Левин, вырываясь из моего горла, когда я немного задыхаюсь, и толкается о мой язык, когда очередная струя спермы извергается из его пульсирующего члена. — Глотай мою сперму, хорошая девочка, мой маленький котенок, так хорошо, о, черт, мне так чертовски хорошо.

Его рука расслабляется в моих волосах, поглаживая, пока я продолжаю сосать, и он стонет. 

— Проглоти все это, блядь, ты такая хорошая девочка…

Я чувствую, что снова схожу с ума от желания, когда он отрывается от моего рта, проглатывая остатки его спермы, мой клитор пульсирует от удовольствия, когда я слышу, как он говорит все эти грязные вещи, и от того, что я только что сделала… Впрочем, не все так грязно. Котенок. Котенок. Он назвал меня так, с нежностью, и я не могу выбросить это из головы. Не с ним надо мной, все еще наполовину твердым и великолепным, с его члена капает сперма на мою грудь, и я так возбуждена, что, кажется, могу умереть.

— Левин?... Левин? — Шепчу я, когда он скользит вниз по моему телу. — Заставь меня кончить еще раз, пожалуйста?

Он улыбается мне, его лицо расслаблено от удовольствия, глаза блестят. 

— С удовольствием, — говорит он, а затем двигается ниже, его рот снова прижимается к моей намокшей киске, когда он начинает лизать мой ноющий клитор.

Я думаю, что умерла и попала в рай.

24

ЛИДИЯ

Боже мой, я не могу поверить, что мы, блядь, только что это сделали. Когда Левин заканчивает лизать меня, доводя до очередного содрогающегося оргазма, он поднимает взгляд от промежности между моих бедер, и наши глаза встречаются. Что-то проходит между нами, какой-то электрический разряд, и я вижу явную потребность на его лице, несмотря на то, с какой силой он только что кончил мне в рот.

На секунду мне кажется, что он собирается потерять контроль. Я думаю, что он собирается засунуть в меня свой огромный член, пока я буду корчиться прикованной на его кровати, и я собираюсь позволить ему. Мало того… я собираюсь наслаждаться каждой гребаной секундой этого.

Но он этого не делает. 

Его голубые глаза задерживаются на мне, а затем внезапно он отрывается от меня, слезая с кровати и хватая свою одежду. Я вижу, как его член подпрыгивает между бедер, уже снова твердый, но Левин игнорирует это. Он снова натягивает джинсы, натягивает футболку через голову и направляется к двери.

Он уходит, не сказав ни слова, даже не оглянувшись. В спешке убираясь из комнаты он забыл помочь мне с одеждой, и я неловко ерзаю на матрасе. Когда мое возбуждение более чем удовлетворено, все остальное в моей ситуации возвращается ко мне… то, как мои запястья болят в манжетах, сильнее, чем когда-либо, из-за того, что Левин дергал за них, когда я сосала его, холодок на моей все еще обнаженной коже, факт того, что мои джинсы все еще обтягивают икры, а свитер под мышками при спущенном лифчике, липкое ощущение моего возбуждения, высыхающего на бедрах.

Я хочу в душ. Я хочу спать. Я хочу выбраться из этих богом забытых наручников.

Я не совсем уверена, как долго Левин отсутствовал. Кажется, я ненадолго задремала, разбуженная звуком его возвращения в ставшую темной комнату и включением света. Он молча подходит к кровати, не встречаясь со мной взглядом, и протягивает руку, чтобы расстегнуть наручники.

Его глаза остекленели, и от него пахнет дорогой водкой.

Когда наручники сняты, он выходит из комнаты, громко захлопывая за собой дверь.

Я удивлена, что он оставил меня здесь одну, но, возможно, он знает, что после этой последней неудачной попытки побега я полностью осознаю, что у меня нет другого выбора, кроме как подчиниться. Не то чтобы я остаюсь в надежде на повторение предыдущего. Для нас обоих было бы лучше, если бы мы никогда не делали этого снова, и мы оба это знаем. Я просто знаю, что мне никуда не деться. Если в следующий раз за мной придет не Левин, то это будет кто-то другой, возможно, несколько человек, и я верю ему, когда он говорит, что они не будут наказывать меня, заставляя кончать снова и снова.

За то теперь он дал мне секретное оружие. Я знаю, что мне придется лечь в постель с Гришей, и эта мысль вызывает у меня отвращение больше, чем я когда-либо могла подумать до того рокового утра. Но пока я буду в постели с Гришей, я буду представлять Левина. Я могу придумать множество способов отомстить, но представлять другого мужчину, когда он устраивается у меня между бедер, это кажется довольно приятным, даже если он понятия об этом не имеет.

Я медленно встаю с кровати, чувствуя одеревенение после столь долгого пребывания в наручниках, и осторожно проверяю кожу на запястьях. Я чувствую себя неплохо, может быть, немного раздраженной, но Левин позаботился о том, чтобы не надевать на меня наручники слишком туго.

Он очень вежливый похититель. За исключением тех случаев, когда он пожирает меня между ног.

Я снимаю св одежду, оставляя ее кучей на полу, и удаляюсь в ванную, где обещают горячий душ. Сперма Левина все еще на моей груди, там, где он капал на меня, и я отчетливо ощущаю, как соприкасаются мои бедра, когда я иду в ванную. Часть меня не хочет смывать свидетельства того, что произошло между нами, но я знаю, что мне нужна ясная голова для разговора, который, несомненно, состоится позже.

Левина все еще нет, когда я выхожу из душа. Я чувствую легкую боль, но заказываю себе бургер в номер и переодеваюсь в свою любимую пару мягких хлопчатобумажных пижамных штанов и майку, включая фильм на заднем плане. Каждый шум в зале заставляет меня приободриться, с большей надеждой, чем я хотела бы признать, учитывая, что я должна чувствовать к Левину, но он не возвращается ни к тому времени, как я заканчиваю ужин, ни к тому времени, когда я заканчиваю этот фильм и еще один, и я начинаю чувствовать себя слишком измотанной, чтобы дольше бодрствовать.

Он встречается с другой женщиной? У меня сжимается грудь при мысли об этом, хотя я знаю, что мне должно быть все равно. Не должно иметь значения, что он делает, но мой разум внезапно заполняется образами того, как он заключен в объятия какой-то другой великолепной женщины, ее роскошные светлые локоны рассыпаются вокруг него, когда она скачет на нем верхом, чтобы…