То ли троллоки притерпелись к серебристому сиянию, то ли освобожденная друзьями вещь неуловимо изменилась и умерила яркость свечения, но после слов Гирсу у Хазреда словно пелена спала с глаз.

Перед ними действительно лежал чудесный доспех, выкованный неведомыми мастерами из легкого, почти невесомого серебра. На левом плече не хватало одной пластины.

Прошло довольно много времени, прежде чем Хазред решился прикоснуться к доспеху. Благоговение переполняло троллока, но еще сильнее было другое чувство: Хазред ощущал невероятную магическую мощь, которая исходила от серебряных пластин. Он боялся даже предположить, каково было происхождение этого серебра.

Гирсу уже давно привык к странностям своего друга. Поэтому он не торопил Хазреда. Пусть рассматривает находку со всех сторон, то наклоняясь над ней, то падая на живот и пытаясь заглянуть под нее… Времени-то полно. Никто за ними не гонится - в кои-то веки! - и враги все перебиты, кто не сбежал… Хотя нет, вон последняя из мосластых тварей еще шевелится. Гирсу с интересом стал наблюдать за тем, как она издыхает. Очевидно, эти животные (если только это животные, а не какие-нибудь низшие демоны) привыкли существовать в стае. Одиночество губительно для них. Еще более губительно, чем отравленные стрелы. Да, любопытно. Стоит потом обсудить это с Хазредом, может быть, он выскажет какие-нибудь умные соображения на сей счет.

Однако сейчас Хазреду было не до повадок и особенностей мосластых существ: он наконец-то собрался с духом и решился прикоснуться к доспеху. Его пальцы как будто обожгло сразу и огнем, и леденящим холодом. По серебряным пластинам пробежали радужные волны. И вместе с тем неслыханный восторг вспыхнул в душе Хазреда.

Он повернулся к Гирсу, и тот с трудом подавил удивленный вскрик: никогда в жизни он не видел своего друга таким счастливым. Глаза Хазреда лучились радостью, рот улыбался от уха до уха, каждая черта его лица излучала торжество.

Гирсу испугался:

– Что случилось? Хазред, что с этой штукой не так?

– С ней… все так, - ответил Хазред, смеясь и плача одновременно. - Это… доспех… и он, Гирсу, особенный… из особенного серебра…

Голос у него пресекался, как будто незримая петля пережала ему горло.

– Отдышись, - посоветовал Гирсу. - Посиди спокойно. Не смотри на эту штуковину. Что-то она мне перестала нравиться. Что она с тобой делает?

– Ничего… ничего особенного. Ничего, что не делает со мной мир. Вся жизнь. Могущество. Величие, - сбивчиво проговорил Хазред.

– Ну вот что, - рассердился Гирсу, - просто сядь, отвернись и не думай об этом. Смотри на меня. Поговори со мной о чем-нибудь приятном. Как ты считаешь, мы с тобой вдвоем смогли бы одолеть глита?

– Глита? - Хазред бессмысленно заморгал, как ребенок, пытающийся угадать, чего ожидают от него взрослые.

– Да, - подтвердил Гирсу. - Видишь ли, я посвятил этой теме… раздумья. Ну, недолгие, но очень интенсивные. Видишь ли, глит… он очень сильный. Так. Его нанимают, чтобы он сражался за плату. Ну вот он и сражается. Но возможно ли его одолеть? Вот проблема. Я думаю, двух троллоков против одного глита катастрофически мало. А твое мнение?

Хазред пожал плечами:

– Вероятно. Да, конечно. Ты прав.

Он дернулся, намереваясь еще раз взглянуть на доспех. Было очевидно, что найденная вещь полностью завладела его воображением.

– А вот кишки у глита очень интересные, если приглядеться, - продолжал Гирсу увлеченно. - Отличаются от того, что в брюхе у других ящеров.

– Боги! Гирсу, неужели ты всегда рассматриваешь внутренности, выпущенные из животов?

