известны еще древнейшие женские монастыри: Воскресенский, на берегу озера Мячина, и Покровский Зверин, на берегу Волхова за Неревским концом. Судя по названию, надо полагать, что вблизи его находился княжий зверинец.

Переходя с левого, волховского берега на правый, у самого Плотницкого конца встречаем Антониев монастырь, основанный в начале XII века в честь Рождества Богородицы. Антоний Римлянин является одним из первых местночтимых святых Великого Новгорода. Житие его красноречиво повествует о том, как Антоний чудесно приплыл на камне из Рима в Новгород, как он соорудил богатый храм Рождественский на том месте, где пристал камень, и основал при нем обитель. Но летопись Новгородская ограничивается только коротким упоминанием о заложении «игуменом Антонием» каменного храма Богородицы в 1117 году, о сооружении им каменной монастырской трапезницы и его кончине, последовавшей в 1147 году. Далее, верстах в десяти вниз по Волхову, на возвышении правого берега красуется монастырь Хутынский, основанный в конце XII века другим местным святым, Варлаамом. Он в миру назывался Олекса Михалевич, был уроженец Великого Новгорода, сын достаточных родителей. Подобно Феодосию Печерскому и другим угодникам, он с юных лет имел влечение к иноческой жизни и долго ходил по разным пустыням, пока не основал собственной обители на месте, называемом Хутынь. Летопись Новгородская под 1192 годом занесла известие о сооружении на Хутыни храма в честь Спаса Преображения чернецом Варлаамом. Владыка Гавриил освятил и храм, и основанный при нем монастырь; а в следующем году Варлаам уже скончался. Покровительствуемый некоторыми боярскими семьями, одаренный землями, рыбными ловлями и другими угодьями, Хутынский монастырь вскоре занял важное место в числе новгородских святынь, наряду с монастырями Юрьевым и Антониевым; а основатель его сделался одним из самых любимых героев новгородских легенд.

В окрестностях Славянского конца и Городища, на правом берегу Волховца, на пригорке Нередица находился монастырь Спас-Нередицкий. Основателем его был тот самый безудельный князь Ярослав Владимирович, который три раза сидел на новгородском столе. Летом 1198 года он построил здесь храм Спасо-Преображенский, который уцелел до нашего времени в первобытном своем виде и служит одним из самых любопытных памятников новгородской старины. Это небольшой квадрат с тремя обычными алтарными полукружиями, с узкими окнами и голосниками, то есть глиняными кувшинами, вделанными в своды и стены. Замечательна особенно фресковая стенная иконопись в довольно строгом византийском стиле с полугреческими-полуславянскими надписями. Между прочим, тут на южной стене под хорами изображен сам основатель храма князь Ярослав. По обычаю византийскому, он стоя держит в руках сооруженную им церковь; а перед ним сидит Спаситель благословляющий. Ярослав изображен в обычной княжеской одежде: на нем большой клобук с меховым околышем и верхний плащ, или корзно, из дорогой шелковой ткани с разноцветными узорами. Князь имеет продолговатое лицо с крупным носом, большими глазами, довольно длинными темными волосами и бородой. Вообще это портретное изображение есть по чти единственный в таком роде и потому очень драгоценный для нас памятник русской домонгольской старины.

Далее заслуживают упоминания из окрестностей Новгорода: Рождественский монастырь в соседстве Плотницкого конца со своими скудельницами, или кладбищем; поле Волотово на правом берегу Волховца с сопкой, или могильным курганом, который позднейшие книжники назвали могилой мифического Гостомысла; а также монастырь Николы на Липне посреди топких болот, около впадения реки Меты в озеро Ильмень. Основание его, по словам предания, принадлежит Мстиславу Мономаховичу: в память своего исцеления от тяжкой болезни действием чудотворной иконы Святого Николая князь соорудил в его имя, во-первых, соборный храм на Ярославовом дворе, а во-вторых, монастырь близ того места, где обретена икона. Насупротив этого монастыря по другую сторону озера Ильмень лежит княжее село Ракома, в котором живал еще Ярослав I, когда сидел на новгородском столе[19].

Отлогие Ильменские прибрежья заняты были не одними пустынными пространствами; они пестрели также лугами, рощами, монастырскими поселками, рыбачьими слободами. Из последних наиболее известна Взвадь, или Озвад, на устье Ловати; в летнюю пору здесь производилась и княжая охота на зверя. Этот южный берег, заключенный между устьями Шелони и Ловати, возвышеннее и круче других берегов и местами состоит из плитяных утесов. На той же южной стороне Ильменя лежит один из главных новгородских пригородов, Русса, по обеим сторонам Полисти, в которую впадает в самом городе речка Порусья. Расположенная в открытой ровной местности, Русса, по обычаю, состояла из внутренней крепости, или детинца, и внешнего города, или посада. Здесь находился Спасо-Преображенский монастырь, в котором игумен Мартирий построил каменный храм Спаса; вскоре за тем этот игумен был избран на владычнюю кафедру Новгородскую. Русса замечательна в особенности своими соляными источниками, из которых уже с давних времен жители вываривали соль. Несколько ниже города Полисть соединяется с Ловатью, недалеко от ее впадения в Ильмень; таким образом, Русса в летнее время имела с Новгородом судовое сообщение. Река Ловать, впадающая в озеро несколькими рукавами, представляет одну из главных водяных артерий Новгородской земли. Она была частью великого водного «пути из варяг в греки». Имея тихое, спокойное течение в нижней своей части, она быстра и порожиста в средней; однако была сплавной и даже судоходной во время весенней воды, начиная от самых Лук. Этот город (после Великие Луки) лежит уже в южном краю Новгородской земли, на пограничье с Полоцкой и Смоленской, в местности волнистой и покрытой густыми лесами. Вследствие своего пограничного значения Луки были довольно хорошо укрепленным городом. С конца XII века, когда упала сила Полоцкого княжения и оно начало подпадать литовскому влиянию, Луки почитались оплечьем Новгороду от Литвы, и в княжение Ярослава Владимировича здесь, для охранения границ, сидел сын его Изяслав, который тут и скончался летом 1198 года. А осенью того же года полочане вместе с литвой уже воспользовались смертью князя, напали на Луки и сожгли посад, но не могли взять самого города.

Как Луки с конца XII века служили оплечьем с юго-запада, от Литвы, так и другой еще более важный пригород, Псков, или Плесков, около того же времени явился главным оплотом Новгородской земли с запада, от немцев, утвердившихся в Прибалтийском крае. Этот город расположился на правом берегу реки Великой, в нескольких верстах от ее впадения в Чудское озеро, посреди низменной ровной области, изобилующей озерами, болотами и песчаными холмами. Ядро города, или детинец (кром, то есть кремль), стоит на возвышенном мысу, который образуется впадением речки Псковы в Великую; тут красуется главная псковская святыня, каменный собор Святой Троицы, с гробницей своего строителя Всеволода-Гавриила. Посад, примыкавший к этому детинцу, впоследствии получил название Застенья, хотя, в свою очередь, он был тоже укреплен