, что Вэнс стал использовать наши связи для сбыта своих товаров. Если бы его поймали, у нас возникли бы серьезные проблемы с работой.

– Тогда почему вы его не выгнали?

– Потому что он был членом семьи, – ответила она. – А ради нее люди готовы на все. Ты это, несомненно, понимаешь.

– Когленд – это и был один из тех сигналов, о которых вы говорили?

– Когда он умер, Индекс подскочил, – подтвердила Джейн. – Мы обыскали весь Техас, но так и не нашли никаких следов существ. Им никогда не нравился Техас.

– Значит, папу убили не Феллы, – подытожила я.

– Ты мне не веришь.

– Я не знаю, кому верить.

– Зачем нам убивать твоего отца?

– Может, ему не понравилось, как вы используете существ.

Услышав это, Джейн громко рассмеялась.

– Как и тебе, я полагаю.

– Плохо, что одна семья контролирует абсолютно все сделки, – сказала я.

– Не тебе говорить о монополии, – парировала Джейн. – Ты бы предпочла видеть открытый, свободный рынок, где абсолютно каждый, у кого есть ресурсы, может мгновенно завладеть не только редким, но и невероятно могущественным зверем?

– Я вообще не уверена, что существам нравится, когда их покупают и продают, – ответила я. – Полагаю, папа разделял мои чувства.

– Так ты думаешь, что все-таки мы убили его? Из-за того, что мнениями не сошлись?

Она была права: идея не выдерживала никакой критики. Такого мотива недостаточно.

– Итака, – обронила я.

Мне показалось, что Джейн напряглась.

В машине воцарилась тишина, нарушаемая лишь ревом мотора. Джейн глянула на водителя.

– Между нашими семьями никогда не было особого доверия, – признала она. – Твой отец не был исключением. И после того, что там недавно произошло, я его не виню.

– Вы показали ему рог, – сказала я.

– Мы нашли его недалеко от Итаки, он застрял в черепе неудачливого койота. Наши полевые агенты подумали, что с рогом что-то не так, поэтому я показала его твоему отцу.

– И?

– Он вышвырнул меня из своего кабинета. Сказал, что вызовет полицию, если я не уйду. Пришлось послушаться.

– Когда это произошло? – спросила я.

– За пару недель до его смерти.

– Папа знал, что это, – сказала я.

– Вероятно, – согласилась Джейн.

– Тогда почему он не поехал туда и не попытался ему помочь?

– Вероятно, твой отец знал, что за ним наблюдают, и не хотел привести нас прямиком к единорогу, – сказала Джейн.

– Как это сделала я?

– Этого не должно было произойти, – сказала Джейн. – Между нашими семьями идет вечное противостояние, но все могло сложиться иначе. Возможно, то, что случилось, еще получится исправить.

Всю оставшуюся дорогу до клиники никто из нас не произнес ни слова. Наблюдая за проносящимся мимо шоссе, я чувствовала, как на меня накатывает мрачное разочарование. Единорог теперь в неволе и, возможно, не освободится уже никогда. Я не могла предсказать последствия, но мне казалось, что они будут грандиозными. К тому же у меня