на вторую часть манускрипта, из-за чего ее уже изъяли из краеведческого музея и наложили на нее арест. Мой отец заручился письменным нотариально заверенным согласием на наши действия от Олега Георгиевича. Таким образом, ваши попытки завладеть рукописью тщетны.

По внешнему виду Михаила было заметно, что он был не просто расстроен, а буквально раздавлен. Ведь у него уже зрели планы по присвоению как минимум второй части реликвии. Однако его супруга и не собиралась сдаваться, показывая это всем своим видом.

– Понимаю, вы считаете себя победителями, – голос Стеллы все же предательски задрожал, – но если вы добровольно не примете наших условий, я тоже буду вынуждена обращаться в суды, вплоть до признания моего отца невменяемым либо оказавшимся под давлением со стороны вашей семьи. Пока будут идти заседания, вы тоже не сможете распорядиться моими деньгами!

– Вот как значит, вашими деньгами! Я бы, конечно, поспорил, – пытался призвать к благоразумию Стеллу Арсений. – У меня прав ничуть не меньше, но, повторюсь, манускрипта нет ни у вас, ни у нас.

– Вы в полицию уже обратились? – испуганно произнес Михаил. В отличие от супруги, он, видимо, начинал верить Арсению.

– Нет, – спокойно ответил Сеня.

– Да на кого им обращаться! – снова закричала Стелла. – На самих себя, что ли? Хватит, мне надоел весь этот театр, нашли лузеров! Повторяю, или по-хорошему делитесь, или я за себя не отвечаю!

– Стелла, твоя истерика ни к чему не приведет, – Света начинала терять терпение, – первым, кому позвонил Аркадий Петрович, обнаружив пропажу манускрипта, был Олег Георгиевич. Если бы ты включила мозги, то поняла бы, что манускрипта у нас нет. Мне уже тоже начинает изрядно надоедать весь этот происходящий абсурд. Совершенно не вижу причин продолжать разговор. Нам, кстати, в отличие от вас, совершенно не в чем оправдываться. Я бы посоветовала тебе, Стелла, откровенно поговорить с отцом и рассказать ему о своем решении остаться с Михаилом. Как женщина я отчасти тебя понимаю. Михаил, – теперь Светлана уже обратилась к супругу Стеллы, – вы, безусловно, талантливый человек. Понимаю, вы сейчас раздосадованы, но найдите в себе силы отмотать ситуацию немного в обратную сторону, займитесь бизнесом и выбросите из головы все планы касательно экспериментов с живыми людьми. Думаю, свое финансовое положение вы легко поправите, да и Олег Георгиевич не оставит единственную дочурку.

– Вот уж в чем мы не нуждаемся, так это в твоих советах! – Стелла снова довольно грубо прервала Светлану. – Но, если вы не хотите мира, то это ваше и только ваше решение!

– Стелла, не стоит себя так вести, – Михаил пытался урезонить супругу, он, казалось, поверил Светлане или сделал вид, что поверил, но, во всяком случае, обращаясь к ней, уже вложил максимум вежливости в свой голос. – Вы не могли бы нам дать номер телефона той девушки, которая вчера присутствовала в квартире родителей Арсения?

Светлана, прежде чем ответить, взяла довольно длинную паузу:

– Не могу, у меня его нет, но считаю, что он вам и не нужен. Мыка была сегодня утром у нас с Арсением. С ее слов, она ни в чем не виновата, хотя думаю, что вы не готовы принять и этот факт.

– Поехали, нам здесь больше нечего делать, – резко обратилась к мужу Стелла и, не прощаясь, направилась к выходу.

Михаил задержал свой взгляд на Светлане и на долю секунды той показалось, что Ксения была права, говоря о способности Михаила принять, осознать и даже со временем стать благодарным за все с ним произошедшее, но это был всего лишь миг, ибо мужчина тут же отправился за своей взбалмошной супругой.

Проводив взглядом Ивановых, Арсений некоторое время молчал, потом внимательно посмотрел на Светлану:

– Свет, ты не против, если отец сегодня заночует у нас? Не хочется оставлять его одного. Более того, больше сегодня никаких разговоров о манускрипте. Нервная система у отца и без того перегружена. Кстати, давай поспешим, как бы там Никитич не перестарался в своем гостеприимстве.

Когда молодые люди оказались на улице, то услышали голоса, доносившиеся с соседнего участка. Аркадий Петрович с Никитичем и Клавдией вышли из дому.

– Извините меня, знакомила Арсения с местом, где я проводила почти все свои школьные каникулы, – Светлана обезоруживающе улыбнулась, подходя к уже ожидающим их людям, и даже в наступившей темноте было заметно сияние ее красивых глаз.

В начале следующего дня Светлана, воспользовавшись паузой в рабочем графике, решила съездить домой, взять некоторые вещи, способные сделать ее проживание у Арсения более комфортным. Подъезд к парадной оказался перекрытым, группа мужчин в специальной одежде с надписью «ритуальные услуги» выгружала тяжелый черный гранитный памятник. Девушка очень удивилась, ибо считала, что подобные вещи всегда привозятся и устанавливаются непосредственно на кладбище. Может, в ее подъезде жил уникальный человек и в его честь будет установлена мемориальная доска? А она, ввиду собственной погруженности в неординарные хлопоты, пропустила похороны? Ну нет, мужчины понесли памятник непосредственно в подъезд. С трудом припарковав машину, Светлана зашла вслед за ними. На одном из лестничных пролетов девушка увидела изображение. На памятнике красовалась ее бабушка – Зоя Алексеевна. Причем рисунок был нанесен с фото тридцати-, а то и сорокалетней давности. Светлана замерла. Не может быть! Почему мама молчит? Что, вообще, происходит? Переведя дыхание и собрав все свое мужество в кулак, девушка пошла наверх. За это время работники ритуальных услуг успели решительно оторваться от нее. Она нагнала их, когда они уже заносили свою необычную для простого обывателя ношу в квартиру… В квартиру к Митьке! Подождав, пока рабочие выйдут, но за ними еще не закроется входная дверь, Света быстрым шагом, прямо не разуваясь, прошла внутрь. Памятник стоял прямо в гостиной. Хозяин квартиры таращился на него. Баба Зоя собственной персоной, жива и здорова, увидев внучку, быстро начала искать что-то глазами, затем сдернула с Митьки его шелковый домашний халат и резким движением накрыла гранит.

– Что здесь происходит? – вместо приветствия Светлана решила сразу все выяснить.

– Да и я тоже как бы не в теме, – вторил ей, нелепый в своих плавках, стоящий между двумя женщинами, Митя.

– Фу-у, Лампочка, ну прямо ослепил, – баба Зоя явно увиливала от ответа на поставленный перед ней вопрос. – Пойди оденься, мы, конечно, с тобой свои люди, но не до такой же степени!

– Ба-бу-шка! – Света пыталась услышать резонное объяснение происходящего и громкостью своего голоса призвать-таки к ответу старшую родственницу.

– Ну ничего особенного, – Зоя Алексеевна, которая была в светло-русом парике, невероятно молодившем ее, лилейным голоском начала объяснение: – Понимаешь, внученька, заехала к тебе, никого нет дома, ну вот