В ту же секунду он буквально вдавливает меня всем телом в плитку, заставляя отчётливей ощутить между ягодиц его твёрдый возбуждённый член, а затем, вынув пальцы, резко разворачивает меня лицом к себе, и я встречаюсь с его потемневшим жёстким взглядом, застывшем на моих глазах, проникающем в самую душу, и поглощающем её целиком.

Андрей, наклоняется ниже, скользя руками по моим бёдрам, и, захватив их, резко поднимает меня вверх, заставляя обвить ногами его торс. Спина скользит по влажной плитке, и я непроизвольно ухватываюсь руками за его шею, цепляясь за неё, как за спасительную соломинку.

Наши лица находятся сейчас практически на одном уровне, и я с широко распахнутыми глазами смотрю в его пылающие почти чёрные глаза.

Он склоняет голову ниже, и прикоснувшись губами к моему виску, без предупреждения входит в меня грубым, резким толчком, выбивая из меня громкий вздох.

Замирает внутри меня, тяжело дыша и сильнее сжимает руки на моих бёдрах, словно стараясь себя успокоить. После чего начинает двигаться. В начале медленно, но постепенно, когда между моих ног становится настолько влажно, что каждое новое движение отдаётся хлюпающим звуком, толчки становятся более резкими и размашистыми.

Андрей всё больше ускоряет ритм, начиная буквально вбиваться в меня, с такой скоростью, что я едва успеваю отходить от обрушивающихся на меня волн, вырывающих из моего горла стоны и крики. Его тяжелое прерывистое дыхание опаляет мою кожу, пальцы сильнее вжимаются в бёдра, и я чувствую, как внизу живота начинает гореть и скручивать всё тугими узлами.

В этот момент его руки соскальзывают с моих бёдер, вынуждая крепче обвить его ногами, чтобы не упасть, но спустя секунду он крепко, почти болезненно сжимает меня в объятиях, сильнее придавливая к опоре. Его толчки внутри меня становятся резче, но я словно на интуитивном уровне чувствую, что это то, что нужно ему прямо сейчас – взять меня грубо и жёстко, будто он самому себе пытается доказать, что я принадлежу только ему.

И я не возражаю. Даю ему то, в чём он так отчаянно нуждается в этот момент. В противовес его грубым движениям, мягко провожу руками по плечам, глажу спину, и легко, почти невесомо касаюсь губами напряженной шеи. Ощущаю, как от моих прикосновений его руки крепче сжимают меня, буквально припечатывая к себе, давят на спину, заставляя подаваться вперёд, навстречу настойчивым толчкам. Меня бросает в жар, и в этот же момент сильная, почти разрушительная волна проходит по моей коже, просачиваясь в каждую пору и разрывая тело изнутри от сумасшедшего оргазма. Не сдерживая больше себя, выкрикиваю его имя, падая головой на крепкое плечо, кусая его и впиваясь ногтями в спину Андрея.

Ещё несколько резких толчков в сжимающееся влагалище и он резко выходит из меня, опуская мои ватные ноги на пол и, вдавившись пульсирующим членом в живот, изливает на него липкую горячую сперму.

***

Я всё ещё нахожусь в какой-то прострации, когда Андрей заворачивает моё мокрое тело в полотенце и выносит из ванны. Уже в спальне, ставит меня на ноги, быстрыми движениями вытирая капли воды с раскрасневшейся кожи. После чего вытирается сам, безмолвно наблюдая за тем, как я надеваю на себя нижнее бельё.

- Андрей, я… - чувствую просто физическую потребность разорвать это гнетущее душу молчание, но он прерывает меня.

- Всё хорошо малыш. – говорит уже мягче, и я с облегчением отмечаю, что черты его лица сейчас выглядят более расслабленными – Давай, беги вниз, завтракай. Мне нужно ещё пару звонков сделать, а потом я отвезу тебя на учёбу.

Я пытаюсь предпринять ещё одну попытку заговорить, но в ту же секунду тишину спальни разрывает звонок мобильного телефона и Андрей, повернувшись ко мне спиной, отвечает на вызов, поэтому мне больше ничего не остаётся, кроме как, следуя его совету, выйти из комнаты и спуститься вниз.

Направляюсь на кухню, всё ещё испытывая слабость во всём теле после перенесённого оргазма. Включаю чайник и достаю из верхнего шкафчика чашки.

Вообще я люблю тишину, но в данный момент, она кажется мне просто невыносимой, давит на барабанные перепонки, и наполняет голову ненужными тревожными мыслями.

Андрей сказал, что всё хорошо, но я не могу перестать испытывать волнение от произошедших сегодня событий. Всё ещё не знаю, как вести себя, когда он спустится вниз. Нужно ли мне вновь возвращаться к этому разговору, пытаться объяснить ему причину своего отказа, или лучше оставить всё как есть, ведь он так настойчиво уходит от обсуждения этой темы.

Желая хоть ненадолго отвлечь себя от тревожных мыслей, включаю давно забытый телевизор, который не смотрела уже, кажется, целую вечность, и пока женщина из новостей вещает о произошедших за последнее время в нашем городе происшествиях, открываю банку с кофе, рассыпая его по чашкам.

Пока я неспешно помешиваю сахар в густом ароматном напитке, мой взгляд, скользнувший по экрану, неожиданно цепляется за фотографии отдалённо знакомых мне мужчин, чьи лица, показываемые крупным планом, сейчас смотрят на меня с экрана телевизора.

Сердце заходится с бешенной скоростью, когда я пристальнее вглядываюсь в уже знакомые мне черты, которые, кажется, никогда не смогу стереть из своей памяти. Чувствую, как лёгкие начинают сжиматься, не давая полноценно дышать, а пространство кухни сужается до размеров спичечного коробка. И в этот же момент, чашка выпадает из моих ослабших рук, разбиваясь о мраморный пол и с оглушительным треском разлетаясь на мелкие осколки, как и моя собственная жизнь, разрушенная в эту самую секунду.

Диктор сухим монотонным голосом продолжает вещать о двух мужчинах, пропавших без вести несколько недель назад.

В голове поначалу творится полный сумбур. Кажется, что я ослышалась, или это вовсе не те люди, просто похожи. Но чем дольше я вглядываюсь в их лица, тем отчётливее понимаю, что мне не показалось. Это точно они – мужчины, которые утащили меня в лес и пытались изнасиловать.

Я запомнила их настолько точно, что, кажется, их образы были выбиты на подкорке моего мозга, словно уродливая татуировка, которую неумелый мастер загнал так глубоко, что ни один аппарат уже не сможет выжечь.

В полной растерянности обвожу взглядом комнату, то и дело возвращаясь к экрану телевизора.

Не понимаю… Как они могли пропасть? Андрей же сказал мне, что был суд, их посадили, и они ещё очень не скоро выйдут из тюрьмы. А сейчас в новостях о них говорят, как об обычных мирных гражданах, которые пропали без вести, по дороге с работы. Если верить словам диктора, последний раз их видели восемнадцатого сентября, садящимися в автобус после смены на работе.

Чувствую, как пространство вокруг меня начинает плыть, кажется, что я не ощущаю пол под своими ногами. Чудовищная, разрушительная догадка прошибает моё сознание, напоминая удар молнии.

Отголоски прошлых событий, словно пазл, складываются в голове в уродливую картину действительности.