Также мне велено немедля написать матушке и сообщить ей о моих соображениях относительно ребенка. Помимо того, велено написать, как только дело прояснится, и, кроме того, довериться в этом вопросе доктору де Пуэбла и донье Эльвире.

Я медленно, тщательно складываю письмо, подгоняя уголок к уголку, как будто очень важно сложить его поровнее. Если б она знала, думаю я, как черные воды отчаяния захлестывают меня, она бы проявила больше доброты. Если б она знала, как я одинока, как я несчастна, как я тоскую по нему, она толковала бы не о содержании, вдовьей доле и титулах. Если б она знала, как я любила его и как невыносима мне жизнь без него, она бы написала, что любит меня, что ждет меня домой.

Я засовываю письмо в карман у пояса и встаю во весь рост. Я готова действовать. Я больше не ребенок. Я не стану плакать по маме. Мне очевидно, что Господь охладел ко мне, раз он позволил Артуру умереть. Мне очевидно, что и матушка холодна ко мне, раз бросила меня здесь одну, в чужой земле.

Я понимаю, что она не только мать. В первую очередь она королева Испании, и ей необходимо знать, будет у нее внук или нет. Да и я не просто молодая женщина, потерявшая любимого мужа. Я принцесса Испанская и обязана произвести на свет сына. А, кроме того, я связана обещанием. Я обещала, что снова стану принцессой Уэльской и королевой Англии. Я обещала это любимому мужу. Обещала и выполню, ни на что невзирая.

Испанский посол не стал сразу писать католическим королям. Сначала, разыгрывая свою обычную двойную игру, он доложил королю Англии о своем разговоре с братом Алессандро.

— Духовник принцессы полагает, ваше величество, что она понесла, — сказал он.

Впервые за долгое время у короля Генриха отлегло от сердца.

— Ох, если б так! Это был бы подарок…

— Совершенно с вами согласен, ваше величество. Однако ручаться, что он прав, я бы не стал. Внешне пока ничего не заметно.

— Да рано, наверно, еще, — согласился король. — И Господь знает, как знаю я, что дитя в колыбели — еще не принц в короне. Дорога до трона далека. Однако это большое мне утешение — знать, что будет ребенок… и королеве тоже, — добавил он, подумав.

— Следовательно, пока мы не будем знать наверняка, принцессе следует оставаться в Англии, — заключил посол. — И если ребенка не будет, мы произведем расчет, вы и я, и ее высочество отправится домой. Ее матушка просит, чтобы ее послали немедля.

— Поживем — увидим, — никогда не щедрый на обещания, сказал король. — Матушке ее придется подождать, как и всем нам. И если ей не терпится заполучить свою дочку домой, пусть лучше заплатит остаток приданого.

— Но, ваше величество! Вы же не станете откладывать возвращение принцессы из-за денег!

— Чем быстрее мы уладим дела, тем лучше, — последовал гладкий ответ. — Если понесла, то тогда она наша дочь и мать нашего наследника; у нее будет все, что она пожелает. Если же нет, может отправляться к своей матушке, как только будет выплачено приданое.

Я знаю, что никакая Мария не зреет у меня в животе и нет Артура, но никому не скажу об этом, пока не решу, что делать. Мои родители строят планы, исходя из блага Испании; король Генрих строит планы, исходя из блага Англии. Мне придется самой думать о том, как выполнить данное мной слово. Никто мне не поможет. Только Артур в раю знает, что и для чего я делаю. Это так больно! Я раньше и вообразить не могла, что бывает такая боль… Никогда не нуждалась я в нем больше, чем сейчас, когда его нет на свете, и только он мог бы дать мне совет, как выполнить обещание, которое я дала ему.

В замке Кройдон Каталина провела чуть меньше месяца, а потом явился гонец с посланием, в котором говорилось, что для принцессы приготовлен Дарэм-хаус на Стрэнде и что она может переехать туда, когда ей будет удобно.

— Это что, место, приличествующее принцессе Уэльской? — требовательно спросила Каталина у срочно вытребованного доктора де Пуэбла. — Почему я не могу жить в замке Бейнард, как раньше?

— Дарэм-хаус — очень хороший дворец, — пробормотал посол, ошеломленный таким напором. — И заметьте, ваше высочество, ваш штат нимало не урезан. Король не распорядился уменьшить число слуг. Вам будет назначено содержание.

— А моя вдовья доля?

Он отвел глаза:

— Пока что будет назначено содержание. Осмелюсь напомнить, ваше приданое выплачено не полностью, и, пока это так, о вдовьей доле и речи нет. Однако вам выделят сумму, достаточную, чтобы содержать двор, и приличествующую вашему статусу.

По лицу принцессы посол понял, что это известие ей не неприятно.

— Не извольте сомневаться, ваше высочество, король с пониманием относится к вашему положению, — осторожно продолжил он. — Разумеется, если б его поставили в известность о состоянии вашего здоровья…

Принцесса тут же замкнулась.

— Не понимаю, о чем вы, — сказала она. — Я хорошо себя чувствую. Передайте его величеству — я здорова.

Да, я тяну время, позволяя им думать, что я беременна. Это такая мука — знать, что мои месячные прошли, что я готова для Артурова семени, а Артура нет и не будет.

Не могу я сказать им правду, что я порожняя. И пока я молчу, им тоже приходится ждать. Меня не пошлют в Испанию, пока есть надежда, что я стану миледи матушкой принца Уэльского. А тем временем я могу хорошенько продумать, что и как мне сказать, что мне сделать. Придется быть проницательной, подобно моей матери, и изворотливой, подобно отцу. Целеустремленной, как она, и скрытной, как он. Надо решить, когда приступить к делу. Если я смогу распустить великую ложь, измышленную Артуром, да так, что в нее все поверят, если я займу место, соответствующее моему предназначению, то тогда Артур, мой дорогой Артур, станет править Англией моими руками. Я выйду замуж за его брата и стану королевой. Артур будет жить в ребенке, которого я зачну от его брата, вместе мы сделаем Англию такой, как мечтали. И нам не помешает ничто — ни легкомыслие его брата, ни сжигающее меня отчаяние.

Нет, я не поддамся горю. Я сдержу данное мной слово. Буду верна моему мужу и моей судьбе. А для этого нужно все хорошо, хорошо обдумать…

Небольшой двор принцессы переехал в Дарэм-хаус в конце июня, и тогда же прибыли те придворные, которые еще оставались в Ладлоу, с известием, что город горюет, а замок в трауре. Каталина переезд восприняла как докучную необходимость, хотя Дарэм-хаус оказался очаровательным дворцом с прекрасным садом, сбегающим вниз к реке, и собственным причалом. Придя навестить принцессу, посол нашел ее в галерее, устроенной по фасаду, с видом на парадный двор и, дальше, на шумную торговую улицу Айви-лейн.

Она не предложила ему сесть.

— Ее величество королева, ваша матушка, намерена отправить эмиссара, которому поручит сопровождать вас в Испанию — сразу, как только вам выплатят вдовью долю. Поскольку вы не подтвердили нам, что ждете ребенка, ее величество ждет вас дома.