На синие рубахи ребят были сверху одеты темно-серые халаты подпоясанные тканными поясами, а ноги, в отличие от Мето, обуты в кожаные, без каблуков и подошвы туфли.

– Харыпа! Харыпа! Мерзкая харыпа! – злобно прокричали мальчишки и принялись кидать в девочку камни, метясь в глиняное корытце, и лицо.

Один из голышей, просвистев в воздухе видимо для Искры, рассек ярчайший поток лучей Ягницы на множество оттеночных волновых колебаний, разной длины. Отчего враз проявились, легохонько затрепетав, фиолетовые, синие, голубые, зеленые, желтые, оранжевые и красные световые струи. Этот камень не просто разрезал движение лучей Ягницы, ноне светло освещающей и саму долину, замкнутую с двух сторон скальными горными грядами, и узкую горную речушку, пробившую в ней себе русло, и искусственный водоем подле которого сидела на корточках Мето, он, врезавшись прямо в лоб девочки, рассек смуглую с желтоватым отливом кожу на нем. Тонкие, розовато-кремовые губы Мето, дрогнув, болезненно изогнулись, а из косо поставленных черных глаз словно приливной волной выплеснулись на щеки новые потоки слез. Крупные они скатывались по лицу, и, улетая вниз, гулко плюхались в мыльную воду корытца, вызывая в ней волнение и идущую по кругу заверть. Медленно из рассечения на лбу девочки показалась капля крови, и миг, подумав, скатилась по низкому переносью на находящийся с ним на одной высоте нос, сдержав свой ход на округлом кончике. Не более доли времени и к этой замершей багряной, пунцовой капле крови присоединилась еще одна, а потом еще и еще, заструившиеся из рассечения на лбу. Гулко хлюпнули позади Мето в воде водоема камни, а два голыша попав в корытце разбили с выпуклыми стенками горшок.

– Ай! Что вы наделали!? – горестно вскричала девочка и вскинув руки вверх, укрыла ладонями рот, не столько переживая собственную боль, сколько не в силах пережить потерю посуды.

Теперь капли крови соскользнули с кончика ее носа и заструились по тыльной стороне

правой ладони, а после и левой, перемешиваясь там со слезами. Иса глянула на маханькие с бурой кожей ручки Мето и увидела на них широкие, сине-пунцовые полосы оставленные ремнем. Она увидела безысходность в черно жгучих глазах девочки, в каплях воды, крови, слез, что осыпали ее потертую, рваную, старую рубашку, а потом услышала едва различимый шепот:

– Иса. Спаси меня. Иди, где же ты?

– Тут! – громко отозвалась Искра Тревзор, очевидно, закричав.

И тотчас вскочила на ноги, кинувшись бежать строго на юго-восток, в сторону склона с коего давеча группа спустилась. Не различая не только самой дороги, не замечая, не ощущая хлещущих по лицу ветвей пихты, хватающих за ноги побегов низкорослых кустарничков, со стелющимися отростками. Девушка остановилась только тогда, когда ощутила мощную хватку на правом плече. Ее резко дернули назад, и в тот же миг срыву хрустнул в спине позвонок, а ноги подкосившись, опрокинули Искру на землю. Перста старшего эдвайзора вонзились в хвойную подстилку леса, голова запрокинулась назад, а пред глазами мелькнули пунцовые, зеленые и серые полосы.

– Тише, тише Ика, – зашептал над ней Болорев Пелгом.

Его лицо выросло враз над ней, полностью заслонив собой серый небосвод, прикрытый темно-зелеными кронами пихты. Он, очевидно, перехватил ее тело из чьей-то более мощной хватки, и, подняв на руки, прижал к себе, да достаточно раздраженно и строго добавил:

– Вы зачем ее так дернули Видбор Любоор? Не слышали, что ли моих указаний?

