– Нет-нет, со мной все в порядке. – Она слабо взмахнула рукой. – Так ее не изнасиловали?

– Скорее, нет. К тому моменту она была уже мертва. И ничего не чувствовала.

– Она не очень страдала?

– Думаю, вообще не страдала. Она сразу же потеряла сознание.

Внезапно Розалинд склонилась над стаканчиком, губы ее задрожали.

– Ужасное чувство, детектив Райан. Я не смогла ее защитить.

– Вы же не знали.

– А следовало. Следовало быть рядом, а не с сестрами хихикать. Ужасная я сестра, да?

– Вы не в ответе за смерть Кэти, – твердо проговорил я. – И по-моему, вы были чудесной сестрой. Изменить вы ничего не могли.

– Но… – Она осеклась и покачала головой.

– Но что?

– Ох… Я должна была знать. Только и всего. Ладно, забудьте. – Розалинд через силу улыбнулась. – Спасибо, что рассказали.

– Моя очередь. Можно я задам вам пару вопросов?

Она насторожилась, но, глубоко вздохнув, кивнула.

– Ваш отец сказал, что Кэти не встречалась с мальчиками. Это правда?

Розалинд открыла рот, закрыла.

– Не знаю, – пробормотала она после паузы.

– Розалинд, я понимаю, что вам нелегко. Но если это неправда, нам нужно знать.

– Детектив Райан, Кэти была моей сестрой. Я не хочу болтать про нее всякое.

– Знаю, – ласково сказал я, – но сейчас лучшее, что вы можете сделать ради сестры, – это рассказать мне все, что поможет найти ее убийцу.

Девушка вздохнула – дрожащий, легчайший вздох.

– Да. Кэти нравились мальчики. Кто конкретно, я не знаю, но я слышала, как они с подружками дразнили друг друга, болтали о том, кто с кем целовался…

Представив, как двенадцатилетние девочки целуются, я внутренне поежился, но тут же вспомнил подружек Кэти, этих обескураживающе умудренных малолеток. Возможно, мы с Питером и Джейми просто отставали в развитии.

– Точно? Ваш отец очень уверенно это отрицал.

– Мой отец… – между бровей у девушки залегла морщинка, – мой отец боготворил Кэти. А она… иногда она этим пользовалась. И не всегда говорила ему правду. Я из-за этого очень расстраивалась.

– Ясно, – сказал я, – ясно. Понимаю. Вы правильно сделали, что рассказали мне (она едва заметно кивнула), но мне надо задать еще один вопрос. В мае вы сбежали из дома, верно?

Морщинка сделалась глубже.

– Не совсем, детектив Райан. Я не ребенок, чтобы сбегать из дома. Я лишь уехала на выходные к подруге.

– Как ее зовут?

– Карен Дейли. Если хотите, спросите ее сами. Я дам вам номер телефона.

– Может, позже, – уклончиво ответил я.

Мы уже побеседовали с Карен – робкой круглолицей девушкой, совершенно не такой, какой я представлял себе подругу Розалинд, – и та подтвердила, что те выходные Розалинд провела у нее. Впрочем, я неплохо чую ложь и почти не сомневался, что Карен чего-то недоговаривает.

– Ваша двоюродная сестра утверждает, будто те выходные вы провели с парнем.

Губы Розалинд сжались в ниточку.

– У Валери на уме одна похабщина. Многие девушки так и поступают, знаю. Но я не многие.

– Да, – согласился я, – вы не многие. Но ведь ваши родители не знали, где вы находитесь?

– Нет, не знали.

– Почему?

– Потому что я решила им не говорить, – резко бросила она, но посмотрела на меня, вздохнула, и лицо ее чуть разгладилось. – Ох, детектив, разве с вами такого никогда не бывает – вас не тянет взять и уехать подальше? Подальше от всего. Когда чересчур много всякого наваливается.

– Бывает, – согласился я, – конечно. Значит, вы уехали не потому, что дома что-то случилось? Нам сказали, что вы поссорились с отцом…

Розалинд снова напряглась, отвела глаза. Я выжидал. Спустя некоторое время она покачала головой:

– Нет. Я… Ничего подобного.

Внутри у меня снова звякнул тревожный звоночек, но в голосе ее зазвучало упрямство, и давить на Розалинд мне не хотелось. Пока. Теперь я думаю, что, может, и стоило бы, и все равно не уверен, что хоть что-нибудь изменилось бы.

– Вам сейчас тяжело, понимаю. Но постарайтесь больше не сбегать, ладно? Если станет совсем невыносимо или просто понадобится поговорить, обратитесь в службу психологической поддержки или просто позвоните мне. Номер у вас есть, так ведь? Я непременно помогу.

Розалинд кивнула:

– Спасибо, детектив Райан. Буду знать. – Однако выглядела она отрешенно и подавленно, и у меня возникло ощущение, что наш разговор ее разочаровал.

* * *

Кэсси я нашел в отделе – она копировала документы.

– Кто приходил?

– Розалинд Девлин.

– Ух ты, – удивилась она, – и что сказала?

Мне почему-то не хотелось посвящать ее в подробности.

– Да ничего особенного. Разве что про мальчиков – что бы там Джонатан ни говорил, а мальчиками Кэти интересовалась. Никаких конкретных имен Розалинд не назвала, так что надо бы опять опросить подружек Кэти – может, они что-нибудь расскажут. Еще сказала, что Кэти врала, но этим она не отличалась от большинства детей.

– И все?

– Считай, что да.

Кэсси со страницей в руке повернулась ко мне и наградила меня непроницаемым взглядом.

– По крайней мере, с тобой она разговаривает, – сказала она наконец, – постарайся поддерживать с ней отношения. Возможно, она еще сильнее разоткровенничается.

– Я спросил, все ли дома в порядке, – немного виновато добавил я, – она ответила, что да, но я ей не верю.

– Угу, – промычала Кэсси и вернулась к принтеру.

На следующий день мы снова поговорили с Кристиной, Марианной и Бет, но девочки стояли на своем: Кэти не встречалась с мальчиками и влюблена ни в кого не была.

– Иногда мы дразнили ее, шутили про мальчиков, – сказала Бет, – но это же шутки. По приколу, понимаете? – Она была рыженькая и жизнерадостная, с почти сформировавшейся фигурой, и когда на глазах у нее вдруг выступили слезы, Бет будто бы рассердилась на себя, точно к слезам привыкнуть еще не успела. Она втянула руку в рукав, вытащила из него обтрепанную салфетку.

– Но, может, она нам не говорила, – предположила Марианна. Самая тихая среди подружек, светлая блондинка, она, казалось, того и гляди утонет в мешковатой подростковой одежде. – Кэти редко откровенничает… то есть откровенничала. Даже не рассказала, когда в первый раз на просмотр в балетное училище ходила. Мы и не знали, что ее приняли. Помните?

– Ну аллё, тут совсем другое, – сказала Кристина. Впрочем, она тоже расплакалась, и из-за гнусавости убедительности в ее голосе поубавилось. – Если бы у нее парень был, мы б точно узнали.

Разумеется, помощники допросят каждого мальчишку в поселке и в классе Кэти, просто на всякий случай, однако я уже сейчас догадывался, чего ожидать. Наше расследование смахивало на бесконечную, выводящую из себя игру с уличным наперсточником: ты вроде как точно знаешь, где шарик, ты же глаз с него не сводил, но шулер так