– Сейчас еще раз по зубам получишь, – честно предупредил я. – Не зли меня, урод.

Лившиц сплюнул кровью и покосился на меня. Поморщился и начал говорить. Минут десять говорил. И чем больше он рассказывал, тем шире становились наши глаза… По крайней мере, мы с Полем удивились. Очень удивились…

– И ты хочешь сказать, что твою легенду готовили еще там, за «ленточкой»?

– Да.

– Кто?

– Извини, но я с ними не встречался.

– Погоди, – остановил его рассказ я, – но ведь это Поль тебя вытащил в Новый мир. Если бы он не написал рекомендательное письмо, то…

– То нашелся бы кто-нибудь другой, кто это сделает.

– Кто курировал начало работы здесь?

– Виктор.

– Кто?!

– Виктор Орли. Заместитель начальника службы безопасности Ордена.

– Наш погибший шеф?!

– Парни, я понимаю, что все это звучит фантастично, но это так, – сказал Юрка. – Виктор был русским. Полагаю, что он работал на русскую разведку. Как он попал в Орден – не знаю. И сомневаюсь, что когда-нибудь узнаю. Но если вы каким-то образом доберетесь до архивов переселенцев, то найдете мое личное дело. В нем черным по белому написано, что человек, называющий себя Юрием Лившицем, на самом деле является Джебраилом ибн Фавзи. Это заслуга Виктора. А когда пришел мой час, то я просто сменил личину – и все.

– Как ты получил новую карту? На новое имя.

– Это сделал человек Виктора. Перед своей гибелью и где-то за месяц до гибели Виктора. Потом, как вы помните, начались новые порядки, и я сдернул, прихватив новое удостоверение личности.

– Ты хочешь сказать, что погибший Виктор начал эту операцию задолго до того, как Михаил Демидов пришел в Новый мир?

– А вас, парни, никогда не удивляло, что Демидов и Аверьянов вообще попали в этот мир? – язвительно поинтересовался Юрка. – И что Демидов, обычный уголовник со стажем, как-то слишком резво начал создавать нечто большее, чем богатую банду?

– Ты прав, – хмыкнул я, – он создал государство.

– Да, это красиво звучит, но как-то слишком героично, – пожал плечами Нардин. – И ты хочешь сказать, что работаешь в этом направлении около десяти лет?

– Да. А что здесь такого? Все, кто помнит меня как Юрия Лившица, давно умерли. Кроме вас, конечно. Семьей я так и не обзавелся, так что все чисто. В черном списке Ордена я не значусь. Занимаюсь небольшим бизнесом и мотаюсь вдоль южного побережья.

– Просто экранизация шпионского романа, а не встреча.

– И много здесь таких? – поинтересовался Поль.

Лившиц не ответил. Покосился на Поля подбитым глазом и покачал головой.

– Нардин, не смеши меня. Может, тебе и ключ от квартиры дать, где деньги лежат? И сказать, где нет милиционера?

– Да уж, ситуация! Джеймс Бонд курит в сторонке и бешено завидует скромному сыну еврейского народа. Или как его, – я щелкнул пальцами, – мне парни из Демидовска рассказывали. Ну этот… фон Штирлиц! Правда, Штирлиц не был евреем, но зато как звучит!

– Я русский.

– Час от часу не легче, – всплеснул руками я и ухмыльнулся. – Ты русский или еврей?! Или ты обрезанный русский? Я про таких не слышал.

– Остынь, Карим! Я еврей, выросший в Советском Союзе. Да, я служил в Легионе – и что? От этого я не перестал быть русским. Как, впрочем, и Нардин, который совсем не похож на парижанина. А про некоторых арабов, цитирующих Ильфа и Петрова, я вообще промолчу.

– Что будем делать, Карим? – Поль отбросил в сторону окурок и повернулся ко мне.

– Понятия не имею, – развел руками я. – Голова кругом. Во-первых – все это похоже на плохой роман о шпионах. Во-вторых – в жизни и не такое случается. В-третьих – если Лившиц нам врет, то мы почти не рискуем. Ну узнают, что это мы трех чеченцев завалили, – и что? Одним больше, одним меньше… Даже если Юрка врет, чтобы спасти свою шкуру, то хрен с ним – он ее заслуживает. За свою буйную фантазию. Убить всегда успеем. На крайний случай зарядим под него местных ребят. Они с удовольствием заработают пару лишних экю.

– Хорошо, я согласен, – кивнул Нардин и повернулся к Лившицу. Вытащил нож и честно предупредил: – Сейчас я перережу веревки, но если дернешься – ты труп.

– Не учи бабушку кашлять, – поморщился Юрка.

Поль освободил Лившица и поднялся.

– Все, мы уходим. Будешь сидеть на земле, пока мы не скроемся. Если дернешься к оружию – пристрелим.

– Эй, парни! Погодите! Вы что, собираетесь меня оставить вот так?

– А тебе что, подогнать личный вертолет?

– Не будьте идиотами! Прострелите мне ногу. Машина похожа на решето, а у меня – ни царапины?

– У тебя морда разбита. Но если ты так просишь, то с удовольствием, – сказал я. – Давай голову прострелю?

– Как-нибудь позже, – оскалился Юрка, – при следующей встрече. Я сейчас лягу на живот. Пусть кто-нибудь отойдет и выстрелит мне в ногу. Будет похоже на нормальное ранение в перестрелке. Надеюсь, что стрелять вы не разучились? Кость не заденьте!

– Не учи папу, как любить маму! Мы даже для тебя собеседника подобрали. Чтобы не скучать до утра.

– Какого собеседника?

– Как какого? Одного из тех, кто «напал» на вашу машину. Он сейчас лежит неподалеку и скучает. Он немного молчалив, но ведь не это главное? Главное, чтобы человек был хороший. Кстати, а как ты собираешься добираться до Арч-Корта?

– Молча, бренча бубенчиками! Утром из Джохар-юрта должны идти три машины в Арч-Корт. Вот они меня и подберут.

– Ну смотри, – покачал головой Нардин. Потом поднялся, отряхнул одежду от пыли и закончил: – Ты сам предложил.

15 год по летоисчислению Нового мира

К югу от перевала Арч-Корт

– Ты уверен, что это необходимо? – спросил Нардин, наблюдая за приготовлениями. Его мысли можно было с легкостью прочитать на лице. Мысли читались прямым текстом, без вмешательства какой-либо цензуры. Матерные они. Насквозь матерные мысли у Медведя. Я их даже озвучивать не буду.

– А ты думаешь иначе?

– Как тебе сказать, Шайя… – Он сделал небольшую паузу и поморщился. – Надеюсь, что до этого не дойдет.

– Я тоже надеюсь, – кивнул я и застегнул на груди куртку. – Но и рисковать не хочется. Ты знаешь не хуже меня, – лучше быть готовым заранее, чем оказаться в западне и от бессилия рвать волосы на заднице.

Нардин не ответил. Он прищурился, покачал головой и полез во внутренний карман за сигаретами.

– Ты там, главное, – не спеши с оценкой происходящего.

– На войне как на войне.

– Я про это и говорю. Поторопишься, а потом проблемы начинаются. Смертность выше среднестатистической, и местные клошары кинжалами машут от злости.