Голос ментора теперь набрал положенную громкость, и Искра глубоко вздохнула,

да стараясь овладеть собственным мозгом, телом, несколько раз моргнула.

– Извините, первый дайнагон Болорев Пелгом А Шестой Степени, я испугался за состояние старшего эдвайзора, – прозвучал совсем близко высокий альт капитана 2-го ранга, и мелькнуло справа его четырехугольное, скуластое лицо с квадратной линией челюстей, с прямым носом и выдвинутыми вперед толстыми светло-красными губами.

– Пугайтесь за себя, – днесь и вовсе нескрываемо требовательно сказал ментор, и, прислонив подбородок к щеке Искры, укрыл ее лицо от ветвей пихты, что размашистым своим видом прикрывали проход, чуть сильней прижав тело девушки к груди. – Еще раз посмейте меня ослушаться и незамедлительно будете держать отчет перед генерал-атторнеем Кий Спитигневом прямо на сые.

Иса, впрочем, не слушала недовольно-выдыхаемой речи первого дайнагона, а прикрыв глаза, медлительно приходила в себя, ощущая все поколь торопливый стук сердца и рывком идущее дыхание, определенно, связанное с испытанным волнением.

Возвернувшись к месту привала, ментор бережно усадил девушку на стул, и поколь ее осматривала Даца Ковин ЛВ, обрабатывая ссадины на лице обеззараживающей камедью, участливо выслушал рассказ о Мето.

– Вероятно, девочка осталась одна, – дрогнувшим голосом молвила Искра, отводя взгляд от лица Болорева Пелгома, стоявшего в шаге от нее и внимательно наблюдающего не только за действиями штаб-лекаря, но и за самим поведением подопечной. – Мне показалось, точнее даже я уверена, Геле уже нет в живых. Ибо в глазах Мето такая боль, безысходность, а ручки, – девушка прервалась, вспоминая широкие сине-пунцовые полосы на коже ребенка. – Они все в гематомах.

Старший эдвайзор тягостно вздрогнула, и, вскинув вверх руки, прикрыла раскрытыми ладонями лицо, стараясь сокрыть на нем испытанную от увиденного боль.

– Зачем они бьет эту маленькую девочку? – чуть слышно вопросила девушка, направляя этот вопрос на того, кто всегда все ей объяснял.

– Не могу ответить, – отозвался первый дайнагон, и, шагнув вперед, очень нежно огладил волосы на голове Исы, распрямляя и укладывая их там ровными прядями.

– Искре Тревзор А Пятой Степени необходимо подкрепиться, – молвила Даца Ковин ЛВ, слегка подавшись вправо и тем уступая подле девушки место тому, кто собственной заботой мог ее успокоить и поддержать.

Старший эдвайзор рывком качнула головой, мучительно сопереживая маленькой девочке, коей не могла помочь, когда ментор, опустившись пред ней на колени, крепко обнял, поглощая все переживания, боль, и нежно прошелся полноватыми губами по волосам, тыльной стороне дланей, а потом и самому лицу, открывшемуся под сей теплотой.

Несмотря на не желание есть, Искра под давлением Болорева Пелгома и штаб-лекаря перекусила. Питание, как и понятно, было взято с собой и лежало в сидоре Видбора Любоора и Здебора Легостай IV, впрочем, как и вода. Ибо лужичане вже давно перестали готовить себе еду в посуде, ушли в летопись истории кухни, как и большая часть продуктов. Днесь питание было поставлено на промышленный уровень. Особые составы вязких паст содержащих необходимые белки, жиры, углеводы и витамины, теперь стали основой жизни и питания лужичан. Запакованные в квадратные с ладонь брикеты, они рассчитывались на одно применение, где в нужной пропорции находился запланированный на шесть-восемь часов набор компонентов, для полноценного функционирования организма. Сами брикеты не содержали животные, растительные компоненты, имея в своем составе чисто химическое производное. При помощи уплощенной отворотной воронки вязкая