— Мне необходимо тебя потрогать, — произнесла она. — Клянусь, если ты не дашь мне это сделать, я умру.

Отлично понимая, что она в этот момент чувствует, он пришел к ней на помощь, до конца расстегнув рубашку и вытащив ее из брюк сразу же ему на грудь опустились ладони Девон. Они ласкали eго торс касались плотных узлов мышц и впивались в плечи. Потом она стала играть его бронзового цвета сосками, сдавливая их и отпуская. Джонатану неудержимо хотелось овладеть ею сейчас, сразу излить в нее накопившуюся в нем страсть, которая терзала его в течение всего последнего времени, заставляя недосыпать ночей и снова и снова возвращаться мыслями к этой женщине.

Его руки двинулись к ее талии, а потом стали спускаться все ниже и ниже, пока не коснулись ее трепетного лобка и влажной поверхности того, что скрывалось ниже. Она была влажной и готовой его принять. Джонатан поцеловал ее снова, в еще большей степени возбудившись от исходившего от нее мускусного запаха, после чего его пальцы проникли в ее святая святых.

— Я хочу, чтобы все получилось просто отлично, сказал он хриплым, прерывающимся голосом. — Я хочу положить тебя рядом с собой в свою большую мягкую кровать и провести несколько часов, просто целуя тебя и играя с твоими грудями однако если ты меня сейчас не остановишь…

Девон коснулась его щеки дрожащими пальцами. Ее взгляд, казалось, говорил, что на этот раз они зашли куда дальше, нежели она планировала.

— Увы, слишком поздно, — сказала она одними губами и расстегнула молнию его брюк, освободив тем самым его напряженное, полыхавшее, словно в огне, мужское естество.

— Черт, — только и сказал он, когда ее рука принялась ласкать его плоть по всей длине, заставив ее разбухнуть и затвердеть.

— Ты был прав, — сказала Девон, перебрасывая руки ему за шею. — Рано или поздно это должно было случиться. Я хочу тебя, Джонатан, и мне все равно, где это произойдет.

Сиденье было широким и удобным, и Джонатан, поцеловав ее на этот раз куда более грубо и дерзко, раздвинул ей ноги коленом, после чего утвердил между ними свою плоть. Он чувствовал, как она трепещет.

— Спокойнее, детка, тебе нечего бояться. — Джонатан вошел в нее и через мгновение достиг ее заветных влажных глубин.

Почувствовав толщину, неимоверную длину и неукротимое стремление вперед его плоти, Девон едва не задохнулась. Боже, какой он огромный! Другие мужчины в ее жизни не обладали ничем подобным, и она ощутила себя заполненной до краев.

— Тебе хорошо? — спросил Джонатан. Девон облизнула пересохшие губы.

— Я… да… мне чудесно.

— И мне в тебе хорошо, — произнес он, начиная свои движения.

Господь Бог Вседержитель. Ничего подобного прежде она не испытывала. Когда Джонатан приник к ней поцелуем, она, повинуясь ритму, создаваемому их телами, стала двигать языком взад-вперед. Его сильная мускулистая грудь приятно давила на ее соски. Когда он ухватил ее за ягодицы и подтянул к себе еще ближе, на нее обрушился целый ураган чувств, ощущений и эмоций, которые то поднимали ее прямо к небу, то низвергали а темные глубины земли. Она согнула ноги в коленях и принялась подтягивать Джонатана к себе, когда он наступал, и отпускать его на коротком поводке на волю, когда он двигался в обратную сторону.

— Держись, дорогая, — пробормотал Джонатан, и она на самом деле держалась за него — руками и ногами, сжимая пальцами его мускулистые плечи, а коленями — твердые, плотные бедра. — Не пытайся его остановить. Позволь ему входить и выходить когда вздумается.

И снова его стержень задвигался в ней, волна блаженства подбросила ее к самому пику наслаждения и медленно откатилась, оставляя в ее сознании пустоту, в которой не было ни единой мысли, но которая властно заполнялась горячим веществом чувственности. Девон путешествовала среди звезд, видела луну и даже прикасалась к ней пальцами, всякий раз высекая из ночного светила огромные снопы искр, которые ослепляли ее. Джонатан следовал в своем возбуждении за ней, сопровождая толчки стонами, в каждом из которых слышалось ее имя. Вдруг его мышцы напряглись, затем расслабились, и он отпустил ее.

Потом некоторое время они лежали вместе, сжимая друг друга в объятиях. Неожиданно Джонатан окончательно отстранился и сунув руку под сиденье, вытащил большую спортивную сумку, откуда достал, белоснежное полотенце. Когда он протянул его Девон, ей сделалось жарко.

— Иногда я играю в волейбол, поэтому почти всегда вожу с собой смену белья и полотенце.

— Ваш запас? Очень кстати, — усмехнулась Девон.

Она торопливо обтерла тело, после чего натянула костюм, стараясь не думать о том, что сумка могла оказаться под сиденьем неспроста, и, обратив на Стаффорда огромные, расширившиеся от волнения глаза, воскликнула:

— Господи, мы совершенно упустили из виду то, что носит название «безопасный секс».

Джонатан удивился. Он натянул брюки, рубашку и, заправив ее за пояс, застегнул молнию.

— Насколько я знаю, наркотики никто из нас не употребляет. К тому же я не имею отношений сразу с несколькими женщинами — да и ты, по-моему, тоже не одобряешь случайных связей. — Тут он усмехнулся. — Кроме того, я недавно сдавал кровь.

Девон посмотрела в окно. Постепенно к ней снова вернулись все ее тревоги. «Ночь соблазнов» должна была только начаться в автомобиле, а вовсе не закончиться там. Более сумасшедшего, безответственного поступка она не совершала за всю свою жизнь.

— Где мы? — поинтересовалась Девон, понимая, что времени, которое они провели в машине, вполне хватило бы, чтобы доехать до города. Потом она нагнулась, нашарила под сиденьем туфли и надела их.

— Генри вовсе не дурак. Он решил, что пока мы… хм… так сказать развлекаем друг друга, ему не стоит торопиться. — Джонатан нажал на кнопку переговорного устройства: — Домой, Генри.

— Слушаю, сэр.

— Господи, как я теперь буду смотреть ему в глаза? — Тихий смех Джонатана утвердил ее в мысли, что беспокойство по этому поводу было излишним.

— Насколько я понимаю, затеянное тобой соблазнение должно было начаться именно в машине.

— Я не думала, что ты… что я поведу себя таким образом.

— Генри хорошо платят за молчание. Он не проговорится.

Девой не сказала больше ни слова. Она положила голову на подголовник и продолжала мысленно рассуждать о том, правильно ли поступила, вступив в связь с Джонатаном в машине. Кто знает, возможно, вечные помыслы о соитии с Джонатаном настолько расстроили ее сознание, что она совершила непоправимую глупость. Тут Девон почувствовала у себя на подбородке теплые пальцы, которые повернули ее лицо, и увидела его глаза.

— Сожалеешь о случившемся?

Девон покачала головой.

— Если у тебя нет сожалений, то и у меня тоже.

— Ты сделала мне королевский подарок.

В первый раз за все время Девон улыбнулась.