фатальным, несмотря на полную материальную обеспеченность, решил красиво снять с себя бремя владения манускриптом, – произнеся это, девушка вздохнула.

– А идея со свадьбой мне по душе. Знаешь, удивительно, но теперь и для меня этот дом не чужой. Вот только Никитич в столице снова не побывает, – Арсений широко улыбнулся.

Светлана села на качели, где совсем недавно Арсений думал о ней. Сейчас же девушка смешно вытягивала ноги вперед, при этом с усилием пригибалась, от чего амплитуда качелей увеличивалась. В лучах вечернего солнца ее белокурые волосы отсвечивали золотом. Арсений снова широко улыбнулся. В этот момент из боковой калитки, ведущей к соседям, появилась жена Никитича – Клавдия. Женщина, всплеснув руками, смешно слегка ударила себя по бедрам и на какое-то короткое время остановилась, рассматривая Свету.

– Баба Клава! – девушка буквально выпрыгнула из сиденья качелей и бросилась к лучшей подруге своей бабушки в объятия.

– Света, неужели ты? Уж и не думала снова свидеться, столько времени прошло. Без ужина не отпущу! И главное, без рассказа о твоих родственницах. Мой-то вон сейчас талдычет, будто Зоя замуж собралась.

– Баба Клава, ты совсем не изменилась, все такая же миниатюрная, – Света обнимала женщину как очень близкого человека. – И пахнет от тебя так же, будто работаешь в самом лучшем ресторане.

– Девочка наша, какая красотка! Глазки-то твои прежние, добрые и умные!

Алексей, выезжая из деревни, не обратил внимания на черный пикап, стоявший в придорожных кустах. Сидевшие там люди в бинокль наблюдали за ним.

– Один. Оставил их там, значит, – тихо произнес мужчина, сидевший за рулем…

Клавдия суетилась, накрывая стол для неожиданных гостей, успевая при этом постоянно расспрашивать Светлану о Татьяне и Зое Алексеевне. Арсений тихонько шепнул отцу и своей девушке, что не следует слишком рассиживаться, ему завтра утром на работу, но эта его фраза не ускользнула от Никитича.

– Ты, сынок, не торопись. Не поймешь тебя, то не выгонишь отсюда, то и погостить не хочешь.

– Да нет, я вам очень благодарен. Вы мне по жизни здорово помогли разобраться, главным образом с самим собой, – ответил молодой человек.

Светлана, немного повернувшись и посмотрев прямо в глаза Арсению, тихо, но очень уверенно, произнесла:

– Боюсь, дорогой, нам просто необходимо задержаться. Думаю, сегодня еще один интересный сюрприз обнаружится.

– Опять твои штучки? – еле слышно попытался все же возмутиться Арсений, но его только было начавшее расти возмущение утихло. – Хозяйка водрузила на стол крупную деревенскую курочку, запеченную с золотистой корочкой. Аромат, возбуждающий аппетит, тут же наполнил помещение, и все трое жителей столицы вспомнили, что еще не ужинали. К курочке была подана картошечка, тушенная в деревенских сливках и щедро усыпанная зеленым укропом, а хрустящие малосольные огурчики призывно поблескивали капельками пряного рассола.

Аркадий Петрович позволил себе составить компанию хозяину дома и попробовать его настойки. Никитич, памятуя о недавно восстановленном состоянии здоровья, особо не настаивал на продолжении, он весь превратился в слух, уж очень интересной ему казалась история жизни отца Арсения.

Минут через сорок Арсений и Светлана вежливо попросили разрешения прогуляться, на что не только Никитич, но и его супруга, полностью поглощенные повествованием Аркадия, лишь согласно закивали головами.

Уже будучи во дворе, Светлана спросила у Сени:

– Твой отец, конечно, отменный рассказчик, но все, что он говорит, я уже знаю. Мне интересна история самого манускрипта, откуда он появился в Юрзовске?

– Ты же знаешь, я долго этим занимался. И вот только одна из гипотез его появления, на мой взгляд, жизнеспособна.

– Интересно, какая?

– Нет, пойдем во двор твоей бабушки. Там, мне кажется, у качелей довольно широкое сиденье, там я постараюсь поделиться тем, что знаю.

– Согласна.

Усевшись на качели, Арсений очень удивился:

– Слушай, когда я был здесь в последний раз, они сильно скрипели, да и сегодня тоже ужасно «ныли», а сейчас мы сидим вдвоем, и они совершенно бесшумны. Света, все, что связано с тобой, имеет какую-то загадку.

– Сеня, не томи!

– Ладно, слушай. 28 апреля 2017 года в Институте восточных рукописей Российской академии наук в Ново-Михайловском дворце Санкт-Петербурга была выставка уникальных христианских манускриптов из императорских коллекций. Сама понимаешь, я не мог пропустить это событие. Кстати, людей, посещающих мероприятие, было достаточно много. Меня же интересовала любая информация о нашем таинственном документе. В экспозицию вошли древние арабо-христианские рукописи, раскрывающие историю Антиохийской православной церкви. Мое же внимание больше всего привлекли списки подарков, сделанных императорскому двору Григорием IV во время его визита по случаю трехсотлетия дома Романовых в 1913 году. Среди них богословские сочинения, в частности, «Лествица» Иоанна Синаита XII века, богослужебные книги с чтениями по дням православного календаря XII века, иллюстрированные рукописи с переводом книг Ветхого и Нового Заветов на арабский язык, в том числе список Библии на арабском XVI века, а также сборники, отражающие историю отношений Антиохийской и Русской церквей. В общем, я тщательно подошел к изучению многих экспонатов выставки. К тому же у меня уже тогда на руках была копия манускрипта, полученная от работников банка. Мне показалось на какое-то время, что манускрипту явно место на этой выставке. Наверное, он был частью подарков. Хотя, может быть, мне только казалось.

– Стоп! Почему ты ни к кому не подошел и не поинтересовался?

– Почему же, очень даже интересовался, да так, что мне буквально пришлось уносить ноги, не к тому человеку обратился, видимо. Явная заинтересованность этих людей копиями только подогрела мой интерес к дальнейшему расследованию.

Солнце медленно катилось к горизонту. Сумерки мягко опускались, отчего светлые тона цветов в старом саду Зои Алексеевны становились ярче, словно цеплялись за последние лучи заката. Светлана внимательно слушала Арсения.

– Сень, а как ты сам можешь объяснить свое же поведение?

– Ты как-то захватила меня врасплох, и, знаешь, до этого твоего вопроса, я как-то уже начинал выплывать из системы навязанных стандартов.

– Кем навязанных?

– Ответ в твоем вопросе – самому себе.

– То есть в твои, как ты выражаешься, стандарты вписывалась Кристина, а я как-то не очень, и тем не менее ты заключил сделку с моей бабушкой и затеял игру со мной?

– Видимо, мое настоящее я гораздо мудрее и сильнее придуманных стандартов.

– И все же ты действовал довольно методично. Почему, Сень? Почему было просто не прийти ко мне и не объясниться? Думаю, все те же придуманные стандарты тебе не давали это сделать. Стоит ли нам думать о совместном будущем? Ведь я не смогу вписываться в твою картину жизни!

– Свет, ты же знаешь, что против себя не попрешь, не могу я без тебя! – Арсения начали захлестывать