которые должны были участвовать в экспедиции, ушли. К тому же погода все время была неблагоприятной.

Наконец, 19 ноября 1578 г. семь оставшихся судов вышли в море. В составе экспедиции было 365 человек. Адмиралом флотилии был сэр Хамфри, вице-адмиралом — его родной брат Кэрью. Рэли, конечно, с восторгом покинул Лондон и присоединился к экспедиции. Ему было поручено командование небольшим старым судном «Фойкон», являвшимся собственностью королевы. По-видимому, Хамфри при удобном случае рассказал Елизавете о своем сводном брате, ибо прижимистая королева никогда не доверяла неизвестным лицам своей собственности, будь то даже старое судно.

Все корабли флотилии были вооружены, так что не вызывало сомнений намерение ее адмирала не только искать северо-западный проход в Тихий океан, но и пиратствовать. Однако затяжка с началом экспедиции привела к тому, что обе цели выполнить практически было невозможно. Наступала зима, затруднявшая плавание в северных широтах, а испанский «золотой флот» еще в конце октября благополучно достиг Кадиса.

Хамфри решил плыть к берегам Африки, а затем отправиться в Вест-Индию. Но неблагоприятная погода не позволила осуществить это намерение. Один из английских авторов справедливо заметил, что при всех своих талантах Хамфри Гилберт как адмирал имел один фатальный дефект: он был неудачлив. Один за другим суда флотилии возвращались в Англию. В феврале 1579 г. и сам он вернулся в Лондон. Лишь «Фолкон» продолжал плавание. Шесть месяцев Рэли находился в Атлантике, испытав множество опасных приключений, не раз вступая в схватки с испанскими кораблями. В мае 1579 г. сильно поврежденный «Фолкон» подошел к британским берегам.

Вторую половину 1579 г. и первые месяцы 1580 г. Рэли провел в Лондоне, ведя жизнь, типичную для молодого джентльмена. Дважды дрался на дуэли, после чего сидел в тюрьме. На этот раз он завязал несколько полезных знакомств при дворе, стал вхож в дома лорда-канцлера Бёрли, государственного секретаря Уолсингема и даже могущественного фаворита королевы графа Лейстера.

В июле 1580 г. Рэли отправился в Ирландию, где в течение полутора лет участвовал в подавлении антианглийского восстания. В декабре 1581 г., когда выступление ирландцев было в основном подавлено, он отправился в Лондон с депешами командующего английскими войсками в Ирландии лорда Грея.

Рэли не только передал депеши, но и изложил членам Тайного совета королевы свое мнение о положении в Ирландии и предложил план наиболее экономичного управления страной, сокращения расходов на содержание там английской армии. Предложения Рэли сводились к тому, чтобы возложить бремя этих расходов на самих ирландцев, используя противоречия внутри ирландского дворянства. Мелкое ирландское дворянство, говорил он, более враждебно относится к вождю восстания графу Десмонду, чем к английской королеве.

План Рэли понравился и Тайному совету, и Елизавете. В январе 1582 г. Берли сообщил об этом лорду Грею, чем вызвал крайнее удовольствие последнего. Идея Рэли на первый взгляд кажется верной, ответил он, но очень скоро обнаружится ее неосновательность. О самом же Рэли лорд Грей писал так: «Что до меня, то могу сказать только одно: мне он неприятен». Но Рэли это обстоятельство могло уже не тревожить. Елизавета заметила его.

В английской литературе о Рэли много места занимает вопрос о том, кто представил его Елизавете. Называют графа Лейстера, лорда Берли, Уолсингема. Рассказывают также, что все произошло случайно: как-то королева, идя по дворцовому саду, остановилась в некоторой растерянности перед оказавшейся на ее пути лужей. Видя это, Рэли, который был неподалеку, быстро скинул с себя роскошный новый плащ и положил его перед королевой, и Елизавета прошла, не замочив ног.

Вероятнее всего, что каждый из высокопоставленных знакомых Рэли когда-то упоминал о нем в разговоре с королевой, хвалил его за смелость, энергию и ум. Возможно, сыграл роль и указанный выше эпизод. Но ко всему этому Елизавета увлеклась им. Королева всегда была неравнодушна к мужской красоте. С годами это чувство у нее не ослабевало, а, напротив, усиливалось. Ко времени встречи с Рэли ей было 48 лет. Рэли был на двадцать лет моложе. Высокий, стройный, романтичный, остроумный молодой человек, храбрый воин, денди и поэт, он должен был заинтересовать Елизавету. И очень скоро двор это почувствовал. Стремительно восходила счастливая звезда Рэли.

Когда Рэли в конце 1581 г. прибыл в Лондон, шла интенсивная подготовка к свадьбе Елизаветы с герцогом Анжуйским. «Королева-девственница» на этот раз, казалось, серьезно решила прекратить сильно затянувшееся девичество.

Герцог Анжуйский, сын французского короля Генриха II и Екатерины Медичи, был братом Генриха III, находившегося тогда на французском престоле. Герцог был на двадцать лет моложе королевы, но, несмотря на молодость, производил отталкивающее впечатление: тщедушное существо с лицом, изрытым оспой, с приплюснутым, искривленным носом. Нидерланды выбрали герцога Анжуйского своим правителем, надеясь па помощь Франции в борьбе с Испанией. Поэтому матримониальные намерения Елизаветы должны были бы насторожить Филиппа II. Но он не волновался, ибо не верил в серьезность сватовства Елизаветы, полагая, что это очередной политический маневр, предпринятый ею именно с целью напугать его. Так оно и получилось в конце концов.

Но пока подготовка к свадьбе шла полным ходом. Опишем сцену, где должен был состояться этот спектакль.

Дворец королевы в Весминстере стоял на левой стороне улицы, которая сейчас называется Уайтхоллом, и внешне напоминал колледж в Оксфорде или Кембридже.

В начале улицы размещался Шотландский двор со своими службами — пекарней, кладовой пряностей, птичником, дровяным складом. Все это находилось в ведении гофмаршала сэра Джеймса Крофтса, который, кстати сказать, был испанским шпионом.

Рядом с «Шотландией» был вход во дворец, весьма похожий па вход в другой дворец того времени, Сент-Джеймский. Войдя в ворота, посетитель попадал в большой двор, где высился главный зал — здание с окнами, расположенными высоко над землей. Внутри помещения нижняя часть стен была затянута гобеленами. Здесь устраивались обеды, ужины, изредка — театральные представления. Коридор, куда выходили двери главного зала, вел в дворцовую церковь, из которой по Уайтхолльской лестнице можно было спуститься к реке, где находились прогулочные лодки.

Главный зал соединялся с комнатой приемов, большой, с высоким позолоченным потолком, украшенным датами сражений. Сюда королева и ее советники обычно прибывали к вечеру. В присутствии почти всего двора Елизавете представляли послов за официальных гостей.

За комнатой приемов находился королевский кабинет, где Елизавета завтракала, обедала и ужинала с приближенными дамами и полдюжиной фрейлин, одетых в белое. Фрейлины, молоденькие и хорошенькие, должны были уметь петь, играть на каком-нибудь инструменте, а то и на двух, говорить на нескольких языках, танцевать, поддерживать беседу, игратд» в карты, вышивать, готовить одно-два вкусных блюда и, несмотря на похотливость придворных, оставаться девственницами.