– Это же интересно, - простодушно отозвался Гирсу. - По такому признаку можно опознать существо, даже если оно попыталось изменить свою внешность магией.

– Да какая разница, что это было, если ты это уже убил!

– Ну, мы же не тролли, - возразил Гирсу, довольный тем, что Хазред вроде как заинтересовался чем-то помимо доспеха. - Нас должна волновать и познавательная сторона дела. И чтобы знать, с кем мы сражались.

– Только не говори этого троллям. Они точно не станут рассматривать твои внутренности, - предупредил Хазред.

– Да, мне это тоже приходило в голову, - кивнул Гирсу. Он сделал паузу, а когда опять обратил взор к приятелю, то увидел, что Хазред лежит щекой на доспехе и гладит полированные пластины.

– Он теплый, - мечтательно произнес Хазред. - И на ощупь почти шелковый. Хочешь прикоснуться?

Гирсу покачал головой:

– Что-то я побаиваюсь этой штуковины.

– Напрасно. Она… могущественная… и добрая… - Казалось, как только речь заходила о характеристиках доспеха, Хазред терял дар речи и с трудом подбирал слова.

Гирсу отодвинулся.

– Это опасная вещь, Хазред. Она завладевает тобой.

Хазред улыбнулся - восторженно и глупо:

– Да, завладевает. Ну и что? В этом нет ничего дурного. Когда ты влюбляешься, то тоже какое-то время можешь думать и говорить лишь об объекте своей страсти. Потом это проходит. Привыкаешь.

– Нет, Хазред, я тебе точно говорю: тут какая-то опасность спрятана. Это вовсе не любовь, а кое-что гораздо хуже. Любовь - она для чего? Она ведь для размножения, и только. Если мы не будем этого хотеть то совсем перестанем размножаться. И тут чувства на нашей стороне, - разглагольствовал Гирсу. Он ощущал себя мудрым старцем, который напрасно тратит словеса, пытаясь вразумить восторженного юнца.

Глаза Хазреда блеснули. Он безмолвно метнулся к Гирсу, схватил его за руку и приложил его ладонь к доспеху.

Словно молния пронзила Гирсу. Жаркая дрожь пробежала по его телу, и все его естество словно запело в ответ на это прикосновение. Гирсу утратил последнюю способность рассуждать здраво. Мир вокруг него неузнаваемо изменился, сделался ярче, нарядней. Все в этом новом мире было для Гирсу приятно и мило. Он наслаждался окружающей его красотой. Он втягивал ноздрями благоуханный воздух, он жаждал обладать этой чудесной вселенной.

– Магия, - прошептал Гирсу, пытаясь из последних сил избавиться от наваждения.

– Магия! - счастливо подтвердил Хазред. - И мы открыли ей путь.

Оба они уставились на доспех. В душах друзей росло желание владеть этой вещью, принадлежать ей, слиться с ней.

Хазред прошептал:

– Это великое серебро… и оно может принадлежать только одному из нас.

Гирсу молчал. Он понимал, кто из них двоих одержит верх, если они начнут спорить из-за доспеха. Разумеется, в словесном поединке Хазреда не одолеть: он всегда докажет, что доспех по праву должен сделаться его собственностью. Если Гирсу хочет когда-либо надеть чудесные серебряные пластины на себя, ему следует запастись терпением. И не стоит недооценивать Гирсу, считая его туповатым и недалеким. У воинов тоже есть собственная хитрость. И маги, и жрецы нередко попадали впросак, имея дело с воинами. Нужно просто подождать. Улучить момент, когда Хазред не будет ни о чем подозревать, и тогда… и тогда Гирсу завладеет вожделенным доспехом. Чудесная вещь будет служить ему одному. И сбудутся все мечты, даже самые немыслимые. Откуда-то Гирсу точно знал, что хозяин доспеха обладает всемогуществом.