Мать стояла возле окна, безвольно опустив руки. Густав поразился, он никогда не видел, чтобы она была такой потерянной.

— Прошу вас, Мина, не переживайте так, я сумею защитить Ингу. Да и Густав будет рядом.

Володька быстро подошёл к Мине и обнял её за плечи. Она склонила голову ему на грудь, и плечи её стали сотрясаться в рыданиях. Густав прежде никогда не видел мать плачущей, со своими детьми она всегда была строгой, направляя их железной рукой. У Густава защемило сердце, он вдруг понял, что мать их совсем не молода.

— Мам, ты чего? — он шагнул в комнату и обнял её.

Она подняла лицо, слёзы смягчили черты её лица.

— Удачи вам, деточки.

Она взяла двумя руками голову Густава, притянула к себе и поцеловала в нос. Потом коснулась губами щеки Володьки.

— Идите с Аллахом. Удачи вам.

— Мам, да ты что?! Мы же только проведём аэростатную разведку и вернёмся!

— Идите, идите, — замахала она на них руками, — а то опоздаете.

Густав вслед за Володькой вышел из дома.

— Чего это она?

— Клён включил в состав экспедиции Ингу. Она переживает.

— А Ингуля-то знает?

— Ещё нет. Я её с утра не видел, поэтому не сообщил ещё.

— А она заперлась у Аиши, уговаривает воздействовать на Имама.

Разговаривая, они быстро шли к аэростату. Подмораживало, выпавший в начале ноября снег скрипел под ногами.

Экипаж аэростата — Виолетта, Танька, Бобр — уже ожидал их.

— Не замёрзли, девчонки? — блеснул зубами в улыбке Густав.

Танька сверкнула на него глазами. Под щитком у нее был надет шлемофон, закрывавший лоб, нос, щеки.

— Ну, приоделись, прямо как на ограбление! Нет, девчонки, сегодня грабежи и разбои отменяются, — балагурил Густав, не забывая проверять подключение оборудования, — сегодня мы полетаем только в целях разведки, для обеспечения беспрепятственного прибытия в бункер высокой комиссии Объединённого генералитета. Хотя так и бросил бы на них бомбочку сверху, будь они неладны! Как приедут, так и шмыгают, так и шмыгают!

— Ну, давай, — Николаев прервал его трёп и подтолкнул Бобра, занимая место рулевого. — Ты у нас сегодня командир.

— Всем внимание! — оглядываясь на Володьку, скомандовал Бобр. — Проверка всех систем. Штурман?

— Высота три метра. Оборудование работает исправно, — голос Виолетты звучал глухо.

— Рулевой?

Володька подвигал рычаги, «шарик» послушно наклонился взад-вперед.

— Рулевые тяги исправны.

— Двигатель?

— Полные обороты, — Танька показала язык Густаву.

— Приготовиться к взлёту.

Густав открепил крюки и стал быстро сматывать канаты. Аэростат начал медленно подниматься вверх. Закрепив канаты на катушках, Густав проверил пулемёт, открыл и осмотрел ящики с зажигательной смесью, проверил все задвижки на люках. Потом достал из-за пазухи бинокль и стал вести наблюдение. Наверху был ветер и кабину болтало.

— На периметре анклава всё спокойно, — доложил он. — Вижу с юго-запада танк. По всей видимости, кремлёвский. Гады, подорвал бы, кабы не приказ охранять!

С высоты они наблюдали, как танк подкатил к воротам Рынка, остановился. Через некоторое время из машины показались люди в ОЗК и противогазах, стали сдавать оружие дежурному офицеру анклава. Обычно эту процедуру проделывали уже в бункере, но сегодня поступил приказ генерала Николаева забирать всё оружие уже при въезде на территорию Рынка.

— Даже отсюда видно, что очень недовольны. Вы ещё, голубчики, не знаете, что вас ожидает обыск в бункере! Вот где взвоете, когда фляжечки со спиртным отберут. Нынче на трезвую голову инспектировать будете. — И добавил со злорадством: — Послабления, господа, закончились!

Густав замолчал, что-то на горизонте показалось ему странным. Он открыл окно и высунулся наружу, впустив волну морозного воздуха, пытаясь рассмотреть, что там такое.

— Командир, возьми на север. Там что-то происходит.

— Курс норд.

Аэростат изменил направление.

— Командир, вижу танк. Отбиваются от мутантов. Откуда только по такой погоде взялись? Судя по модели танка, Капотня.

— К бою! — скомандовал Бобр.

— Как у нас в кругах интеллигенции говорят, уконтрапупим! — Густав откинул крышку нижнего люка, собравшись метать горючую смесь.

Виолетта, оставив приборы, склонилась к пулемёту, выискивая цель. Аэростат снизился и стал плеваться огнём.

— Виолетта, глянь справа — Взрослый, выцеливай его!

Виолетта дала очередь, но Взрослый мут отпрыгнул в сторону, что-то крича и указывая рукой на аэростат.

— Володя, можно я? — закричала Танька.

— Спрашивай у Бобра, он командир.

— Бобрик, миленький!

Бобр молча подменил Таньку. Она быстро выхватила из крепления винтовку с оптическим прицелом. Высунулась в окно, прицелилась и выстрелила. Густав увидел, как Взрослый стал заваливаться назад — голова его превратилась в кровавую массу, — и прокомментировал:

— Прямо в глаз! Молодец, Танюшка, добилась своего, стала снайпером!

— Уши! Рулевой— вверх! — закричал Бобр.

Аэростат рванул ввысь, уходя от пронзительного визга танка. Муты попадали на землю.

— Полагаю, Капотня справится теперь сама. Вон как палить начали на радостях. Как полагаешь, Володя, необходимо сделать кружок?

Густав рассмеялся:

— Всё правильно делаешь, Бобр, молодец.

— Да я бы лучше две смены рулевым отпахал, чем командиром.

— Привыкай, нас с Володькой скоро не будет, пересядем на дирижабль, и в путь.

Сверху было видно, что муты, похватав куски своих бывших товарищей, рванули к метро. Танк поехал по дороге, выпуская клубы пара.

— Курс ост-ост! Пройдём кружочек, проконтролируем дороги.

— Густав, закрой окна, задувает, — Виолетта похлопала руками по туловищу и стала натягивать толстые рукавицы, которые снимала, когда нажимала гашетку пулемёта.

— О, сеньорита, с радостью!

Густав выхватил из угла два армейских тулупа и набросил их на плечи Виолетте и Татьяне. Затем быстро закрыл все окна.

— Сейчас, дамы, станет тепло, — он отодвинул Таню чуть в сторону. — Смотри и учись! Несколько модернизированная под условия зимы корзина. — Он покрутил какие-то вентили. Из раструба в углу подуло горячим воздухом.

— Господи, как хорошо-то! — Виолетта протянула к теплу озябшие руки.

Таня потянулась за ней.

— Пусть погреются, — остановил командирский порыв Бобра Густав. — Я за них подежурю, не впервой.