– Какой герой! – хихикнула птица.

– Схватил топор и перерубил оба каната, которыми корабль был привязан к земле, – закончил инженер, не удостоив Страуса ответом. – Ты, наверное, помнишь, что «Бандура» легче воздуха, поэтому она сразу взмыла в небо, и долбоцефал пробежал прямо под ней…

– А ты? – шёпотом поинтересовалась Ириска.

– Я вцепился в один из канатов и тоже взлетел в небо. Потом взобрался по нему в машину и продолжил ремонт двигателя. К сожалению, без него машина не могла летать, поэтому во время битвы я просто висел над Щебетанием, не в силах ничем помочь. Извини.

– Не за что, – спокойно ответила девочка. – У тебя не было другого выхода.

Петрович кивнул, некоторое время молча смотрел вперёд, а затем продолжил:

– Я видел, как циркачи громили дома и лавки, видел, как долбоцефалы крушили стены и вытаптывали сады. Видел, как было уничтожено Щебетание. Я всё видел.

– И меня?

– Тебя – нет, – признался инженер. – Когда я поднялся в небо, на поляне фей уже царил хаос, и я, как ни приглядывался, не смог вас отыскать.

– Мы с Полундрой сначала бегали по улице, потом по дому, а потом спустились в подземный ход, – поведала о своих приключениях Ириска. – В нём было сыро и холодно.

– Главное, что вы спаслись, – подал голос Дикий. – Ради этого можно было и помёрзнуть, и промокнуть.

– Согласна.

Авессалом снова кивнул, помолчал, однако через пару секунд улыбнулся, вспомнив что-то смешное, и рассказал:

– Сверху я видел только бедозавров и долбоцефалов, всё остальное скрывалось в дыму и поднятой пыли, но я не улетал, конечно же, кружил над Серебряными Ручьями и в конце концов разглядел бегущего Страуса. Его трудно было не заметить.

– Какой смысл говорить о моём подвиге? – быстро спросил Дикий. – Я стесняюсь. Давайте продолжим об Ириске. Вы с Полундрой и правда ночевали в лесу у костра?

Однако попытка сменить тему не удалась.

Девочка подмигнула нахмурившейся птице и перевела взгляд на Петровича:

– Хиша сражался?

– Как лев. Наверное.

– Почему «наверное»?

– Потому что этого я не видел, – рассмеялся инженер. – Я застал момент бегства, но мчался Дикий так, что пыль летела из-под копыт.

– У меня нет копыт! – возмутился Страус.

– А драпал так, будто они у тебя есть.

Несколько секунд насупленный Хиша пытался придумать ответ, ничего не изобрёл и заявил:

– Я сражался! Но когда понял, что циркачей слишком много, сменил тактику.

– Решил удрать, – пояснил Авессалом.

– Я предпринял отступательный манёвр. Это одна из важнейших составляющих военного искусства!

– Бегство? – невинно уточнила девочка.

– Отступление!

– С высоты его манёвр выглядел феерически, – вернул себе слово Петрович. – Наш друг мчался, как ракета, только не вверх, а вперёд. Он без труда преодолевал попадающиеся на пути препятствия, а один раз умудрился перепрыгнуть через долбоцефала!

– Я торопился, – объяснил Страус, покосившись на засмеявшуюся фею.

– Его едва не схватили…

– Я мужественно отбивался!

– Но Хиша ловко уворачивался и менял направление бега, – дал своё объяснение Авессалом.

– Они боялись приблизиться ко мне!

– Они не успевали приблизиться к тебе.

– Что ты мог видеть, трусливо сидя в небе?

– В том-то и дело, что всё – с высоты открывается превосходный вид. – Петрович почесал бороду. – В конце концов нашему другу удалось выскочить из Щебетания и укрыться в ближайшем лесу.

– Ты ведь понимаешь, что я надеялся найти в нём тебя, – обратился к Ириске Страус.

Девочка покивала, но не произнесла ни слова – она едва сдерживала смех.

– Однако даже в лесу Хиша не потерял скорость, – весело рассказал инженер. – И продолжал бежать между деревьями так же быстро, как до того – по чистому полю.

– Нам трудно останавливаться – у нас нет педали тормоза, – важно поведал Дикий.

– К счастью, я как раз успел починить двигатель и полетел в том направлении, куда побежал Хиша.

– А я как раз остановился.

– Ты даже на шаг не перешёл, – хмыкнул Авессалом. – Я еле-еле догнал тебя через полчаса.

– Кто же виноват, что мы, Дикие Страусы, бегаем быстрее, чем твоя «Бандура» летает? – издевательски осведомилась птица. И нахально щёлкнула клювом.

– Мне пришлось десять минут кричать в мегафон, прежде чем он остановился.

– Когда бежишь так быстро, как я, ветер свистит в ушах, – объяснил Дикий.

– Он был настолько напуган, что при моём появлении стал петлять, как заяц.

– Враньё!

– В конце концов Хиша соизволил задрать голову…

– Я услышал рёв двигателей.

– Сообразил, что видит «Бандуру», и едва не заплакал от счастья.

– Ложь, – категорически ответил Страус. – Просто ветер надул мне в глаза, вот ты и напридумывал. – И строго посмотрел на девочку: – Ты ведь ему не веришь?

– Нет, конечно, – ответила Ириска, прилагая все силы, чтобы не расхохотаться.

– Очень хорошо.

Петрович улыбнулся и продолжил:

– Когда Хиша отдышался, мы решили, что надо лететь во Френцу. Мы догадывались, что ты пойдёшь в город.

– Я догадался, – не забыл подчеркнуть Дикий. – Потому что в городе есть Дворец фей.

– Мы надеялись, что Утончённые тебе помогут.

– Я надеялся больше.

– Но сразу отправиться во Френцу не могли – нужно было закончить ремонт.

– Его «Бандура» чаще ломается, чем работает, – прокомментировал Хиша.

Внутри машины что-то угрожающе застучало, однако нахальная птица не обратила на подозрительные звуки никакого внимания.

– А когда прилетели – увидели переполох на Улётной площади, – закончил инженер.

– Сверху он показался забавным: все куда-то бежали, кричали и размахивали руками, – хихикнул Страус. – Выглядело, как в муравейнике, только муравьи были ненастоящими, а феями, людьми, мафтанами, гномами и ещё кем-то.

– Я сразу понял, что переполох случился из-за тебя, – мягко произнёс Авессалом.

– Я тоже понял, и даже быстрее, чем сразу!

– Ну а дальше ты знаешь: мы спустились к площади и немножко помогли.

– Вы появились вовремя, – не стала скрывать Ириска. – Спасибо.

– А для чего ещё нужны друзья?

– Особенно такие, как я, – добавил Страус.